Неожиданно три подряд пущенных неприятелем мешка присыпки лопнули раньше чем нужно, и стальные брызги хлестнули по ошеломленным штурканам. Раххыг сразу понял, чья это заслуга, и радостно взревел:
— Клахар! Шар'ран Клахар!
Перепрыгивая через убитых и раненых, штурканы прибавили ходу, понимая, что сейчас им достанется такой же подарок и из башен. Однако по первым рядам ударили только две баллисты, две другие метнули присыпку дальше, прореживая тех штурканов, что должны были подойти к стене во вторую очередь. Там не были готовы к обстрелу, и потери оказались большими.
Снова вверх взвились веревки с крючьями, застучали меж каменных зубцов многочисленные лестницы. Какое-то время калуны уверенно сдерживали врагов, не позволяя подняться и до середины стены. И уже отчетливо был виден страх на мордах штурканов, принужденных карабкаться навстречу неминуемой смерти, но вот раздался первый гулкий удар тарана. Нападавшие воспряли.
Несмотря на успех Клахара, штурканские шаманы еще делали свое дело и силою переданной на расстояние мысли распоряжались войсками довольно ловко. Одна из баллист выплюнула мешок присыпки, лопнувший за спинами калунов ярдах в пяти над стеной. Не меньше десятка орков упало, и тут же, со вторым ударом тарана, по стене взметнулись урсхины с шестами.
Двоих сразил из Дыхания Тьмы Джок, немыслимый бег еще нескольких прервали камни. Верха стены достигли восемь. Короткий миг неуверенности среди калунов был использован врагами с толком: несколько толчков крови, на протяжении которых урсхины отчаянно отвлекали внимание на себя, — и вот уже десятки штурканов прыгают на каменный парапет.
Третий удар тарана отозвался таким звуком, что стало ясно: это предпоследний, большего ворота не выдержат. Казалось удача окончательно отвернулась от Дома Калу.
Однако и Клахар свое дело знал. Его мощь, соединенная с силой воспитанных им калунских шаманов, позволяла ему одновременно подавлять ослабевших шаманов противника и управлять войсками. Услышавший в голове безмолвную команду Раххыг, так и не добив подрубленного им неприятеля, прокричал приказ. В тот же миг четыре заряда присыпки из башен охладили резвость ближайших к стене штурканов. А со двора донесся новый звук — калуны сами обрушили ворота!
Длинный Лук не сразу понял, что происходит. Раскачанный для последнего удара таран так и не встретил сопротивления, державшие его орки в мгновение ока были вырезаны потоком калунов, хлынувшим со двора, растекшимся вдоль стены, чтобы прервать движение новых штурканов наверх. На стене нападавшие гибли один за другим, и вот уже орки Калу, не дожидаясь особых напоминаний, сами сбрасывают вниз веревки и начинают стремительно спускаться по ним…
Ответная атака! Джок не растерялся. Отхлынувшие от стены штурканы принялись забрасывать дерзкого неприятеля стрелами, им отвечали из-за зубцов. Длинный Лук, не задумываясь, выхватил Дыхание Тьмы и встал у бойницы. Расстояние было маленьким, так что он, почти не целясь, уложил девятерых лучников за три толчка крови. Мало, медленно! Калуны-то гибнут…
Он не знал, что Клахар мысленно внушил своим войскам веление рваться вперед, забыв обо всем. Настал миг, когда нельзя считаться с потерями, и калуны без малейшей заминки выполнили приказ — верили в своего вождя, знали, что он умеет выбрать единственный нужный момент. Так и случилось. Решительная атака отбросила штурканов, их попытка расстрелять воинов Калу закончилась провалом. За те мгновения, что длилась перестрелка, нападавших полегло гораздо больше, а калуны все шли и шли, рвались за ворота.
Передовым штурканам некуда было отступать, сзади толпились отряды, уже готовившиеся к резне в Доме. Узкое пространство между двумя войсками, на котором калуны понесли наибольшие потери, было преодолено за считанные мгновения. И началась бойня. Хорошо вооруженные штурмовики штурканов смешались с лучниками и пращниками в легких доспехах, которые, бросая оружие, пытались бежать, разбивая неровные, наспех выстраиваемые стены щитов.
Битва кипела уже ярдах в сорока от стены. Джок вновь вооружился мечом и взялся за одну из веревок, сброшенных зниз. Короткий спуск показался ему бесконечным, он ощущал себя открытым для любого удара, даже вздрогнул, когда две стрелы звякнули о его доспех. Но вот ноги встали на землю, минутный страх возжег ярость и злобу, и вожак Зеленой Вольницы, расталкивая калунов, ринулся в самую гущу боя, неожиданно для самого себя исторгнув из глубин души еще недавно загадочное для него слово:
— Схаас!
Вопль его был охотно подхвачен и как будто придал защитникам крепости новые силы.
— Схаас!!! — ревели волны калунов, тесня врага вниз по склону.
Джок добрался до первых рядов и рассек глотку оказавшегося на пути штуркана. Случайно или нет, но именно в это мгновение исход боя решился окончательно. Отступление бойцов Штурки и их союзников превратилось в бегство.
Клахар это предвидел — из ворот уже скакали всадники и волчецы, принимавшие седоков прямо на поле боя. Джок не удивился, когда к нему подбежал «назначенный» ему волчец, на спине которого он впервые въехал в Дом Калу. Он оседлал зверюгу и снова вырвался вперед, кромсая удирающих врагов.
Он не мог окинуть взором картину битвы со стороны, только чувствовал, что происходит нечто грандиозное. И не ошибался.
Как раз в тот момент Клахар смотрел на дело рук своих с удовлетворенной улыбкой. Свершившаяся победа была его заслугой. В ней каждый сыграл свою роль, и Раххыг, и десятки и сотни других орков, оставленных Клахаром в нужное время в нужном месте, в ней нашлось применение и Длинному Луку, и Истер. Но единым управителем всех частей был Клахар, и он отлично осознавал свою главенствующую роль. Истер не завидовала, хорошо понимая это. Скорее, принимала во внимание на будущее…
Много веков готовился вождь Калу к этой битве.
— А вот теперь время для последнего удара, — сказал Клахар. — Не видны ли тебе, Ракош, наши союзники иджуны?
Он говорил, конечно, о духовном зрении.
— Они, как ты и распорядился, обороняются. Пока что успешно, хотя потери велики и с той и с другой стороны.
Смешанный отряд, напавший на подошедший вплотную к долине Калу иджунов, по численности превосходил последних вдвое, но союзники, своевременно предупрежденные Клахаром, заняли выгодную позицию и могли продержаться еще долго. Больше полутора тысяч противников оттянули они от Дома Калу.
Бегущих из-под стены штурканов оставалось уже от силы тысяча, еще около двух тысяч поспешно готовились к отражению внезапной атаки в лагере.
— Пора, — вождь воздел руки, — Любуйся, Ракош.
Низкое, протяжное пение зазвенело у него в глотке. Всем существом своим Истер ощутила, как накапливается в долине непонятное напряжение…
Полторы мили разделяли стену Дома и вражеский лагерь — все это пространство окрасилось теперь кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163