Рассказывай.
– Что тебе известно о расследовании? – Трэвен отпил кофе и обнаружил, что он уже остыл.
Бенедикт принялся загибать пальцы.
– Я знаю, что женщину убил человек, воспользовавшийся неизвестной технологией, позволяющей закоротить компьютер, основанный на использовании искусственного интеллекта и считающийся застрахованным от этого. Я знаю, что корпорации, занимающиеся разработкой, производством и сбытом пакетов безопасности, основанных на искусственном интеллекте AI, сваливают вину друг на друга. Я знаю, что многие придерживаются той точки зрения, что в распоряжении правительства имеются секретные пароли, позволяющие государственным служащим беспрепятственно входить в частные дома и выходить из них без ведома владельцев. Я знаю, что убитая женщина была гейшей и работала у Таиры Йоримасы, большой шишки в корпорации Нагамучи.
– Он – вице-президент и возглавляет службу безопасности.
Бенедикт пожал плечами:
– Значит, убийство имеет какое-то отношение к службе безопасности. Чем это нам поможет?
– Меня строго предупредили, чтобы я не впутывал в расследование корпорацию Нагамучи.
– А кто захочет вмешиваться в дела Нагамучи? – усмехнулся Бенедикт.
– Мне мешают заниматься расследованием.
– Ну и что? Ты боишься?
Раздражение вспыхнуло внутри Трэвена, потому что он задавал себе тот же самый вопрос. Многие придут к такому же, на первый взгляд убедительному, заключению.
– Нет, дело не в этом. Мне мешают добраться до подлинных причин преступления и найти человека, убившего Нами Шикару.
– Ты считаешь, что им может отказаться Йоримаса?
– Я не знаю, но хочу, чтобы мне предоставили возможность выяснить это.
Бенедикт забарабанил пальцами по столу.
– Думаю, на основании твоего рассказа можно написать трогательный очерк. Придется, правда, сделать его более убедительным. Герой-полицейский мстит за смерть убитой девушки, что-то вроде этого. Интересно, но больше напоминает мелодраму. Однако даже в лучшем случае такая история, вызвав мимолетный интерес, тихо умрет, не оставив после себя никаких последствий.
Официантка принесла заказанные блюда, умелыми движениями расставила их на столе и удалилась.
Трэвен взял нож и вилку и принялся за бифштекс.
– Где твой партнер? – спросил Бенедикт. – Слышал, что ты работаешь теперь вместе с Ллойдом Хайэмом.
– Он занимается зданием, в котором убили Шикару. Делать там нечего, просто готовит документацию.
– Ты полагаешь, он ничего не обнаружит?
– Кто-нибудь из репортеров сумел там что-нибудь отыскать?
– Нет.
– А ведь у вас больше возможностей, да и людей тоже. Для нашего отдела это еще одно грязное нераскрытое убийство, которое отправят в архив вместе с остальными.
– Однако использование неизвестной технологии…
– …никак не связано с убийством. Для средств массовой информации смерть Нами Шикары была всего лишь очередной сенсацией.
– Мы должны сообщать читателям все новости, – начал оправдываться Бенедикт.
– Убийство молодой женщины превратили в цирк. Репортер на мгновение замолчал.
– Тебе не слишком нравится пресса, не так ли?
– Не нравится.
– Тогда почему ты решил встретиться со мной? Трэвен улыбнулся:
– Потому что тебе я доверяю. Потому что мне больше не к кому обратиться. И еще потому, что, несмотря на все недостатки, средства массовой информации могут иногда сделать невозможное возможным.
Бенедикт небрежно взмахнул вилкой с нанизанным на нее салатом-латуком.
– Перед вами, уважаемые читатели, некая тайна, дополненная определенными философскими высказываниями.
– Что бы ты сказал, если бы тебе стало известно, – спросил Трэвен, – что в прошлом Йоримаса прибегал к насилию по отношению к гейшам и никто не пожелал сообщить об этом?
– Вот как? – Бенедикт положил вилку и включил диктофон.
Трэвен протянул руку и выключил его.
– То, что я говорю тебе, не для печати. В противном случае ты не услышишь от меня ни единого слова.
– Проклятье! Значит, тебе все-таки стало что-то известно, правда? Мне начало казаться, что ты водишь меня за нос.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Я бы сказал, что кто-то пытается спустить дело на тормозах.
– Предлагаю тебе такие условия: я передаю тебе эту информацию, но ты не вправе разглашать, где ее получил. – Трэвен достал из внутреннего кармана плаща листы бумаги, переданные ему Зензо утром. Листы были сложены пополам и стянуты резинкой.
– Можешь не сомневаться, я знаю, как защищать свои источники, – заверил Бенедикт, беря бумаги. Он положил их на колени и начал читать, напоминая Трэвену маленького мальчика, разглядывающего под столом что-то запрещенное.
Подошла официантка, улыбнулась и оставила на столе счет.
– Черт побери! – воскликнул Бенедикт. – Сенсационные материалы, по-настоящему сенсационные. Крупная корпорация пытается скрыть преступление и мешает осуществлению правосудия. Вот такая информация и сделала Куириту легендой в мире новостей. Ты вполне мог обратиться к ней с этими материалами. – Он сжал бумаги, словно опасаясь, что Трэвен их отберет.
– Я не знаю Куириту, – произнес Трэвен, поглощая картофель, – зато знаю тебя.
– Откровенно говоря, – сказал Бенедикт, – работать со мной безопаснее, чем с Куиритой. Стоит ей почувствовать запах сенсации, и тогда ее не остановить. Ее не волнует, что кто-то может пострадать. Она предаст тебя не задумываясь, если придет к выводу, что таким образом привлечет больше внимания к своему материалу.
Трэвен не считал, что это правда. Куирита была нештатной журналисткой и бралась только за те темы, которые казались ей интересными. Она зарабатывала так много, что могла позволить себе вести роскошную жизнь. Куирита была хозяйкой своего слова и всегда стремилась говорить правду. Однако он промолчал. Работа в средствах массовой информации была не менее напряженной, чем служба в полиции, и первыми приносились в жертву доверие и невиновность.
– Чего ты хочешь добиться, передавая мне этот материал? – спросил Бенедикт.
– Я просто хочу, чтобы мне не мешали вести расследование. В конце концов, я все еще коп, преследующий убийцу.
– Преодолевая неслыханные трудности, – усмехнулся Бенедикт. – История по-прежнему душещипательная, но мы напечатаем ее на первой странице. Она звучит весьма многообещающе.
Трэвен улыбнулся, взял со стола счет и сунул его в карман рубашки репортера.
– Я тоже так считаю.
Телефон сотовой связи зазвонил в «Чероки» Трэвена, когда тот выезжал с автомобильной стоянки ресторана. Детектив схватил трубку, полагая, что его ищет Хайэм.
– Трэвен слушает.
– Подождите, – ответил грубый мужской голос.
И тут же послышался другой голос, принадлежащий Донни Куортерсу.
– Нам нужно встретиться, чтобы обсудить кое-какие проблемы, – сразу приступил к делу Куортерс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Что тебе известно о расследовании? – Трэвен отпил кофе и обнаружил, что он уже остыл.
Бенедикт принялся загибать пальцы.
– Я знаю, что женщину убил человек, воспользовавшийся неизвестной технологией, позволяющей закоротить компьютер, основанный на использовании искусственного интеллекта и считающийся застрахованным от этого. Я знаю, что корпорации, занимающиеся разработкой, производством и сбытом пакетов безопасности, основанных на искусственном интеллекте AI, сваливают вину друг на друга. Я знаю, что многие придерживаются той точки зрения, что в распоряжении правительства имеются секретные пароли, позволяющие государственным служащим беспрепятственно входить в частные дома и выходить из них без ведома владельцев. Я знаю, что убитая женщина была гейшей и работала у Таиры Йоримасы, большой шишки в корпорации Нагамучи.
– Он – вице-президент и возглавляет службу безопасности.
Бенедикт пожал плечами:
– Значит, убийство имеет какое-то отношение к службе безопасности. Чем это нам поможет?
– Меня строго предупредили, чтобы я не впутывал в расследование корпорацию Нагамучи.
– А кто захочет вмешиваться в дела Нагамучи? – усмехнулся Бенедикт.
– Мне мешают заниматься расследованием.
– Ну и что? Ты боишься?
Раздражение вспыхнуло внутри Трэвена, потому что он задавал себе тот же самый вопрос. Многие придут к такому же, на первый взгляд убедительному, заключению.
– Нет, дело не в этом. Мне мешают добраться до подлинных причин преступления и найти человека, убившего Нами Шикару.
– Ты считаешь, что им может отказаться Йоримаса?
– Я не знаю, но хочу, чтобы мне предоставили возможность выяснить это.
Бенедикт забарабанил пальцами по столу.
– Думаю, на основании твоего рассказа можно написать трогательный очерк. Придется, правда, сделать его более убедительным. Герой-полицейский мстит за смерть убитой девушки, что-то вроде этого. Интересно, но больше напоминает мелодраму. Однако даже в лучшем случае такая история, вызвав мимолетный интерес, тихо умрет, не оставив после себя никаких последствий.
Официантка принесла заказанные блюда, умелыми движениями расставила их на столе и удалилась.
Трэвен взял нож и вилку и принялся за бифштекс.
– Где твой партнер? – спросил Бенедикт. – Слышал, что ты работаешь теперь вместе с Ллойдом Хайэмом.
– Он занимается зданием, в котором убили Шикару. Делать там нечего, просто готовит документацию.
– Ты полагаешь, он ничего не обнаружит?
– Кто-нибудь из репортеров сумел там что-нибудь отыскать?
– Нет.
– А ведь у вас больше возможностей, да и людей тоже. Для нашего отдела это еще одно грязное нераскрытое убийство, которое отправят в архив вместе с остальными.
– Однако использование неизвестной технологии…
– …никак не связано с убийством. Для средств массовой информации смерть Нами Шикары была всего лишь очередной сенсацией.
– Мы должны сообщать читателям все новости, – начал оправдываться Бенедикт.
– Убийство молодой женщины превратили в цирк. Репортер на мгновение замолчал.
– Тебе не слишком нравится пресса, не так ли?
– Не нравится.
– Тогда почему ты решил встретиться со мной? Трэвен улыбнулся:
– Потому что тебе я доверяю. Потому что мне больше не к кому обратиться. И еще потому, что, несмотря на все недостатки, средства массовой информации могут иногда сделать невозможное возможным.
Бенедикт небрежно взмахнул вилкой с нанизанным на нее салатом-латуком.
– Перед вами, уважаемые читатели, некая тайна, дополненная определенными философскими высказываниями.
– Что бы ты сказал, если бы тебе стало известно, – спросил Трэвен, – что в прошлом Йоримаса прибегал к насилию по отношению к гейшам и никто не пожелал сообщить об этом?
– Вот как? – Бенедикт положил вилку и включил диктофон.
Трэвен протянул руку и выключил его.
– То, что я говорю тебе, не для печати. В противном случае ты не услышишь от меня ни единого слова.
– Проклятье! Значит, тебе все-таки стало что-то известно, правда? Мне начало казаться, что ты водишь меня за нос.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Я бы сказал, что кто-то пытается спустить дело на тормозах.
– Предлагаю тебе такие условия: я передаю тебе эту информацию, но ты не вправе разглашать, где ее получил. – Трэвен достал из внутреннего кармана плаща листы бумаги, переданные ему Зензо утром. Листы были сложены пополам и стянуты резинкой.
– Можешь не сомневаться, я знаю, как защищать свои источники, – заверил Бенедикт, беря бумаги. Он положил их на колени и начал читать, напоминая Трэвену маленького мальчика, разглядывающего под столом что-то запрещенное.
Подошла официантка, улыбнулась и оставила на столе счет.
– Черт побери! – воскликнул Бенедикт. – Сенсационные материалы, по-настоящему сенсационные. Крупная корпорация пытается скрыть преступление и мешает осуществлению правосудия. Вот такая информация и сделала Куириту легендой в мире новостей. Ты вполне мог обратиться к ней с этими материалами. – Он сжал бумаги, словно опасаясь, что Трэвен их отберет.
– Я не знаю Куириту, – произнес Трэвен, поглощая картофель, – зато знаю тебя.
– Откровенно говоря, – сказал Бенедикт, – работать со мной безопаснее, чем с Куиритой. Стоит ей почувствовать запах сенсации, и тогда ее не остановить. Ее не волнует, что кто-то может пострадать. Она предаст тебя не задумываясь, если придет к выводу, что таким образом привлечет больше внимания к своему материалу.
Трэвен не считал, что это правда. Куирита была нештатной журналисткой и бралась только за те темы, которые казались ей интересными. Она зарабатывала так много, что могла позволить себе вести роскошную жизнь. Куирита была хозяйкой своего слова и всегда стремилась говорить правду. Однако он промолчал. Работа в средствах массовой информации была не менее напряженной, чем служба в полиции, и первыми приносились в жертву доверие и невиновность.
– Чего ты хочешь добиться, передавая мне этот материал? – спросил Бенедикт.
– Я просто хочу, чтобы мне не мешали вести расследование. В конце концов, я все еще коп, преследующий убийцу.
– Преодолевая неслыханные трудности, – усмехнулся Бенедикт. – История по-прежнему душещипательная, но мы напечатаем ее на первой странице. Она звучит весьма многообещающе.
Трэвен улыбнулся, взял со стола счет и сунул его в карман рубашки репортера.
– Я тоже так считаю.
Телефон сотовой связи зазвонил в «Чероки» Трэвена, когда тот выезжал с автомобильной стоянки ресторана. Детектив схватил трубку, полагая, что его ищет Хайэм.
– Трэвен слушает.
– Подождите, – ответил грубый мужской голос.
И тут же послышался другой голос, принадлежащий Донни Куортерсу.
– Нам нужно встретиться, чтобы обсудить кое-какие проблемы, – сразу приступил к делу Куортерс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103