Принц мог зажмурить глаза, чтобы не видеть этого ужаса, но, увы, не мог заткнуть уши. Он слышал хруст ломаемых костей, звуки разрываемой плоти и предсмертные вопли несчастных жертв. Наконец наступила тишина.
Тристан попытался напрячь мышцы, чтобы дотянуться до ножей или дреггана у себя за спиной, но тщетно. Теперь понятно, почему ему оставили оружие: он ведь все равно не в состоянии им воспользоваться. Всего лишь напоминание, не больше. Глаза принца ненавидящим взглядом окинули Шайлиху, его «одаренная» кровь кипела от ярости.
«Если представится случай, я убью тебя, — поклялся он. — Все, что прежде заставляло меня колебаться, исчезло. Это так же неизбежно, как смена дня и ночи».
По мановению руки волшебницы пол Святилища сдвинулся, прикрывая проем в подземелье. Тристан беспомощно стоял, задаваясь вопросом, что будет дальше. И что имела в виду вторая госпожа Шабаша, говоря, что у них «есть и другие дела»? Как бы то ни было, долго ждать ответа ему не пришлось.
Сакку подняла правую руку, из нее в грудь принца ударила голубая молния, подбросившая его в воздух и пригвоздившая к мраморной стене с такой силой, что дрегган и ножи болезненно врезались в спину, а рана в боку снова начала кровоточить. На несколько мгновений Тристан утратил способность слышать и видеть, перед глазами все поплыло, в ушах звенело. Пригвожденный к стене на высоте около десяти футов, раздираемый болью, принц мог лишь беспомощно взирать сверху вниз на свою мучительницу — невероятно прекрасную женщину, затянутую в черную кожу, с длинными шелковистыми волосами и миндалевидными глазами. Вторую госпожу Шабаша. Сакку подошла к принцу, звонко стуча каблуками высоких кожаных сапог. По ее знаку Шайлиха встала рядом, волшебница нежно обняла ее, и обе они, явно торжествуя, воззрились на Тристана.
— Настало время сообщить тебе о некотором изменении наших планов, — произнося эти слова, Сакку скользила похотливым взглядом по телу пригвожденного к стене принца. — Сегодня последний день подготовки Фейли к «причастию», и она уже чувствует в себе достаточно сил, чтобы совершить его. Это случится сегодня ночью. А то, что первая госпожа Шабаша обсуждала с тобой вчера, произойдет прямо сейчас.
Тристан похолодел, мысли в его голове заметались, как бешеные.
Она собирается зачать от него ребенка!
Вторая госпожа Шабаша дугой изогнула длинную, изящную, словно нарисованную бровь.
— Фейли решила, что еще до совершения «причастия» одна из нас должна понести от тебя. Опираясь на свои знания магии, она пришла к выводу, что если это свершится, присутствие твоего ребенка с одаренной кровью в утробе одной из нас окажет благотворное воздействие на ритуал.
— Думаю, она права. — Глаза Сакку загадочно блестели за длинными полуопущенными ресницами.
— Выбор пал на меня, — продолжала темноволосая волшебница. — Должна признаться, эта мысль не давала мне покоя с того самого дня, как я впервые увидела тебя в Таммерланде. Тогда, увы, было не до этого, но сейчас нам ничто не помешает, не правда ли? — Сакку бросила быстрый взгляд на покорно стоящую рядом Шайлиху. — Есть одна маленькая деталь, о которой ты должен знать, — понизив голос, добавила она. — Госпожа Шайлиха пожелала стать свидетельницей этого… м-м-м… процесса.
Именно последние слова волшебницы ударили принца с такой силой, что на мгновение он ослеп, оглох и потерял дар речи. Сакку опустила руку, и лазурная молния погасла. Вторая госпожа Шабаша принялась делать руками движения, точно раздевая кого-то, и детали одежды Тристана начали соскальзывать с его тела.
Сначала на пол с грохотом упали перевязь с дрегганом и колчан; меч выскользнул из ножен, ножи рассыпались по полу. Потом принц лишился сапог. Его руки, словно он был тряпичной марионеткой, против воли поднялись вверх, шнуровка распустилась, и жилет упал на пол. В конце концов Сакку направила палец на его штаны, и они тоже упали на груду лежащих под его ногами остальных вещей. Чувствуя себя безмерно униженным, Тристан ссутулился, насколько это было возможно, и золотой медальон закачался на его груди, поблескивая в мягком свете. Кровь из открывшейся раны продолжала капать на пол.
Волшебница с выражением злобной радости взглянула на Шайлиху.
— Говорила же я, он нас не разочарует. Ну, пора!
Повинуясь движению руки Сакку, тело принца медленно заскользило в сторону алтаря, и вскоре он спиной почувствовал его твердую холодную поверхность. «Вот, значит, где она собирается сделать это. На алтаре, предназначенном для „причастия кровью“».
Шайлиха, заметившая медальон на груди Тристана, подошла к алтарю. Сначала она скользнула взглядом по обнаженному телу принца, а потом посмотрела на сам медальон, поднимающийся и опускающийся на его груди в такт прерывистому дыханию. На лице молодой женщины возникло недоуменное выражение. Она прикоснулась к вырезу платья в том месте, где под него уходила золотая цепочка, на которой, по-видимому, висела какая-то драгоценность.
Сакку стояла по другую сторону алтаря, полностью обнаженная, с хрустальным бокалом вина в руке.
— Отсюда тебе все будет отлично видно, — обратилась она к Шайлихе и, перегнувшись через тело принца, мягко поцеловала ее в губы. — Будешь знать, что надо делать, когда подойдет твоя очередь. Смотри и учись.
Она протянула бокал Тристану.
— Не хочешь ли немного вина? Я всегда для начала предлагаю партнеру освежиться.
— Нет, — прохрипел принц.
— Это невежливо — отказываться от угощения, — недовольно протянула Сакку. — Учти, я всегда могу найти способ заставить тебя выполнить то, что желаю.
— Мне от тебя ничего не надо, в том числе и твоего тела. Побереги его для рабов из Конюшен. — Тристан выплюнул эти слова, словно они были пропитаны ядом. Мысли его метались, а сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Вторая госпожа Шабаша с недовольным видом поджала губы.
— Вот ты, значит, какой избалованный. Не хочешь ни моего вина, ни моего тела. — Она помолчала. — Но я все же придерживаюсь мнения, что с твоей стороны невежливо отказываться выпить со мной. Попробуем исправить положение, заставив тебя ощутить вкус и того и другого.
Произнеся эти слова, она поднялась в воздух и встала над Тристаном, упираясь ногами в алтарь по обе стороны его груди. Ее безупречное тело мягко мерцало в свете масляных ламп.
Волшебница сделала едва уловимый жест рукой, и рот принца, против его воли, открылся. Как он ни силился сомкнуть челюсти, это ему не удалось.
Улыбаясь, Сакку опустила бокал с вином до уровня своего лобка, подняла правую ногу и засунула ее пальцы в рот принцу, едва не придушив его. Затем волшебница начала лить вино из бокала, которое, омывая ее лоно, устремилось по ноге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170