Нет, не получится: сюда уже прилетела полиция… Его ждет арест, суд и ампутация порочных частей личности. Ну и что? Ампутация частей личности – это не смертная казнь! Может, без этих «частей» жить станет гораздо легче. Жена больше не будет ругаться и грозить разводом, Кунштейн наконец отвяжется, душу перестанут бередить невыполнимые желания и неподвластные рассудку страсти. Заживет он тихо, мирно и спокойно… А напоследок порадует сына путешествием. В конце концов он виноват перед собственным ребенком: сколько лет не видел малыш от отца никакой радости!
Меж тем «малыш» успел расставить вдоль стен экспонаты и торжественно передал отцу фонарик. Антипов направил тонкий луч на ближайшее полотно – и обомлел.
Да, здесь было на что посмотреть. Медленно передвигаясь по хибарке, Антипов разглядывал морские пейзажи и портреты придворных, изображения лошадей, больше напоминающих драконов, и собак, смахивающих на химер. Особенно потрясали воображение многочисленные женские фигуры, выполненные в манере примитивизма.
– Да, тебе и впрямь не мешало бы поучиться у настоящих мастеров, – выдохнул реставратор. Султан обиженно сдвинул брови. – Я хотел сказать, – поспешил исправиться Антипов, – что ты… э… сильно опережаешь свое время. Человеку с таким талантом было бы весьма полезно побывать во Флоренции.
Глаза отца и сына встретились.
– Значит, ты согласен? – спросил Абдул-Надул.
– Да, – твердо ответил Антипов. И мысленно добавил: «Гульнем перед ампутацией!»
– Спасибо… Отец, – растроганно произнес султан.
Антипов чуть не задохнулся от незнакомого, щемящего чувства: ОТЕЦ! Черт, это своенравное «дитятко» едва ли не выше него, к тому же наделено властью над целой империей. И все же это его сын…
– Но как же ты будешь общаться с Леонардо? Флорентийцы не говорят по-турецки, – попытался он скрыть смущение за деловой озабоченностью.
– Не волнуйся, я прекрасно знаю итальянский, – отмахнулся султан. – Одна из моих фавориток жила раньше в тех краях. Amore mio, presto – presto…
– О, – только и смог выдавить Антипов, невольно представляя себе, какие темы сможет обсудить Абдул-Надул с великим живописцем, пользуясь таким лексическим запасом.
Гвидонов в чулане снова зашевелился.
– А как же быть с этим парнем? – спохватился реставратор.
– Оставь его здесь и навещай иногда через подземный ход, чтобы не помер с голоду.
– Четко мыслишь, – одобрил Антипов, и отец с сыном покинули домик рыбака.
Поеживаясь от ночного морозца, Антипов провел султана в угнанную из ИИИ машину времени и сосредоточенно заработал клавишами.
– Проклятье! – выругался он спустя пару минут. – Кажется, у нас проблемы.
– Что случилось?
– Машина повреждена. Вероятно, я испортил программу, когда начал стирать информацию о предыдущем полете в Центральном компьютере ИИИ. Она не поддается перенастройке. Боюсь, что теперь на этой машине нельзя отправиться не то что во Флоренцию, но даже в обратный путь.
Антипов разом сник и отвернулся от монитора.
– Что же ты будешь делать? – поинтересовался его сиятельный сын.
– Не знаю. Сдамся на милость преследователей и полечу домой вместе с ними.
Султан озабоченно пожевал губу.
– А их машина в порядке?
– Наверное.
– Значит, я могу отправиться к Леонардо на ней.
– Гениально! – выдохнул Антипов, с искренним восторгом глядя на Абдул-Надула. – Но рискованно. К тому же я усугубляю свою вину перед ИИИ… А, ладно, терять уже нечего – полностью мозги не ампутируют. Пойдем, сынок.
Они перебрались в машину детективов. Антипов тут же отсоединил ее от связи с восстановленным компьютером ИИИ.
– Помни, – инструктировал он султана, настраивая автономную программу на перелет во Флоренцию, – без поддержки Центрального компьютера возможности машины ограничены. Ты не сможешь вернуться в ту же самую секунду, из которой улетел. Программа будет работать в режиме реального времени. Это значит, что в Истанбуле после твоего отлета пройдет столько же часов, сколько ты проведешь во Флоренции.
– Часов? – разочарованно протянул Абдул-Надул.
– А ты хочешь оставить меня на своем престоле на годы?
– Нет, – поразмыслив, ответил султан. – Но я рассчитывал хотя бы на месяц.
– На такой срок не хватит энергозапасов, а восполнить их ты не сумеешь, – покачал головой реставратор. – Даю в твое распоряжение сутки. Завтра ночью, в это же время, я буду встречать тебя здесь. И учти: опоздание грозит бедой и тебе, и мне.
– Я понял, – кивнул султан. Он не совсем представлял себе, что такое «энергозапасы», но хорошо знал, что означает слово «беда».
Антипов вышел из машины. Проем тут же затянулся, и поверхность валуна приняла самый незатейливый вид.
– Ну, сынок… да хранит тебя Аллах! – прошептал Антипов, едва сдерживая желание броситься обратно в кабину. Валун задрожал, раздался легкий хлопок – и через мгновение лишь примятые кусты напоминали о том, что здесь стояла машина времени.
В нервном ознобе Антипов плотнее закутался в свой шикарный халат. На рукаве зияла неопрятная дыра, с подола свисал расшитый жемчугом лоскут… Только сейчас художник начал осознавать, что ему предстоит не только вернуться во дворец, но и заменить собой султана. Что, если визирь распознает подмену? Хитрый, опасный Осман-Ого, уже однажды засадивший его в Клеть! А ведь есть еще начальник алебардщиков, казначей, министры Дивана… о боже, султан-валиде!
– Сутки, всего одни сутки, – шептал Антипов, пытаясь унять скачущее сердце. И зачем только он согласился на эту авантюру? Приключений захотелось напоследок! Уж лучше б он тихо-мирно отправился с тем пареньком в Управление полиции…
– А ну, прекрати истерику! – велел себе художник, сжимая вспотевшие ладони в кулаки. – Продержаться на троне сутки способен даже полный кретин. Скажусь больным и велю никого к себе не пускать. В конце концов, имеет султан право охрипнуть?..
Глава 14
Егор медленно приходил в себя. Перед глазами плясали разноцветные параллелепипеды, а голова была готова в любой момент расколоться на части от переполняющей ее боли. Руки и ноги, скрученные грубыми веревками, затекли и отказывались повиноваться. Застонав, Егор попробовал приоткрыть глаза. Безумная пляска геометрических фигур сменилась маловразумительным кружением светлых точек на темном фоне.
«Что бы это могло быть?» – вяло удивился Егор и зачем-то принюхался. Пахло застарелым рыбьим жиром, к тому же что-то противно щекотало кончик носа. Пытаясь связать эти факты воедино, Егор надолго задумался. Через какое-то время память начала услужливо выдавать обрывки разрозненных воспоминаний – узкие улочки древнего города, шуршание гальки на морском берегу, огромный валун в колючих зарослях… Словно мощный электрический разряд прошил Гвидонова с головы до пят – он вспомнил все!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Меж тем «малыш» успел расставить вдоль стен экспонаты и торжественно передал отцу фонарик. Антипов направил тонкий луч на ближайшее полотно – и обомлел.
Да, здесь было на что посмотреть. Медленно передвигаясь по хибарке, Антипов разглядывал морские пейзажи и портреты придворных, изображения лошадей, больше напоминающих драконов, и собак, смахивающих на химер. Особенно потрясали воображение многочисленные женские фигуры, выполненные в манере примитивизма.
– Да, тебе и впрямь не мешало бы поучиться у настоящих мастеров, – выдохнул реставратор. Султан обиженно сдвинул брови. – Я хотел сказать, – поспешил исправиться Антипов, – что ты… э… сильно опережаешь свое время. Человеку с таким талантом было бы весьма полезно побывать во Флоренции.
Глаза отца и сына встретились.
– Значит, ты согласен? – спросил Абдул-Надул.
– Да, – твердо ответил Антипов. И мысленно добавил: «Гульнем перед ампутацией!»
– Спасибо… Отец, – растроганно произнес султан.
Антипов чуть не задохнулся от незнакомого, щемящего чувства: ОТЕЦ! Черт, это своенравное «дитятко» едва ли не выше него, к тому же наделено властью над целой империей. И все же это его сын…
– Но как же ты будешь общаться с Леонардо? Флорентийцы не говорят по-турецки, – попытался он скрыть смущение за деловой озабоченностью.
– Не волнуйся, я прекрасно знаю итальянский, – отмахнулся султан. – Одна из моих фавориток жила раньше в тех краях. Amore mio, presto – presto…
– О, – только и смог выдавить Антипов, невольно представляя себе, какие темы сможет обсудить Абдул-Надул с великим живописцем, пользуясь таким лексическим запасом.
Гвидонов в чулане снова зашевелился.
– А как же быть с этим парнем? – спохватился реставратор.
– Оставь его здесь и навещай иногда через подземный ход, чтобы не помер с голоду.
– Четко мыслишь, – одобрил Антипов, и отец с сыном покинули домик рыбака.
Поеживаясь от ночного морозца, Антипов провел султана в угнанную из ИИИ машину времени и сосредоточенно заработал клавишами.
– Проклятье! – выругался он спустя пару минут. – Кажется, у нас проблемы.
– Что случилось?
– Машина повреждена. Вероятно, я испортил программу, когда начал стирать информацию о предыдущем полете в Центральном компьютере ИИИ. Она не поддается перенастройке. Боюсь, что теперь на этой машине нельзя отправиться не то что во Флоренцию, но даже в обратный путь.
Антипов разом сник и отвернулся от монитора.
– Что же ты будешь делать? – поинтересовался его сиятельный сын.
– Не знаю. Сдамся на милость преследователей и полечу домой вместе с ними.
Султан озабоченно пожевал губу.
– А их машина в порядке?
– Наверное.
– Значит, я могу отправиться к Леонардо на ней.
– Гениально! – выдохнул Антипов, с искренним восторгом глядя на Абдул-Надула. – Но рискованно. К тому же я усугубляю свою вину перед ИИИ… А, ладно, терять уже нечего – полностью мозги не ампутируют. Пойдем, сынок.
Они перебрались в машину детективов. Антипов тут же отсоединил ее от связи с восстановленным компьютером ИИИ.
– Помни, – инструктировал он султана, настраивая автономную программу на перелет во Флоренцию, – без поддержки Центрального компьютера возможности машины ограничены. Ты не сможешь вернуться в ту же самую секунду, из которой улетел. Программа будет работать в режиме реального времени. Это значит, что в Истанбуле после твоего отлета пройдет столько же часов, сколько ты проведешь во Флоренции.
– Часов? – разочарованно протянул Абдул-Надул.
– А ты хочешь оставить меня на своем престоле на годы?
– Нет, – поразмыслив, ответил султан. – Но я рассчитывал хотя бы на месяц.
– На такой срок не хватит энергозапасов, а восполнить их ты не сумеешь, – покачал головой реставратор. – Даю в твое распоряжение сутки. Завтра ночью, в это же время, я буду встречать тебя здесь. И учти: опоздание грозит бедой и тебе, и мне.
– Я понял, – кивнул султан. Он не совсем представлял себе, что такое «энергозапасы», но хорошо знал, что означает слово «беда».
Антипов вышел из машины. Проем тут же затянулся, и поверхность валуна приняла самый незатейливый вид.
– Ну, сынок… да хранит тебя Аллах! – прошептал Антипов, едва сдерживая желание броситься обратно в кабину. Валун задрожал, раздался легкий хлопок – и через мгновение лишь примятые кусты напоминали о том, что здесь стояла машина времени.
В нервном ознобе Антипов плотнее закутался в свой шикарный халат. На рукаве зияла неопрятная дыра, с подола свисал расшитый жемчугом лоскут… Только сейчас художник начал осознавать, что ему предстоит не только вернуться во дворец, но и заменить собой султана. Что, если визирь распознает подмену? Хитрый, опасный Осман-Ого, уже однажды засадивший его в Клеть! А ведь есть еще начальник алебардщиков, казначей, министры Дивана… о боже, султан-валиде!
– Сутки, всего одни сутки, – шептал Антипов, пытаясь унять скачущее сердце. И зачем только он согласился на эту авантюру? Приключений захотелось напоследок! Уж лучше б он тихо-мирно отправился с тем пареньком в Управление полиции…
– А ну, прекрати истерику! – велел себе художник, сжимая вспотевшие ладони в кулаки. – Продержаться на троне сутки способен даже полный кретин. Скажусь больным и велю никого к себе не пускать. В конце концов, имеет султан право охрипнуть?..
Глава 14
Егор медленно приходил в себя. Перед глазами плясали разноцветные параллелепипеды, а голова была готова в любой момент расколоться на части от переполняющей ее боли. Руки и ноги, скрученные грубыми веревками, затекли и отказывались повиноваться. Застонав, Егор попробовал приоткрыть глаза. Безумная пляска геометрических фигур сменилась маловразумительным кружением светлых точек на темном фоне.
«Что бы это могло быть?» – вяло удивился Егор и зачем-то принюхался. Пахло застарелым рыбьим жиром, к тому же что-то противно щекотало кончик носа. Пытаясь связать эти факты воедино, Егор надолго задумался. Через какое-то время память начала услужливо выдавать обрывки разрозненных воспоминаний – узкие улочки древнего города, шуршание гальки на морском берегу, огромный валун в колючих зарослях… Словно мощный электрический разряд прошил Гвидонова с головы до пят – он вспомнил все!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84