— победитель троллей, драконов и орков с облегчением погрузился в обморок.
Истер ничего этого уже не видела. Она бежала, не разбирая дороги, через диковинный лес, ничего не видя перед собой, бежала, пока в груди не разгорелся настоящий костер. Тогда ей пришлось перейти на шаг, а потом она брела, покуда ноги не подломились и она не упала в густую, пряную траву на краю поляны.
Дикое душевное напряжение прорвалось потоком рыданий. Все напрасно! Первозданная Сила отвергла ее, предавшись таинственному пришельцу. Теперь все теряет смысл. Мечты, замыслы, убийство Коры, сражения в Закатном мире, опасный союз с Клахаром — впустую. Проще говоря, впустую — вся жизнь.
Потом она подумала о Джоке, и ей стало так плохо, что даже рыдания прекратились. Раздавленная, растоптанная судьбой девушка содрогалась в беззвучных стонах. Джок теперь обречен. И это, пожалуй, страшнее, чем закрытый путь к высшей власти…
Измученная событиями последних дней, она уснула. Неразборчивые образы теснились в ее оцепеневшем сознании, однако пробудилась она уже далеко за полночь, вполне отдохнувшей.
Прямо над головой, в ветвях орешника, серебристо звенела малиновка. Пахло мятой и тимьяном. Шелохнув листву, рыжей искрой промелькнула белка… Истер улыбнулась спросонья — все было точь-в-точь как в детстве. Сейчас прилетят и другие птицы, чтобы услаждать ее слух согласным пением. Потом она позавтракает лесными плодами. Для них еще не время, но Истер это никогда не смущало. Ах нет, ведь детство уже давно кончилось…
Истер не сразу поняла, где находится, но, оглядевшись и все вспомнив, не предалась отчаянию — слишком претило оно ее деятельной натуре. Недаром, видно, учила ее старая Кора: пока ты жива, ничто не потеряно, что бы там ни мерещилось.
Истер потянулась, размяла затекшее во время сна тело и задумалась.
Если та троица подчинила себе Первозданную Силу, то почему сама Истер до сих пор жива? Без ложной скромности, она самый опасный противник Рэдхэнда. Если только в игре не участвуют какие-то иные силы… но нет, они бы давно уже проявили себя. Тайны клада известны только Истер и Клахару, Да еще Рэдхэнду с его загадочным прислужником — и все они уже сделали свои ходы. Разумеется, во всем происходящем остаются неясности. Например, два меча в руках пришельца и Изабеллы — как такое возможно? Магические предметы единственны и неповторимы, эти же мечи были — Истер чувствовала — не просто похожи, а одинаковы. Неужели их мощь столь велика, что один предмет не может ее удержать и с самого начала ее вложили в два меча? Велико же было искусство древних. Но тогда непонятна их судьба. Один меч точно хранился в горе, где же пребывал все эти века второй и как попал к пришельцу?
Итак, оставалось признать, что она недооценила Рэдхэнда и что ей известно далеко не все. Но и ее противники, видимо, не могут похвастать всезнанием, иначе они ни за что не упустили бы Истер. Недооценивают ее? Возможно… Но главное — даже если Рэдхэнд и способен распорядиться кладом Драконовой горы лучше Истер, он еще не владеет им. Сокровище пока только в пути. И если Длинный Лук и Клахар не промедлят, пришельцу будет нелегко доставить свою волшебную ношу сэру Томасу. Очень нелегко.
Нет, не все еще потеряно! Нужно только не раскисать.
И юная ведьма взяла себя в руки. Самочувствие улучшилось, несмотря на непрекращающееся волнение Первозданной Силы, подобное шторму на море. Осторожные попытки воспринять ее по-прежнему сопровождались головокружением, но Истер переборола себя. Она многому научилась в последнее время. Уже в Закатном мире, на последнем привале перед битвой за лагерь штурканов они с Клахаром соединили свои усилия, и вождь Калу заглянул в мир земли, а Истер направила туда свою волю. Прикрываясь, как щитом, невозмутимостью менее подверженного воздействию Первозданной Силы Клахара, Истер сумела частично воспользоваться мощью Творения — она разглядела четырех путников и Пина, обнаружила поблизости древесных троллей, которые искали пришельца по ее прежнему приказу. По эту сторону Врат ей вновь удалось припасть к Первозданной Силе. Однако тролли не откликнулись на зов, и пришлось сделать усилие, чтобы разглядеть их. Вернее, то, что от них осталось. Духовный взор Истер проник под своды Вязового Чертога, куда в детские годы ей так и не удавалось заглянуть. Увидела и поняла она немногое, но разобралась, что, потеряв след путников, наверное по вине лесовиков, древесные чудища ворвались в их обитель, и там, случайно или нет, встретились-таки с людьми.
Их участь насторожила Истер, но юная ведьма и представить себе не могла, что орки окажутся для путников не страшнее безмозглых троллей. К тому же ночью она пыталась понять, какую роль сыграл в событиях лесовичок по имени Пин — его образ был самым четким.
Не сразу, но она вспомнила этого Хранителя. Из всех лесовиков он один по-настоящему заботился о ней и один по-настоящему донимал нравоучениями. Маленькая и капризная, заблудившаяся в волшебном лесу девочка-колдунья по-своему любила его, ведя с ним непрекращающуюся войну.
Нынешняя непреклонная красавица даже не улыбнулась, сосредоточиваясь на его образе и одновременно пытаясь оседлать бурливую волну Силы.
Слияние с несказанной мощью Творения произошло внезапно и чуть не вышибло душу из тела, но Истер не поддалась. Цепко держалась за одну-единственную цель: найти Пина. И вот в голове промелькнула картинка: хижина посреди леса, мертвый старик, горюющий близ печального одра Хранитель леса. В одно мгновение Истер узнала расположение хижины (милях в восьми от того места, где она была сейчас) и даже смутно догадалась об отношениях, которые связывали Пина и почившего старика. Но дальше все пошло не так гладко. По правде говоря, совсем скверно. Попытавшись отстраниться от Первозданной Силы, она поняла, что не может этого сделать. Ее затягивал водоворот новых картин, непонятных видений и ощущений, не похожих ни на что, известное ей доселе.
Иные образы, связанные с жестокими битвами и колдовскими поединками, пришли, вероятно, из давно минувших времен, другие, как, например, железные огнехвостые птицы и толпы людей, горящих в апокалиптическом пламени, не имели объяснения. Мерно качающийся исполинский маятник в виде полумесяца с бритвенно острой кромкой, какой-то жутковатый и вместе с тем как будто любимый сад, дерево на горе, потом — ледник из запомнившегося сна… И вдруг — чей-то восторг, а рядом — обреченный ужас людей Зеленой Вольницы… Это то, что Истер смогла разобрать, видений было гораздо больше, и болезненная сладость была в том, чтобы лететь по их лабиринтам, постепенно уподобляясь бездумному кленовому листку, сорванному с ветки и влекомому водным потоком в черноту ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Истер ничего этого уже не видела. Она бежала, не разбирая дороги, через диковинный лес, ничего не видя перед собой, бежала, пока в груди не разгорелся настоящий костер. Тогда ей пришлось перейти на шаг, а потом она брела, покуда ноги не подломились и она не упала в густую, пряную траву на краю поляны.
Дикое душевное напряжение прорвалось потоком рыданий. Все напрасно! Первозданная Сила отвергла ее, предавшись таинственному пришельцу. Теперь все теряет смысл. Мечты, замыслы, убийство Коры, сражения в Закатном мире, опасный союз с Клахаром — впустую. Проще говоря, впустую — вся жизнь.
Потом она подумала о Джоке, и ей стало так плохо, что даже рыдания прекратились. Раздавленная, растоптанная судьбой девушка содрогалась в беззвучных стонах. Джок теперь обречен. И это, пожалуй, страшнее, чем закрытый путь к высшей власти…
Измученная событиями последних дней, она уснула. Неразборчивые образы теснились в ее оцепеневшем сознании, однако пробудилась она уже далеко за полночь, вполне отдохнувшей.
Прямо над головой, в ветвях орешника, серебристо звенела малиновка. Пахло мятой и тимьяном. Шелохнув листву, рыжей искрой промелькнула белка… Истер улыбнулась спросонья — все было точь-в-точь как в детстве. Сейчас прилетят и другие птицы, чтобы услаждать ее слух согласным пением. Потом она позавтракает лесными плодами. Для них еще не время, но Истер это никогда не смущало. Ах нет, ведь детство уже давно кончилось…
Истер не сразу поняла, где находится, но, оглядевшись и все вспомнив, не предалась отчаянию — слишком претило оно ее деятельной натуре. Недаром, видно, учила ее старая Кора: пока ты жива, ничто не потеряно, что бы там ни мерещилось.
Истер потянулась, размяла затекшее во время сна тело и задумалась.
Если та троица подчинила себе Первозданную Силу, то почему сама Истер до сих пор жива? Без ложной скромности, она самый опасный противник Рэдхэнда. Если только в игре не участвуют какие-то иные силы… но нет, они бы давно уже проявили себя. Тайны клада известны только Истер и Клахару, Да еще Рэдхэнду с его загадочным прислужником — и все они уже сделали свои ходы. Разумеется, во всем происходящем остаются неясности. Например, два меча в руках пришельца и Изабеллы — как такое возможно? Магические предметы единственны и неповторимы, эти же мечи были — Истер чувствовала — не просто похожи, а одинаковы. Неужели их мощь столь велика, что один предмет не может ее удержать и с самого начала ее вложили в два меча? Велико же было искусство древних. Но тогда непонятна их судьба. Один меч точно хранился в горе, где же пребывал все эти века второй и как попал к пришельцу?
Итак, оставалось признать, что она недооценила Рэдхэнда и что ей известно далеко не все. Но и ее противники, видимо, не могут похвастать всезнанием, иначе они ни за что не упустили бы Истер. Недооценивают ее? Возможно… Но главное — даже если Рэдхэнд и способен распорядиться кладом Драконовой горы лучше Истер, он еще не владеет им. Сокровище пока только в пути. И если Длинный Лук и Клахар не промедлят, пришельцу будет нелегко доставить свою волшебную ношу сэру Томасу. Очень нелегко.
Нет, не все еще потеряно! Нужно только не раскисать.
И юная ведьма взяла себя в руки. Самочувствие улучшилось, несмотря на непрекращающееся волнение Первозданной Силы, подобное шторму на море. Осторожные попытки воспринять ее по-прежнему сопровождались головокружением, но Истер переборола себя. Она многому научилась в последнее время. Уже в Закатном мире, на последнем привале перед битвой за лагерь штурканов они с Клахаром соединили свои усилия, и вождь Калу заглянул в мир земли, а Истер направила туда свою волю. Прикрываясь, как щитом, невозмутимостью менее подверженного воздействию Первозданной Силы Клахара, Истер сумела частично воспользоваться мощью Творения — она разглядела четырех путников и Пина, обнаружила поблизости древесных троллей, которые искали пришельца по ее прежнему приказу. По эту сторону Врат ей вновь удалось припасть к Первозданной Силе. Однако тролли не откликнулись на зов, и пришлось сделать усилие, чтобы разглядеть их. Вернее, то, что от них осталось. Духовный взор Истер проник под своды Вязового Чертога, куда в детские годы ей так и не удавалось заглянуть. Увидела и поняла она немногое, но разобралась, что, потеряв след путников, наверное по вине лесовиков, древесные чудища ворвались в их обитель, и там, случайно или нет, встретились-таки с людьми.
Их участь насторожила Истер, но юная ведьма и представить себе не могла, что орки окажутся для путников не страшнее безмозглых троллей. К тому же ночью она пыталась понять, какую роль сыграл в событиях лесовичок по имени Пин — его образ был самым четким.
Не сразу, но она вспомнила этого Хранителя. Из всех лесовиков он один по-настоящему заботился о ней и один по-настоящему донимал нравоучениями. Маленькая и капризная, заблудившаяся в волшебном лесу девочка-колдунья по-своему любила его, ведя с ним непрекращающуюся войну.
Нынешняя непреклонная красавица даже не улыбнулась, сосредоточиваясь на его образе и одновременно пытаясь оседлать бурливую волну Силы.
Слияние с несказанной мощью Творения произошло внезапно и чуть не вышибло душу из тела, но Истер не поддалась. Цепко держалась за одну-единственную цель: найти Пина. И вот в голове промелькнула картинка: хижина посреди леса, мертвый старик, горюющий близ печального одра Хранитель леса. В одно мгновение Истер узнала расположение хижины (милях в восьми от того места, где она была сейчас) и даже смутно догадалась об отношениях, которые связывали Пина и почившего старика. Но дальше все пошло не так гладко. По правде говоря, совсем скверно. Попытавшись отстраниться от Первозданной Силы, она поняла, что не может этого сделать. Ее затягивал водоворот новых картин, непонятных видений и ощущений, не похожих ни на что, известное ей доселе.
Иные образы, связанные с жестокими битвами и колдовскими поединками, пришли, вероятно, из давно минувших времен, другие, как, например, железные огнехвостые птицы и толпы людей, горящих в апокалиптическом пламени, не имели объяснения. Мерно качающийся исполинский маятник в виде полумесяца с бритвенно острой кромкой, какой-то жутковатый и вместе с тем как будто любимый сад, дерево на горе, потом — ледник из запомнившегося сна… И вдруг — чей-то восторг, а рядом — обреченный ужас людей Зеленой Вольницы… Это то, что Истер смогла разобрать, видений было гораздо больше, и болезненная сладость была в том, чтобы лететь по их лабиринтам, постепенно уподобляясь бездумному кленовому листку, сорванному с ветки и влекомому водным потоком в черноту ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163