Случайно узнав о хвори, постигшей великого султана, я поспешил прервать свой отдых. Знай, о мудрейший визирь: потеря голоса – лишь начало страшной болезни, угрожающей сиятельному владыке, и только я могу ее предотвратить. Помню, как-то…
– Скажи-ка, достойнейший лекарь, а как поживает любимая гнедая кобыла пресветлого эмира? – неожиданно прервал его откровения Осман-Ого.
«Так-так, с этим парнем надо держать ухо востро», – подумал Иван и, удивленно взметнув брови, с отчаянным нахальством пошел в контратаку:
– Да простит меня досточтимый визирь, но эмир Бухарский предпочитает лошадей белой масти! Если позволите, у меня есть чудесные порошки от склероза.
Визирь пристально взглянул на Птенчикова, но тот демонстрировал столь дерзкую уверенность в себе, что Осман-Ого спасовал.
– Кстати, о порошках, – небрежно обронил он, спеша закруглиться с первым уровнем проверки и перейти непосредственно к делу. – Выкладывай свои снадобья. Прежде чем предлагать светлейшему султану, их необходимо опробовать.
– Но все мои лекарства давно прошли необходимую проверку, – заартачился Иван. – Имеются необходимые документы, сертификаты…
– Значит, тебе нечего бояться, – прервал его Осман-Ого и жестом подозвал тоскующего у стены мужичишку. – Это наш придворный пробарь, в его обязанности входит испытывать на себе все, что может попасть в благословенный небом рот сиятельного султана. Приступай же, не будем терять драгоценного времени.
Иван предпринял попытку заслонить свои лекарства, но Осман-Ого ловким движением выудил из-под его живота слабительное и сунул в рот несчастному пробарю. С видом совершенной покорности судьбе бедолага принялся дегустировать поочередно жаропонижающее, сосудорасширяющее, а также капли от насморка и микстуру от глистов.
– Если он почувствует себя плохо, тебе отрубят голову, – доверительным шепотом пообещал Ивану визирь.
В том, что испытуемому непременно поплохеет, Иван даже не сомневался. Взмокший от волнения, мэтр принялся лихорадочно оглядываться по сторонам в поисках тяжелого тупого предмета, которым можно было бы в ближайшее время огреть по голове визиря. О том, что потом придется миновать еще и стражников, думать не хотелось.
Наконец контрольный прием лекарств был окончен. Пробарь одиноко стоял посреди комнаты, чутко прислушиваясь к своим ощущениям. Внезапно он согнулся пополам, обхватил руками живот и с глухим стоном кинулся к крошечной дверце в стене, которую Иван поначалу даже не заметил.
«Это конец», – решил мэтр, оглядываясь на плотоядно скалящегося Османа-Ого. Тот уже собирался кликнуть стражу, когда из-за загадочной дверцы вновь появился пробарь и, бухнувшись Ивану в ноги, принялся лобызать его длинноносые туфли, расшитые в шахматном порядке красными крестиками.
– Да благословит Аллах тебя и твои зелья, – рыдал несчастный, обхватив коленки «лекаря» и не давая тому сдвинуться с места.
«Час от часу не легче, – совсем расстроился Иван. – Неужели парень умом тронулся?» Меж тем пробарь продолжал рассыпаться в благодарностях:
– С самого начала светлого праздника Шекер-байрама я маюсь животом, и вот наконец такое облегчение! – Бедняга поднял на «лекаря» счастливые глаза.
– Мой долг – помогать людям, – скромно признался мэтр по неразрешимым вопросам, небрежно отер пот со лба и протянул пробарю небольшой флакончик: – Возьми, это поможет тебе справляться с профессиональными обязанностями без ущерба для здоровья. Трудиться, так сказать, не щадя живота своего на благо светлейшего султана.
Мужичонка попытался вновь припасть к Ивановым башмакам, однако идиллию нарушил резкий голос визиря:
– Прием окончен, – гаркнул Осман-Ого, втайне сожалея, что придворный палач остался без работы. – Следуй за мной, достойный лекарь, светлейший султан не должен ждать.
Пробарь изогнулся в прощальном поклоне, а Иван подумал, что пузырек слабительного – совсем невысокая плата за спасение собственной жизни. Поспешая за визирем, он послал друзьям очередной мыслеимпульс:
«Предварительную проверку прошел. Готовлюсь к встрече с султаном».
«Удачи», – отозвался Егор, а Варвара озабоченно затараторила:
«Попросите султана открыть рот пошире и придавите его язык обратным концом ложечки, чтобы лучше разглядеть миндалины…»
«Спасибо, Варенька, – прервал ученицу Птенчиков. – Я обязательно опробую этот метод. Только в другой раз и на другом пациенте».
После каверзных вопросов Османа-Ого и экспериментов на живом испытуемом отношение мэтра к предстоящему лечению султана стало несколько напряженным.
Абдул-Надул Великолепный встретил лекаря настороженно. На расспросы о состоянии здоровья отвечал сдержанным мычанием из-под шелкового шарфа, а услышав предложение померить температуру, подскочил на троне и обиженно нахохлился. Иван понял, что операция близка к провалу, и пошел напролом. Вывалив на притихшего султана все свои знания по астрономии, смешанные в произвольной последовательности для придания им астрологического колорита, он внезапно понизил голос до зловещего шепота и произнес:
– Воистину сам Аллах направил мои стопы в славный город Истанбул, дабы вовремя прийти на помощь светлейшему повелителю. Соси! – Резким движением мэтр выбросил руку вперед и сунул под нос султану эвкалиптовый леденец. Султан вздрогнул, машинально схватил леденец и сунул его в рот. Придворные затаили дыхание. Иван торжественно скрестил руки на груди.
Постепенно чело Абдул-Надула разгладилось, а взгляд обрел ясность, свидетельствующую о принятом решении. Он жестом подозвал к себе великого визиря и что-то шепнул ему на ухо.
– Сиятельный султан выражает свое удовлетворение, – с важностью объявил Осман-Ого. – Он изъявляет великую милость достойному лекарю эмира Бухарского и велит проводить его в гостевые покои, где сей ученый муж получит по заслугам.
Продолжая посасывать леденец, султан благосклонно кивнул Птенчикову и улыбнулся. Быстренько помусолив край государева халата и исполнив пару балетных па на коврике у трона, Иван счел, что уделил достаточно внимания придворным церемониям, и поспешил за визирем. Душа мэтра ликовала: он добился расположения султана и остался гостить во дворце! Наконец-то он сможет вплотную заняться расследованием!
Миновав с десяток лестниц, неизменно тянущихся вверх, Иван вскоре достиг отведенных ему апартаментов. Дождавшись, пока провожатый уйдет, он подпрыгнул от восторга и связался с друзьями:
«Свершилось! Я принят в команду дворцовых прихвостней. Сейчас немного перекушу и отправлюсь искать нашего карикатуриста».
«Приятного аппетита», – откликнулась Варя, а верный себе Гвидонов посоветовал:
«Мэтр, пусть этот титан художественной мысли обязательно вас нарисует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Скажи-ка, достойнейший лекарь, а как поживает любимая гнедая кобыла пресветлого эмира? – неожиданно прервал его откровения Осман-Ого.
«Так-так, с этим парнем надо держать ухо востро», – подумал Иван и, удивленно взметнув брови, с отчаянным нахальством пошел в контратаку:
– Да простит меня досточтимый визирь, но эмир Бухарский предпочитает лошадей белой масти! Если позволите, у меня есть чудесные порошки от склероза.
Визирь пристально взглянул на Птенчикова, но тот демонстрировал столь дерзкую уверенность в себе, что Осман-Ого спасовал.
– Кстати, о порошках, – небрежно обронил он, спеша закруглиться с первым уровнем проверки и перейти непосредственно к делу. – Выкладывай свои снадобья. Прежде чем предлагать светлейшему султану, их необходимо опробовать.
– Но все мои лекарства давно прошли необходимую проверку, – заартачился Иван. – Имеются необходимые документы, сертификаты…
– Значит, тебе нечего бояться, – прервал его Осман-Ого и жестом подозвал тоскующего у стены мужичишку. – Это наш придворный пробарь, в его обязанности входит испытывать на себе все, что может попасть в благословенный небом рот сиятельного султана. Приступай же, не будем терять драгоценного времени.
Иван предпринял попытку заслонить свои лекарства, но Осман-Ого ловким движением выудил из-под его живота слабительное и сунул в рот несчастному пробарю. С видом совершенной покорности судьбе бедолага принялся дегустировать поочередно жаропонижающее, сосудорасширяющее, а также капли от насморка и микстуру от глистов.
– Если он почувствует себя плохо, тебе отрубят голову, – доверительным шепотом пообещал Ивану визирь.
В том, что испытуемому непременно поплохеет, Иван даже не сомневался. Взмокший от волнения, мэтр принялся лихорадочно оглядываться по сторонам в поисках тяжелого тупого предмета, которым можно было бы в ближайшее время огреть по голове визиря. О том, что потом придется миновать еще и стражников, думать не хотелось.
Наконец контрольный прием лекарств был окончен. Пробарь одиноко стоял посреди комнаты, чутко прислушиваясь к своим ощущениям. Внезапно он согнулся пополам, обхватил руками живот и с глухим стоном кинулся к крошечной дверце в стене, которую Иван поначалу даже не заметил.
«Это конец», – решил мэтр, оглядываясь на плотоядно скалящегося Османа-Ого. Тот уже собирался кликнуть стражу, когда из-за загадочной дверцы вновь появился пробарь и, бухнувшись Ивану в ноги, принялся лобызать его длинноносые туфли, расшитые в шахматном порядке красными крестиками.
– Да благословит Аллах тебя и твои зелья, – рыдал несчастный, обхватив коленки «лекаря» и не давая тому сдвинуться с места.
«Час от часу не легче, – совсем расстроился Иван. – Неужели парень умом тронулся?» Меж тем пробарь продолжал рассыпаться в благодарностях:
– С самого начала светлого праздника Шекер-байрама я маюсь животом, и вот наконец такое облегчение! – Бедняга поднял на «лекаря» счастливые глаза.
– Мой долг – помогать людям, – скромно признался мэтр по неразрешимым вопросам, небрежно отер пот со лба и протянул пробарю небольшой флакончик: – Возьми, это поможет тебе справляться с профессиональными обязанностями без ущерба для здоровья. Трудиться, так сказать, не щадя живота своего на благо светлейшего султана.
Мужичонка попытался вновь припасть к Ивановым башмакам, однако идиллию нарушил резкий голос визиря:
– Прием окончен, – гаркнул Осман-Ого, втайне сожалея, что придворный палач остался без работы. – Следуй за мной, достойный лекарь, светлейший султан не должен ждать.
Пробарь изогнулся в прощальном поклоне, а Иван подумал, что пузырек слабительного – совсем невысокая плата за спасение собственной жизни. Поспешая за визирем, он послал друзьям очередной мыслеимпульс:
«Предварительную проверку прошел. Готовлюсь к встрече с султаном».
«Удачи», – отозвался Егор, а Варвара озабоченно затараторила:
«Попросите султана открыть рот пошире и придавите его язык обратным концом ложечки, чтобы лучше разглядеть миндалины…»
«Спасибо, Варенька, – прервал ученицу Птенчиков. – Я обязательно опробую этот метод. Только в другой раз и на другом пациенте».
После каверзных вопросов Османа-Ого и экспериментов на живом испытуемом отношение мэтра к предстоящему лечению султана стало несколько напряженным.
Абдул-Надул Великолепный встретил лекаря настороженно. На расспросы о состоянии здоровья отвечал сдержанным мычанием из-под шелкового шарфа, а услышав предложение померить температуру, подскочил на троне и обиженно нахохлился. Иван понял, что операция близка к провалу, и пошел напролом. Вывалив на притихшего султана все свои знания по астрономии, смешанные в произвольной последовательности для придания им астрологического колорита, он внезапно понизил голос до зловещего шепота и произнес:
– Воистину сам Аллах направил мои стопы в славный город Истанбул, дабы вовремя прийти на помощь светлейшему повелителю. Соси! – Резким движением мэтр выбросил руку вперед и сунул под нос султану эвкалиптовый леденец. Султан вздрогнул, машинально схватил леденец и сунул его в рот. Придворные затаили дыхание. Иван торжественно скрестил руки на груди.
Постепенно чело Абдул-Надула разгладилось, а взгляд обрел ясность, свидетельствующую о принятом решении. Он жестом подозвал к себе великого визиря и что-то шепнул ему на ухо.
– Сиятельный султан выражает свое удовлетворение, – с важностью объявил Осман-Ого. – Он изъявляет великую милость достойному лекарю эмира Бухарского и велит проводить его в гостевые покои, где сей ученый муж получит по заслугам.
Продолжая посасывать леденец, султан благосклонно кивнул Птенчикову и улыбнулся. Быстренько помусолив край государева халата и исполнив пару балетных па на коврике у трона, Иван счел, что уделил достаточно внимания придворным церемониям, и поспешил за визирем. Душа мэтра ликовала: он добился расположения султана и остался гостить во дворце! Наконец-то он сможет вплотную заняться расследованием!
Миновав с десяток лестниц, неизменно тянущихся вверх, Иван вскоре достиг отведенных ему апартаментов. Дождавшись, пока провожатый уйдет, он подпрыгнул от восторга и связался с друзьями:
«Свершилось! Я принят в команду дворцовых прихвостней. Сейчас немного перекушу и отправлюсь искать нашего карикатуриста».
«Приятного аппетита», – откликнулась Варя, а верный себе Гвидонов посоветовал:
«Мэтр, пусть этот титан художественной мысли обязательно вас нарисует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84