Кровь Малакора с давних пор была ключом к надежде, об этом тебе наверняка говорили отец с матерью. Да не померкнет никогда свет Сияющей Башни!
После этих слов на миг воцарилась тишина, и изображение Повелителя Рун исчезло. На полу по-прежнему лежала руна, снова принявшая прежний размер и потускневшая, как и раньше.
— Особой пользы из этих слов не извлечь! — с легким пренебрежением в голосе произнес Тарус.
— Восхитительно! — воскликнул Орагиен, как будто не услышав сказанного кейлаванским рыцарем. — Необыкновенно! Это просто чудо! Мне кажется, это произошло не только благодаря солнечному свету, но и тому, что руну держала в руках наследница короля Ультера!
Грейс наклонилась и подняла каменный диск. Он был на ощупь холодным.
— По-моему, Повелитель Рун выразился достаточно ясно, — обратилась она к Тарусу. — Разве не сказал он о том, что должны были поведать мне отец с матерью? Повелитель Рун предполагал, что мне кое-что должно быть известно.
Это не вполне соответствовало истине, потому что родители Грейс умерли, когда она была еще ребенком. Стоявший рядом Дарж вздохнул.
— В отношении кусочка камня, отмеченного надеждой, мы узнали очень мало. Однако, может быть, в словах Повелителя рун таится какая-то загадка, которую мы сумели бы разгадать, будь у нас для этого время — несколько месяцев. К сожалению, времени у нас нет.
— Мы можем еще раз увидеть эту удивительную картину? — спросил Палладус.
Увидеть ее им удалось, и неоднократно. Каждый раз, когда Грейс подносила руну к лучам солнечного света, появлялось изображение Повелителя Рун. Однако сколько бы ни прослушивала она его слова, они не становились понятнее. В них заключалось нечто такое, что ей следовало бы понять, но чего Грейс не знала.
Палладус положил ей на плечо руку.
— Ничего не бойтесь, Ваше величество. Лучше положитесь на нашу доблесть, силу и военные умения, вместо того чтобы уповать на деяния волшебников, которые давным-давно умерли. Мы станем оборонять цитадель от врага, даже если чары не разбудят ее камни.
Грейс ответила ему благодарной улыбкой, однако мысли ее были не слишком веселыми. День постепенно начал клониться к закату, а на душе у нее лежал тяжкий груз. Она действительно является наследницей правящей династии древнего королевства. Она на самом деле должна обладать знанием того, как разбудить магию Неприступной Цитадели. Вот только ей ничего об этом не известно.
Закат Грейс встретила на крепостной стене, разглядывая далекие столбы дыма. Теперь они казались даже выше, чем раньше, и излучали зеленоватое свечение. Солнце медленно опускалось за острые вершины гор. Если рассвет принес надежду, то что же принесет закат?
Услышав за спиной шлепанье босых ног по полу, Грейс обернулась. Несмотря на одолевавшие ее тяжелые мысли, она радостно улыбнулась.
— Тира! Что ты здесь делаешь?
На девочке, как обычно, было тонкое серое платье. Ноги, как всегда, босы.
— Прости меня, дорогая, но в последнее дни у меня совсем не было времени поиграть с тобой, — сказала Грейс, искренне сожалея, что редко уделяет внимание Тире. — Я так устала от того, что постоянно приходится думать о рунах и крепости. Давай сейчас вместе поужинаем, а после поищем какую-нибудь ткань для платьев твоих кукол.
Она надеялась, что малышка улыбнется, но на здоровой стороне ее лица было написано выражение печали.
Грейс стало тревожно. Она опустилась на колени и положила руки на плечики девочки.
— Что случилось, милая? Что с тобой?
Тира молча прижала ладошки к щекам Грейс, которую охватила волна нежности. Ей все стало ясно, и она вздохнула. Когда малышка отняла руки от ее лица, ей показалось, что в зале сделалось холодно. Девочка сделала шаг назад.
— Ты уходишь от меня, Тира! — сказала Грейс.
По щеке Тиры скатилась слезинка, которая тут же превратилась в струйку пара.
Грейс почувствовала, что вся дрожит.
— Не уходи! Я не хочу, чтобы ты уходила!
Тира посмотрела на нее, затем вскарабкалась на нижнюю стену, где проходил край парапетной стенки с бойницами. На ветру тут же заплескалось ее серое платьице.
— Прошу тебя, — заплакала, уже никого не стесняясь, Грейс. — Пожалуйста, не покидай меня!
Тира протянула руку и прикоснулась к ее щеке.
— Мама! — произнесла девочка и поднялась в вечернее небо.
Она уплывала вверх очень быстро, превращаясь в алую искорку, которая вскоре слилась с первыми ночными звездами. Какой-то миг она рубиновой точкой сверкала рядом с ними, затем ее свет погас.
Грейс выпрямилась и зашагала, опираясь о стену, к выходу. Ей было очень холодно. Жизнь казалась пустой и бессмысленной. Она знала, что такой день когда-нибудь настанет, но понимание это нисколько не успокаивало. Почему же Тира покинула ее?
— Потому что сделала здесь все, что могла, — прошамкал за ее спиной старушечий голос. — Она нужна в другом месте. Теперь исход битвы зависит только от тебя, дочь моя!
Грейс обернулась, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
— В самом деле? — спросила она охрипшим голосом. — А как же Разбиватель Рун? Разве в самом конце не от него будет зависеть судьба мира?
— О каком Разбивателе Рун ты говоришь? — спросила Грисла, пожимая плечами.
Грейс печально вздохнула. Она не знала, что сказать в ответ, хотя в данный момент это не имело никакого значения. Ее место здесь, в цитадели.
— Ты тоже собираешься покинуть меня?
Старуха усмехнулась.
— Вряд ли, дочь моя. Когда настанет конец мира, нужно быть в каком-нибудь подходящем месте. Это место меня устраивает.
Боль в сердце Грейс все не унималась, однако она почувствовала, что теперь ей уже не так страшно, как раньше. По крайней мере она теперь не одна. С ней по-прежнему остаются Грисла и Кел, Тарус и Палладус, а также колдуньи, Толкователи Рун и Пауки. С ней ее верный Дарж. По крайней мере пока он с ней.
Грейс повернулась и посмотрела в направлении Сумеречной Страны. Над долиной висели темно-фиолетовые тени.
— Разве у нас нет надежды? — спросила она, поворачиваясь к Грисле.
— Каждый год солнце вопреки нашему желанию начинает двигаться на юг. Каждый год зима сжимает мир в своих холодных объятиях, вытесняя тепло и заставляя все живое мерзнуть. Как бы мы ни возражали против этого, как бы мы ни негодовали, ничто не может помешать наступлению зимы. И сейчас мы стоим перед самими Вратами зимы, дочь моя! — сказала старуха.
Грейс поежилась от холода и плотнее закуталась в плащ.
— Ты говоришь о здешних вратах, которые находятся в Сумеречной Стране?
— Нет, дочь моя, о тех вратах, что здесь, — ответила Грисла и ткнула пальцем ей в грудь. — Врата всегда находятся внутри нас самих.
— Не понимаю тебя.
— Тогда подумай об этом по-другому. Ты не можешь помешать приходу зимы, но разве ее не сменит весна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
После этих слов на миг воцарилась тишина, и изображение Повелителя Рун исчезло. На полу по-прежнему лежала руна, снова принявшая прежний размер и потускневшая, как и раньше.
— Особой пользы из этих слов не извлечь! — с легким пренебрежением в голосе произнес Тарус.
— Восхитительно! — воскликнул Орагиен, как будто не услышав сказанного кейлаванским рыцарем. — Необыкновенно! Это просто чудо! Мне кажется, это произошло не только благодаря солнечному свету, но и тому, что руну держала в руках наследница короля Ультера!
Грейс наклонилась и подняла каменный диск. Он был на ощупь холодным.
— По-моему, Повелитель Рун выразился достаточно ясно, — обратилась она к Тарусу. — Разве не сказал он о том, что должны были поведать мне отец с матерью? Повелитель Рун предполагал, что мне кое-что должно быть известно.
Это не вполне соответствовало истине, потому что родители Грейс умерли, когда она была еще ребенком. Стоявший рядом Дарж вздохнул.
— В отношении кусочка камня, отмеченного надеждой, мы узнали очень мало. Однако, может быть, в словах Повелителя рун таится какая-то загадка, которую мы сумели бы разгадать, будь у нас для этого время — несколько месяцев. К сожалению, времени у нас нет.
— Мы можем еще раз увидеть эту удивительную картину? — спросил Палладус.
Увидеть ее им удалось, и неоднократно. Каждый раз, когда Грейс подносила руну к лучам солнечного света, появлялось изображение Повелителя Рун. Однако сколько бы ни прослушивала она его слова, они не становились понятнее. В них заключалось нечто такое, что ей следовало бы понять, но чего Грейс не знала.
Палладус положил ей на плечо руку.
— Ничего не бойтесь, Ваше величество. Лучше положитесь на нашу доблесть, силу и военные умения, вместо того чтобы уповать на деяния волшебников, которые давным-давно умерли. Мы станем оборонять цитадель от врага, даже если чары не разбудят ее камни.
Грейс ответила ему благодарной улыбкой, однако мысли ее были не слишком веселыми. День постепенно начал клониться к закату, а на душе у нее лежал тяжкий груз. Она действительно является наследницей правящей династии древнего королевства. Она на самом деле должна обладать знанием того, как разбудить магию Неприступной Цитадели. Вот только ей ничего об этом не известно.
Закат Грейс встретила на крепостной стене, разглядывая далекие столбы дыма. Теперь они казались даже выше, чем раньше, и излучали зеленоватое свечение. Солнце медленно опускалось за острые вершины гор. Если рассвет принес надежду, то что же принесет закат?
Услышав за спиной шлепанье босых ног по полу, Грейс обернулась. Несмотря на одолевавшие ее тяжелые мысли, она радостно улыбнулась.
— Тира! Что ты здесь делаешь?
На девочке, как обычно, было тонкое серое платье. Ноги, как всегда, босы.
— Прости меня, дорогая, но в последнее дни у меня совсем не было времени поиграть с тобой, — сказала Грейс, искренне сожалея, что редко уделяет внимание Тире. — Я так устала от того, что постоянно приходится думать о рунах и крепости. Давай сейчас вместе поужинаем, а после поищем какую-нибудь ткань для платьев твоих кукол.
Она надеялась, что малышка улыбнется, но на здоровой стороне ее лица было написано выражение печали.
Грейс стало тревожно. Она опустилась на колени и положила руки на плечики девочки.
— Что случилось, милая? Что с тобой?
Тира молча прижала ладошки к щекам Грейс, которую охватила волна нежности. Ей все стало ясно, и она вздохнула. Когда малышка отняла руки от ее лица, ей показалось, что в зале сделалось холодно. Девочка сделала шаг назад.
— Ты уходишь от меня, Тира! — сказала Грейс.
По щеке Тиры скатилась слезинка, которая тут же превратилась в струйку пара.
Грейс почувствовала, что вся дрожит.
— Не уходи! Я не хочу, чтобы ты уходила!
Тира посмотрела на нее, затем вскарабкалась на нижнюю стену, где проходил край парапетной стенки с бойницами. На ветру тут же заплескалось ее серое платьице.
— Прошу тебя, — заплакала, уже никого не стесняясь, Грейс. — Пожалуйста, не покидай меня!
Тира протянула руку и прикоснулась к ее щеке.
— Мама! — произнесла девочка и поднялась в вечернее небо.
Она уплывала вверх очень быстро, превращаясь в алую искорку, которая вскоре слилась с первыми ночными звездами. Какой-то миг она рубиновой точкой сверкала рядом с ними, затем ее свет погас.
Грейс выпрямилась и зашагала, опираясь о стену, к выходу. Ей было очень холодно. Жизнь казалась пустой и бессмысленной. Она знала, что такой день когда-нибудь настанет, но понимание это нисколько не успокаивало. Почему же Тира покинула ее?
— Потому что сделала здесь все, что могла, — прошамкал за ее спиной старушечий голос. — Она нужна в другом месте. Теперь исход битвы зависит только от тебя, дочь моя!
Грейс обернулась, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
— В самом деле? — спросила она охрипшим голосом. — А как же Разбиватель Рун? Разве в самом конце не от него будет зависеть судьба мира?
— О каком Разбивателе Рун ты говоришь? — спросила Грисла, пожимая плечами.
Грейс печально вздохнула. Она не знала, что сказать в ответ, хотя в данный момент это не имело никакого значения. Ее место здесь, в цитадели.
— Ты тоже собираешься покинуть меня?
Старуха усмехнулась.
— Вряд ли, дочь моя. Когда настанет конец мира, нужно быть в каком-нибудь подходящем месте. Это место меня устраивает.
Боль в сердце Грейс все не унималась, однако она почувствовала, что теперь ей уже не так страшно, как раньше. По крайней мере она теперь не одна. С ней по-прежнему остаются Грисла и Кел, Тарус и Палладус, а также колдуньи, Толкователи Рун и Пауки. С ней ее верный Дарж. По крайней мере пока он с ней.
Грейс повернулась и посмотрела в направлении Сумеречной Страны. Над долиной висели темно-фиолетовые тени.
— Разве у нас нет надежды? — спросила она, поворачиваясь к Грисле.
— Каждый год солнце вопреки нашему желанию начинает двигаться на юг. Каждый год зима сжимает мир в своих холодных объятиях, вытесняя тепло и заставляя все живое мерзнуть. Как бы мы ни возражали против этого, как бы мы ни негодовали, ничто не может помешать наступлению зимы. И сейчас мы стоим перед самими Вратами зимы, дочь моя! — сказала старуха.
Грейс поежилась от холода и плотнее закуталась в плащ.
— Ты говоришь о здешних вратах, которые находятся в Сумеречной Стране?
— Нет, дочь моя, о тех вратах, что здесь, — ответила Грисла и ткнула пальцем ей в грудь. — Врата всегда находятся внутри нас самих.
— Не понимаю тебя.
— Тогда подумай об этом по-другому. Ты не можешь помешать приходу зимы, но разве ее не сменит весна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171