— в ужасе воскликнул Тристан; мучительные воспоминания о том страшном дне с новой силой нахлынули на него. — Если бы я не убил его одним ударом, Клюге предал бы его долгой, мучитель ной смерти! И сам отец, и Верховный маг просили меня сделать это!
Перед внутренним взором принца снова предстал отец, прижатый к алтарю и удерживаемый двумя крылатыми монстрами. С того момента, как опустилось сверкающее лезвие дреггана, безвозвратно изменилось все, что Тристан знал и любил. Он сердито смахнул застилавшие глаза слезы.
— Там, в Тронном зале, было множество людей! Кому-то из них, наверное, посчастливилось выжить. Они видели, как все происходило! — вскричал он.
— Видели, конечно, но что именно они видели? Ты взял дрегган и без видимого принуждения убил своего отца. В зале мало кто мог слышать слова короля и Вига. Но зато многие собственными глазами видели, как ты отрубил отцу голову. И вдруг выясняется, что вам каким-то образом удалось сбежать. Наверняка слух о твоем предательстве распустили сами волшебницы, а Фавориты, творя свои бесчинства, разнесли его по всей стране. Вот откуда все разговоры о том, что ты преступник и, если объявишься, тебя надо казнить. Им не удалось расправиться с тобой до отплытия, вот волшебницы и придумали сделать это чужими руками.
Потеряв дар речи, принц беспомощно откинулся на спинку кресла. Этому безумию нет конца!
Видя, в каком состоянии Тристан, Верховный маг сам продолжил разговор с Феганом.
— Больше тебе нечего нам сообщить? — осведомился он.
— Мы оба понимаем, насколько трудно вам будет остановить «причастие» или же убить четырех волшебниц. — Его собеседник перевел взгляд на принца. — Если не удастся уничтожить волшебниц или отобрать у них Камень и Шайлиху, тогда вам придется убить ее. Даже ценой собственной жизни, если по-другому не получится. — Эти слова, казалось, достались магу-отступнику с огромным трудом.
Услышав имя сестры, принц вернулся к реальности; зрелище распростертого на алтаре отца угасло в его сознании. Ты хочешь, чтобы я убил собственную сестру? — прохрипел он, недоуменно взирая на Фегана. — Выходит, я все-таки прав. — Он прищурился. — Ты в самом деле безумен. Или действуешь заодно с волшебницами и пытаешься использовать меня для своих грязных целей. В любом случае, моей помощи в этом ты не дождешься.
— Тристан, выслушай меня внимательно. — В голосе мага-отступника впервые с начала их долгого разговора зазвучали просящие нотки. — Если вы не сможете добиться того, о чем я говорил, Шайлиха должна умереть, и этому есть две причины. Во-первых, возможно, только ее вам удастся убить, поскольку твоя сестра еще не обучена магии. И во-вторых, она ждет ребенка. Если вы убьете какую-то другую волшебницу, их все равно останется пятеро; ведь, судя по сообщениям Гелдона, у принцессы родится девочка. Если это соответствует действительности, в скором времени мы окажемся в том же положении, что и сейчас.
Углубившись в свои мысли, принц бессмысленным взором уставился на полированный стол. Он понимал слова мага, но отказывался верить услышанному. Во всем мире не существовало силы, способной принудить его причинить вред собственной сестре.
— Мне понятны твои чувства, Тристан, — продолжал Феган. Не одного тебя волшебницы лишили любимых. Но как мне заставить тебя проникнуться мыслью, что Шайлиха больше не сестра тебе? Теперь она — одна из них, сердцем и душой. И как это ни трудно, ты должен рассматривать ее только в таком качестве и поступать соответственно.
После длительного тягостного молчания заговорил Верховный маг.
— Как мы сможем вернуться в случае удачи? Каким образом ты узнаешь, что мы готовы к возвращению?
— До «причастия» осталось около шести дней. Начиная с завтрашнего дня я ежедневно на один час — на большее у меня не хватит сил — буду открывать портал в полдень по времени Пазалона. Постараюсь также открывать его в течение нескольких дней после срока «причастия», хотя, если вы не появитесь раньше, дальнейшее, скорее все го, не будет иметь смысла.
— Почему? — спросил принц.
— Потому что события могут развиваться по трем вариантам. Первый: выполнив свою задачу, вы вернетесь до «причастия». Второй: произойдут «причастие кровью» и «расплата», в результате чего мы все станем рабами Шабаша. И третий, представляющийся мне наиболее вероятным: Фейли допустит какую-нибудь ошибку, обе ипостаси магии сольются воедино, и мир прекратит свое существование. В этом случае мы все погибнем.
Слова мага-отступника тяжело повисли в воздухе. Однако, взглянув в его глаза, Тристан понял, что это еще не все.
— Вы знаете, что мой контакт с Гелдоном ограничивался исключительно записками. Вполне возможно, что никакого Гелдона вообще не существует, а эти послания — всего лишь еще одна уловка волшебниц для того, чтобы выманить вас — или всех нас — в Пазалон и убить. Мне представляется чрезвычайно важным выяснить истину еще до того, как вы отправитесь в путь. Если у нас ничего не получится, я не смогу с чистой совестью переправить вас в Пазалон.
— И как же мы сделаем это? — спросил принц. Он начал понимать, насколько честен с ними Феган, но даже представить себе не мог, как такое возможно. Виг с интересом посмотрел на мага-отступника.
— Исходя из предположения, что Гелдон на самом деле существует, я хочу попробовать узнать, что у него на сердце, — продолжал тот.
Верховный маг удивленно вскинул бровь.
— Никогда не слышал о подобном. И как же ты собираешься сделать это… да еще из такой дали?
— В магии Каприза существует заклинание, позволяющее определить, что у другого в мыслях. Нет, это не то, о чем ты подумал, Виг, никакого мысленного общения, я просто проникну в сознание Гелдона. Он ощутит чье-то присутствие, но не поймет, что именно происходит. Если все пройдет гладко, я проникну и в сознание, и в душу Гелдона.
— Но ведь это заклинание Каприза! — с тревогой воскликнул Тристан. — Виг может умереть! Он давал клятву мага и подвергся «заклинанию смерти»…
— С ним ничего не случится, потому что не он пустит в ход это заклинание, — с улыбкой ответил Феган. — Это сделаю я. Он просто будет ощущать то же, что и я. — Улыбка увечного мага стала шире. — Образно говоря, я буду конем, а Виг всадником.
Недоверие по-прежнему не оставляло принца.
— Если все так просто, почему ты раньше этого не сделал? До того, как отправил ему первое послание?
— Хороший вопрос, — улыбнулся Феган. — Но все не так просто. Видишь ли, я предполагал, что вы с Вигом придете сюда. Если бы я прозондировал сознание Гелдона раньше, то второй раз сделать этого уже не осмелился бы. Волшебницы, особенно Фейли, могут почувствовать мое вторжение.
— Но все же, на таком расстоянии… — сказал Верховный маг, явно сгорающий от любопытства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
Перед внутренним взором принца снова предстал отец, прижатый к алтарю и удерживаемый двумя крылатыми монстрами. С того момента, как опустилось сверкающее лезвие дреггана, безвозвратно изменилось все, что Тристан знал и любил. Он сердито смахнул застилавшие глаза слезы.
— Там, в Тронном зале, было множество людей! Кому-то из них, наверное, посчастливилось выжить. Они видели, как все происходило! — вскричал он.
— Видели, конечно, но что именно они видели? Ты взял дрегган и без видимого принуждения убил своего отца. В зале мало кто мог слышать слова короля и Вига. Но зато многие собственными глазами видели, как ты отрубил отцу голову. И вдруг выясняется, что вам каким-то образом удалось сбежать. Наверняка слух о твоем предательстве распустили сами волшебницы, а Фавориты, творя свои бесчинства, разнесли его по всей стране. Вот откуда все разговоры о том, что ты преступник и, если объявишься, тебя надо казнить. Им не удалось расправиться с тобой до отплытия, вот волшебницы и придумали сделать это чужими руками.
Потеряв дар речи, принц беспомощно откинулся на спинку кресла. Этому безумию нет конца!
Видя, в каком состоянии Тристан, Верховный маг сам продолжил разговор с Феганом.
— Больше тебе нечего нам сообщить? — осведомился он.
— Мы оба понимаем, насколько трудно вам будет остановить «причастие» или же убить четырех волшебниц. — Его собеседник перевел взгляд на принца. — Если не удастся уничтожить волшебниц или отобрать у них Камень и Шайлиху, тогда вам придется убить ее. Даже ценой собственной жизни, если по-другому не получится. — Эти слова, казалось, достались магу-отступнику с огромным трудом.
Услышав имя сестры, принц вернулся к реальности; зрелище распростертого на алтаре отца угасло в его сознании. Ты хочешь, чтобы я убил собственную сестру? — прохрипел он, недоуменно взирая на Фегана. — Выходит, я все-таки прав. — Он прищурился. — Ты в самом деле безумен. Или действуешь заодно с волшебницами и пытаешься использовать меня для своих грязных целей. В любом случае, моей помощи в этом ты не дождешься.
— Тристан, выслушай меня внимательно. — В голосе мага-отступника впервые с начала их долгого разговора зазвучали просящие нотки. — Если вы не сможете добиться того, о чем я говорил, Шайлиха должна умереть, и этому есть две причины. Во-первых, возможно, только ее вам удастся убить, поскольку твоя сестра еще не обучена магии. И во-вторых, она ждет ребенка. Если вы убьете какую-то другую волшебницу, их все равно останется пятеро; ведь, судя по сообщениям Гелдона, у принцессы родится девочка. Если это соответствует действительности, в скором времени мы окажемся в том же положении, что и сейчас.
Углубившись в свои мысли, принц бессмысленным взором уставился на полированный стол. Он понимал слова мага, но отказывался верить услышанному. Во всем мире не существовало силы, способной принудить его причинить вред собственной сестре.
— Мне понятны твои чувства, Тристан, — продолжал Феган. Не одного тебя волшебницы лишили любимых. Но как мне заставить тебя проникнуться мыслью, что Шайлиха больше не сестра тебе? Теперь она — одна из них, сердцем и душой. И как это ни трудно, ты должен рассматривать ее только в таком качестве и поступать соответственно.
После длительного тягостного молчания заговорил Верховный маг.
— Как мы сможем вернуться в случае удачи? Каким образом ты узнаешь, что мы готовы к возвращению?
— До «причастия» осталось около шести дней. Начиная с завтрашнего дня я ежедневно на один час — на большее у меня не хватит сил — буду открывать портал в полдень по времени Пазалона. Постараюсь также открывать его в течение нескольких дней после срока «причастия», хотя, если вы не появитесь раньше, дальнейшее, скорее все го, не будет иметь смысла.
— Почему? — спросил принц.
— Потому что события могут развиваться по трем вариантам. Первый: выполнив свою задачу, вы вернетесь до «причастия». Второй: произойдут «причастие кровью» и «расплата», в результате чего мы все станем рабами Шабаша. И третий, представляющийся мне наиболее вероятным: Фейли допустит какую-нибудь ошибку, обе ипостаси магии сольются воедино, и мир прекратит свое существование. В этом случае мы все погибнем.
Слова мага-отступника тяжело повисли в воздухе. Однако, взглянув в его глаза, Тристан понял, что это еще не все.
— Вы знаете, что мой контакт с Гелдоном ограничивался исключительно записками. Вполне возможно, что никакого Гелдона вообще не существует, а эти послания — всего лишь еще одна уловка волшебниц для того, чтобы выманить вас — или всех нас — в Пазалон и убить. Мне представляется чрезвычайно важным выяснить истину еще до того, как вы отправитесь в путь. Если у нас ничего не получится, я не смогу с чистой совестью переправить вас в Пазалон.
— И как же мы сделаем это? — спросил принц. Он начал понимать, насколько честен с ними Феган, но даже представить себе не мог, как такое возможно. Виг с интересом посмотрел на мага-отступника.
— Исходя из предположения, что Гелдон на самом деле существует, я хочу попробовать узнать, что у него на сердце, — продолжал тот.
Верховный маг удивленно вскинул бровь.
— Никогда не слышал о подобном. И как же ты собираешься сделать это… да еще из такой дали?
— В магии Каприза существует заклинание, позволяющее определить, что у другого в мыслях. Нет, это не то, о чем ты подумал, Виг, никакого мысленного общения, я просто проникну в сознание Гелдона. Он ощутит чье-то присутствие, но не поймет, что именно происходит. Если все пройдет гладко, я проникну и в сознание, и в душу Гелдона.
— Но ведь это заклинание Каприза! — с тревогой воскликнул Тристан. — Виг может умереть! Он давал клятву мага и подвергся «заклинанию смерти»…
— С ним ничего не случится, потому что не он пустит в ход это заклинание, — с улыбкой ответил Феган. — Это сделаю я. Он просто будет ощущать то же, что и я. — Улыбка увечного мага стала шире. — Образно говоря, я буду конем, а Виг всадником.
Недоверие по-прежнему не оставляло принца.
— Если все так просто, почему ты раньше этого не сделал? До того, как отправил ему первое послание?
— Хороший вопрос, — улыбнулся Феган. — Но все не так просто. Видишь ли, я предполагал, что вы с Вигом придете сюда. Если бы я прозондировал сознание Гелдона раньше, то второй раз сделать этого уже не осмелился бы. Волшебницы, особенно Фейли, могут почувствовать мое вторжение.
— Но все же, на таком расстоянии… — сказал Верховный маг, явно сгорающий от любопытства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170