Главное, что произошло на Зее, это смерть Шемаль и Келефона, а также их хозяина — Бледного Короля. На Земле произошло разоблачение «Дюратека». Об одном у Грейс пока не хватало мужества рассказать — о том, что случилось с Даржем.
— А как же Мог? — спросила Вани, глядя на темнеющее с каждой минутой небо. — Он тоже мертв?
Грисла испытующе посмотрела на Тревиса.
— Ну, отвечай! Он мертв?
Тревис на мгновение задумался и вздохнул.
— Нет, он не умер. Но он… разлетелся на мельчайшие частицы. Это произошло, когда я использовал Имсари, чтобы разбить Первую Руну. Выделившаяся при этом огромная сила разорвала его на части.
— Все так, дорогой мой, — согласилась с ним Грисла. — Мог остается в нашем мире, но только его дух, а не его ненависть или его злая воля. Он никогда не сможет собрать себя воедино. — Она взглянула на небо. — Приближается ночь. В мир всегда будет приходить тьма, в нем всегда будет существовать зло. Но после ночи всегда будет наступать рассвет. Во всяком случае, завтра он наступит обязательно.
— Самое главное — надежда, — улыбнулась Грейс и посмотрела на Тревиса.
Тот ответил ей улыбкой, хотя лицо его было не совсем веселым.
— Надеюсь, ты не обидишься на мои слова, — сказал Фолкен, повернувшись к Грисле, — но мне кажется, что для обычной старой колдуньи ты знаешь чертовски много. Откуда ты узнала, что Тревис разбил Первую Руну?
— Наверное, мне случайно посчастливилось это узнать, — пожала плечами старуха.
— Сомневаюсь, — заметила Мелия. — Тебя же не было вместе с нами в Имбрифайле. Откуда же ты могла узнать?
Кел захохотал, ударяя себя кулаком по бедру.
— Похоже, бард и лунная дама наконец вывели тебя на чистую воду, старуха! Не кажется ли тебе, что пришло время признаться в том, кто же ты такая?
— О чем вы говорите, Ваше заблуждающееся величество? Я же Грисла, ваша колдунья!
Король Кел перестал смеяться, и его лицо приняло непривычно задумчивое выражение.
— Да, верно, в одном из своих обличий ты моя колдунья. Но ведь другие видят тебя в ином облике, так ведь? И не смотри на меня так, я не такой простак, каким ты меня считаешь!
Грейс не сразу поняла, о чем он говорит. Когда же до нее дошло, она протянула руку к колдунье.
— Ты Вайла?
Старуха немного помолчала, затем вздохнула.
— Мне пора, — негромко произнесла она.
Шагнув к Грейс, она тут же приняла новый облик. Теперь перед Грейс стояла другая женщина. Она тоже была немолода, лицо изборождено морщинами. Но вместо пестрых лохмотьев на ней было коричневое платье.
— Приветствую тебя, моя королева! — поклонилась она и повернулась к Эйрин. — И тебя тоже, дитя мое!
Когда прозвучали эти слова, Вайла куда-то исчезла, и вместо нее появилась женщина средних лет, одетая в платье, переливающееся всеми цветами радуги. У нее были черные как смоль волосы с одной-единственной седой прядью. Лучики морщин вокруг глаз миндалевидной формы нисколько не умаляли ее красоты, придавая лицу женщины выражение мудрости и спокойного величия.
— Сестра Мирда! — с радостным удивлением воскликнула Эйрин.
— Да, сестра, — ответила прекрасная колдунья. — Это я.
— Как ты здесь оказалась?
— Разве у меня мало лиц? — улыбнулась Мирда. — Я бываю Матроной, Матерью, Девой. Разве ты забыла об этом?
В следующее мгновение вместо женщины средних лет появилась юная белокурая девушка с красными, как спелые ягоды, губами. Грейс никогда не видела ее прежде.
Фолкен чуть пошатнулся и прижал к груди серебряную руку.
— Ты! Я так долго искал тебя!
Девушка рассмеялась и произнесла нежным голоском:
— Ты нашел меня, но только сам об этом не догадывался. А я всегда тебя знала, Фолкен из Малакора! — Она взяла его за серебряную руку. — Скажи мне, она устраивает тебя?
Бард удивленно посмотрел на нее.
— Конечно. Спасибо тебе. Она служила мне лучше, чем моя собственная рука.
— Рада слышать, — сказала девушка. — Я хорошо знаю, что это такое — лишиться руки.
Сказав это, девушка с льняными волосами исчезла. На ее месте теперь стоял высокий стройный мужчина с лицом одновременно строгим, добрым и мудрым. У него не было кисти на левой руке. Он поднял правую руку, и на ладони его серебристым светом засияли три перекрещенные линии.
— Руна Рун! — прошептал Тревис. — Так вот кто ты такой. Ты Олриг, один из Старых Богов!
— Более того, — добавил Ларад, подойдя ближе. — Ты тот, кто создал наш мир. Ты — Мировой Кузнец.
— Я был Мировым Кузнецом, — уточнил Олриг. Затем повернулся к Тревису и сказал: — Теперь ты Мировой Кузнец.
Тревис покачал головой.
— Я выбрал старый мир. Тот мир, который ты когда-то создал.
Олриг задумался.
— Да будет так, — произнес он и снова повторил: — Да будет так!
Мастер Ларад сделал шаг вперед и вытянул правую руку. На ней слабо светилась Руна Рун.
— Руна неба разбита. Руна мне больше не нужна. Да и жить мне осталось уже совсем немного. Ты должен забрать ее.
Олриг отрицательно покачал головой.
— Я не могу этого сделать. Когда что-то сделано, нельзя совершить нечто прямо противоположное, не уничтожив его.
— Ты имеешь в виду Эмпирея. Я угадал? — произнес Ларад. — Это ведь ты его создал? Он был твоим слугой.
— Я придал ему тот облик, который вы все запомнили. Я хотел, чтобы он выполнял мою работу в вашем мире, и все же не я создал его или другие руны. Я произнес их в самом начале мира — этого мира — и связал их, чтобы они никуда не исчезли. Однако руны были созданы другим Мировым Кузнецом, который еще старше меня.
Ларад сжал пальцы правой руки в кулак и опустил ее. Эйрин после минутного замешательства шагнула вперед.
— Так, значит, ты не Мировой Кузнец? Получается, ты — еще одно обличье Сайи, так?
Олриг улыбнулся и моментально превратился в женщину. Сказать, кто она — девушка, мать или старуха, — было невозможно. По лицу ее в одно мгновение пробежали выражения лиц тысячи разных женщин.
— Сайя и Мировой Кузнец — два имени одного и того же существа, дочь моя. Я не знаю, почему люди упрямо верят в обратное.
Эйрин улыбнулась, Грейс последовала ее примеру. Жаль, что сейчас здесь нет Гредина. Юноша наверняка обрадовался бы. Ведь его предположение о том, что Толкователи Рун и колдуньи не слишком отличаются друг от друга, подтвердилось. Олриг и Сайя — два облика одного и того же существа.
Над миром уже почти опустилась ночь. Грейс почувствовала, что замерзла. Нужно идти в крепость. Они обязательно продолжат разговор, но только завтра. Завтра, когда над Зеей снова взойдет солнце. А пока нужно поскорее вернуться в цитадель.
— Ты останешься с нами? — обратилась Грейс к той, которая сочетала в себе самые разные женские обличья.
Он сама была не вполне уверена в том, что имеет в виду — остаться в Неприступной Цитадели или вообще в этом мире.
Перед ней снова возникло лицо Грислы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
— А как же Мог? — спросила Вани, глядя на темнеющее с каждой минутой небо. — Он тоже мертв?
Грисла испытующе посмотрела на Тревиса.
— Ну, отвечай! Он мертв?
Тревис на мгновение задумался и вздохнул.
— Нет, он не умер. Но он… разлетелся на мельчайшие частицы. Это произошло, когда я использовал Имсари, чтобы разбить Первую Руну. Выделившаяся при этом огромная сила разорвала его на части.
— Все так, дорогой мой, — согласилась с ним Грисла. — Мог остается в нашем мире, но только его дух, а не его ненависть или его злая воля. Он никогда не сможет собрать себя воедино. — Она взглянула на небо. — Приближается ночь. В мир всегда будет приходить тьма, в нем всегда будет существовать зло. Но после ночи всегда будет наступать рассвет. Во всяком случае, завтра он наступит обязательно.
— Самое главное — надежда, — улыбнулась Грейс и посмотрела на Тревиса.
Тот ответил ей улыбкой, хотя лицо его было не совсем веселым.
— Надеюсь, ты не обидишься на мои слова, — сказал Фолкен, повернувшись к Грисле, — но мне кажется, что для обычной старой колдуньи ты знаешь чертовски много. Откуда ты узнала, что Тревис разбил Первую Руну?
— Наверное, мне случайно посчастливилось это узнать, — пожала плечами старуха.
— Сомневаюсь, — заметила Мелия. — Тебя же не было вместе с нами в Имбрифайле. Откуда же ты могла узнать?
Кел захохотал, ударяя себя кулаком по бедру.
— Похоже, бард и лунная дама наконец вывели тебя на чистую воду, старуха! Не кажется ли тебе, что пришло время признаться в том, кто же ты такая?
— О чем вы говорите, Ваше заблуждающееся величество? Я же Грисла, ваша колдунья!
Король Кел перестал смеяться, и его лицо приняло непривычно задумчивое выражение.
— Да, верно, в одном из своих обличий ты моя колдунья. Но ведь другие видят тебя в ином облике, так ведь? И не смотри на меня так, я не такой простак, каким ты меня считаешь!
Грейс не сразу поняла, о чем он говорит. Когда же до нее дошло, она протянула руку к колдунье.
— Ты Вайла?
Старуха немного помолчала, затем вздохнула.
— Мне пора, — негромко произнесла она.
Шагнув к Грейс, она тут же приняла новый облик. Теперь перед Грейс стояла другая женщина. Она тоже была немолода, лицо изборождено морщинами. Но вместо пестрых лохмотьев на ней было коричневое платье.
— Приветствую тебя, моя королева! — поклонилась она и повернулась к Эйрин. — И тебя тоже, дитя мое!
Когда прозвучали эти слова, Вайла куда-то исчезла, и вместо нее появилась женщина средних лет, одетая в платье, переливающееся всеми цветами радуги. У нее были черные как смоль волосы с одной-единственной седой прядью. Лучики морщин вокруг глаз миндалевидной формы нисколько не умаляли ее красоты, придавая лицу женщины выражение мудрости и спокойного величия.
— Сестра Мирда! — с радостным удивлением воскликнула Эйрин.
— Да, сестра, — ответила прекрасная колдунья. — Это я.
— Как ты здесь оказалась?
— Разве у меня мало лиц? — улыбнулась Мирда. — Я бываю Матроной, Матерью, Девой. Разве ты забыла об этом?
В следующее мгновение вместо женщины средних лет появилась юная белокурая девушка с красными, как спелые ягоды, губами. Грейс никогда не видела ее прежде.
Фолкен чуть пошатнулся и прижал к груди серебряную руку.
— Ты! Я так долго искал тебя!
Девушка рассмеялась и произнесла нежным голоском:
— Ты нашел меня, но только сам об этом не догадывался. А я всегда тебя знала, Фолкен из Малакора! — Она взяла его за серебряную руку. — Скажи мне, она устраивает тебя?
Бард удивленно посмотрел на нее.
— Конечно. Спасибо тебе. Она служила мне лучше, чем моя собственная рука.
— Рада слышать, — сказала девушка. — Я хорошо знаю, что это такое — лишиться руки.
Сказав это, девушка с льняными волосами исчезла. На ее месте теперь стоял высокий стройный мужчина с лицом одновременно строгим, добрым и мудрым. У него не было кисти на левой руке. Он поднял правую руку, и на ладони его серебристым светом засияли три перекрещенные линии.
— Руна Рун! — прошептал Тревис. — Так вот кто ты такой. Ты Олриг, один из Старых Богов!
— Более того, — добавил Ларад, подойдя ближе. — Ты тот, кто создал наш мир. Ты — Мировой Кузнец.
— Я был Мировым Кузнецом, — уточнил Олриг. Затем повернулся к Тревису и сказал: — Теперь ты Мировой Кузнец.
Тревис покачал головой.
— Я выбрал старый мир. Тот мир, который ты когда-то создал.
Олриг задумался.
— Да будет так, — произнес он и снова повторил: — Да будет так!
Мастер Ларад сделал шаг вперед и вытянул правую руку. На ней слабо светилась Руна Рун.
— Руна неба разбита. Руна мне больше не нужна. Да и жить мне осталось уже совсем немного. Ты должен забрать ее.
Олриг отрицательно покачал головой.
— Я не могу этого сделать. Когда что-то сделано, нельзя совершить нечто прямо противоположное, не уничтожив его.
— Ты имеешь в виду Эмпирея. Я угадал? — произнес Ларад. — Это ведь ты его создал? Он был твоим слугой.
— Я придал ему тот облик, который вы все запомнили. Я хотел, чтобы он выполнял мою работу в вашем мире, и все же не я создал его или другие руны. Я произнес их в самом начале мира — этого мира — и связал их, чтобы они никуда не исчезли. Однако руны были созданы другим Мировым Кузнецом, который еще старше меня.
Ларад сжал пальцы правой руки в кулак и опустил ее. Эйрин после минутного замешательства шагнула вперед.
— Так, значит, ты не Мировой Кузнец? Получается, ты — еще одно обличье Сайи, так?
Олриг улыбнулся и моментально превратился в женщину. Сказать, кто она — девушка, мать или старуха, — было невозможно. По лицу ее в одно мгновение пробежали выражения лиц тысячи разных женщин.
— Сайя и Мировой Кузнец — два имени одного и того же существа, дочь моя. Я не знаю, почему люди упрямо верят в обратное.
Эйрин улыбнулась, Грейс последовала ее примеру. Жаль, что сейчас здесь нет Гредина. Юноша наверняка обрадовался бы. Ведь его предположение о том, что Толкователи Рун и колдуньи не слишком отличаются друг от друга, подтвердилось. Олриг и Сайя — два облика одного и того же существа.
Над миром уже почти опустилась ночь. Грейс почувствовала, что замерзла. Нужно идти в крепость. Они обязательно продолжат разговор, но только завтра. Завтра, когда над Зеей снова взойдет солнце. А пока нужно поскорее вернуться в цитадель.
— Ты останешься с нами? — обратилась Грейс к той, которая сочетала в себе самые разные женские обличья.
Он сама была не вполне уверена в том, что имеет в виду — остаться в Неприступной Цитадели или вообще в этом мире.
Перед ней снова возникло лицо Грислы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171