– Этот парень выглядел, как Донни Куортерс, пах, как Донни Куортерс, и говорил, как Донни Куортерс, – а вот вел себя совсем не как тот Донни Куортерс, которого я знал.
Послышался звонок, дверцы лифта раздвинулись, и они вошли в кабину.
– Кто-то взял его на короткий поводок, – объяснил Трэвен, нажимая на кнопку гаража.
Ковальски кивнул. В кабине лифта они были одни. В это раннее вечернее время гости только начинают приезжать в «Табаско», и никто еще не собирался уезжать.
– Такого беспрекословного повиновения от своих людей требуют обычно яки.
– До сих пор якудзи не пытались объединиться с людьми вроде Донни Куортерса или с американскими гангстерами, – произнес Трэвен. – Интересно, что заставило их передумать? Или кто. Кроме того, Куортерс всегда считал их конкурентами.
– Думаешь, появился посредник?
– Да, но не представляю, кто он. – Трэвен смотрел, как мимо проносились этажи. Наконец кабина лифта замедлила спуск, остановилась с легким толчком, и дверцы раздвинулись. – К тому же возникает вопрос, почему в этом не участвует Эскобар.
– Если он действительно не участвует.
– Не сомневаюсь в этом. После разговора с ним у меня не осталось ни малейших сомнений в его искренности.
– Эскобар всегда стремился к самостоятельности, – заметил Ковальски.
Трэвен шел по бетонному полу гаража. Два охранника сидели и курили в углу. Кевларовая броня, защищающая их тела, была черной и сливалась с царящим здесь полумраком, и охранников было почти не видно.
– Может быть. Да и Эскобар говорил, что у яков свои источники снабжения наркотиками. Им не нужны поставщики Эскобара.
– Ты имеешь в виду «Золотой треугольник»?
– Да, именно это.
– Но им нужно найти способ ввоза в страну.
– В их руках сосредоточено восемьдесят процентов рынка наркотиков Далласа, – сказал Трэвен, останавливаясь рядом с «Чероки». – Они нашли какой-то способ ввоза, можешь не сомневаться.
– Но мы говорим о колоссальных масштабах, – запротестовал Ковальски, опираясь на капот джипа. – И ты утверждаешь, что ни таможня, ни Департамент по борьбе с наркотиками даже не подозревают об этом?
– Не исключено, что объем контрабандного ввоза наркотиков даже еще больше, чем мы полагаем, – заметил Трэвен. – После того как японские корпорации укрепились в Соединенных Штатах, наши законы, контролирующие импорт и экспорт, потеряли силу. Некоторые грузы таможенники проверяют, а некоторые – нет.
– Ты имеешь в виду поставки корпораций?
– Именно это я и имею в виду.
– Мысль пугающая.
– Я знаю. – Ветер проносился по гаражу, полоскал плащ Трэвена и бросал острые песчинки им в лица. – Кроме того, Куортерс пытался объяснить мне, как я должен выполнять свою работу.
– Говорил о мистере Никто? Трэвен кивнул:
– А это значит, что кому-то известно, какими расследованиями я занимаюсь.
– Нам и раньше приходилось работать в таких условиях.
– Только не в том случае, когда за нашими действиями наблюдал противник, способный наносить столь жестокие удары, как якудзи, – покачал головой Трэвен. – Не говоря уж о том, что на нас оказывают давление по официальным каналам.
– И все-таки у нас еще есть шанс попасть в цель до того, как нам вставят палки в колеса. – Ковальски сверкнул широкой улыбкой, обнажившей чуть искривленные зубы.
– Только в том случае, если будем действовать осторожно и бесшумно. – Трэвен достал ключи из кармана. – Постарайся, чтобы группа была, насколько возможно, наготове. Присматривайте друг за другом.
Ковальски вздохнул и выпрямился. Его широкое лицо помрачнело.
– Может оказаться, что это уже не в моей власти. Трэвен повернулся и вопросительно посмотрел на
своего друга.
– Сегодня Кайли назначил твоего преемника. Завтра он приступает к выполнению своих обязанностей. Это Кейл Томпкинс.
– Лучший из тех полицейских, которых можно купить за деньги, – вырвалось у Трэвена прежде, чем он спохватился.
Ковальски поднял вверх огромные руки.
– Этого, однако, так и не смогли доказать. Парень оказался скользким, как уж.
– Сукин сын. – Слова Трэвена были полны холодной ярости. Он уставился на пробоины в капоте «Чероки». – Неужели Кайли настолько глуп?
– Приказ поступил от более высокого начальства. – Ковальски сунул руки в задние карманы джинсов, кожаная куртка распахнулась, и показалась рукоятка огромного двенадцатимиллиметрового пистолета, висящего в наплечной кобуре слева. – Пока не знаю, насколько высокого. Зензо пытается проследить путь распоряжения, попавшего в наш отдел, но ты ведь знаешь, насколько трудно сделать это при тех мерах секретности, которые существуют в полицейском департаменте.
– Кто-то хочет помешать деятельности отдела по борьбе с наркотиками, – произнес Трэвен. – Было бы полезно узнать причину.
– Да, ты прав, но пока не рассчитывай на то, что наша оперативная группа сможет оказывать тебе эффективную поддержку, – первое время мы будем заняты, защищаясь от Томпкинса. – Ковальски недоуменно покачал головой. – Даже если за назначением Томпкинса ничего не стоит, все равно всем известно, что он мечтает о должности капитана, так что контроль за нами будет особенно жестким. Но если мы тебе понадобимся, дай знать, и мы тут же придем на помощь.
– Спасибо.
Ковальски протянул огромную руку:
– Не рискуй понапрасну, Мик. Трэвен пожал ее.
– Ты тоже. – Он смотрел вслед удаляющемуся полицейскому, затем сел за руль «Чероки» и впервые почувствовал, как он одинок. В голове загудел микрокристалл связи, и он механически ответил на вызов.

***
– Окурки в пепельнице принадлежат другому сорту сигарет, чем те, что мы нашли у нее в сумочке, – заметил техник из лаборатории, высыпая содержимое пепельницы в пластмассовый пакет. – Думаю, нам удастся определить принадлежность ДНК по слюне.
Трэвен кивнул. Он смотрел на очерченные мелом контуры тела Камиллы Эстеван на пропитанном кровью ковре. Детектив держал руки в карманах плаща, и ему все-таки было холодно. Другой техник проверял аппаратуру искусственного интеллекта и видеокамеру, стоя на стремянке, взятой у управляющего зданием. Внутри камеры была обнаружена пленка. Трэвен еще не просматривал ее, но уже ощущал приступ тошноты.
Хайэм походил на серую тень в углу. Его глаза были красными, и он старался не подходить к другим сотрудникам Департамента полиции, находящимся в комнате. Он то и дело рыгал и всякий раз прикрывал рот рукой.
Увидев, в каком состоянии находится его партнер – впрочем, он сразу понял это по голосу Хайэма, когда тот ответил на вызов, – Трэвен принял расследование на себя. Он последовал за носилками, на которых изуродованный труп Камиллы Эстеван перенесли в кухню, затем пошарил по пустым кухонным шкафам и нашел наконец банку растворимого кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103