В послевоенные годы, стоило только ослабеть железной хватке «отца народов» и его подручных, народ (и чиновники, в том числе) вовсе пустился во все тяжкие. Свое служебное положение использовали все, и даже одиозные сантехники, не желавшие без трешки менять прокладку в кране. Поезда еще ходили по расписанию, тротуары регулярно убирались от мусора, и казалось, железный порядок в стране незыблем, но великое дело мздоимства и лихоимства уже нашло продолжателей в новом поколении советских начальников самого разного уровня, подтачивая изнутри самые основы государственности.
Послевоенный период истории коррупции в городе на Неве открывается делом 1949 года, по которому Ленинградский городской суд осудил за получение взяток членов приемной комиссии Юридического института: четвертую часть абитуриентов (около 60 человек) они приняли на учебу за мзду.
Тем временем нравы тоталитарного государства смягчались. Полуофициально было признано, что народные беды могут зависеть и от пороков знати. У людей появился интерес к личной жизни, но рос и спрос за нее. Особое положение заняла партийно-хозяйственная номенклатура, в распоряжении которой имелись все блага: спецраспределители и «Кремлевка», особые дачи и санатории, барская охота и банные застолья в тесном партийном кругу. Правоохранительным органам было запрещено вести оперативную разработку лиц, занимающих номенклатурные должности. Для привлечения к уголовной ответственности члена партии требовалось согласие райкома, ну, а если речь шла об ответственном работнике, то санкцию мог дать только первый секретарь горкома или обкома. Однако именно при Хрущеве, в 1962 году, была вновь введена смертная казнь за получение взятки.
Пятидесятые и шестидесятые годы, как не составит труда вспомнить нашим читателям, были временами тотального дефицита на все и вся. Вокруг этого дефицита и разворачивались основные сюжеты, связанные с коррумпированностью представителей власти. Опять же не надо уточнять, какой именно. Поскольку власть принадлежала исключительно партийным органам, то и задействованы в этих преступлениях были работники районных и городских структур КПСС, причем выступали они как простыми сообщниками, так и организаторами самых различных махинаций и афер.
Ветераны правоохранительных органов припоминают следующую, довольно типичную для того времени историю. Как-то сотрудники уголовного розыска задержали одного известного им квартирного вора, которого тогда как раз подозревали в совершении квартирной кражи и сбыте краденого на территории вещевого рынка.
У этого рынка, расположенного на набережной Обводного канала, была дурная репутация места сбыта краденых либо похищенных вещей, а также вещей темного происхождения. Оперативные сотрудники правоохранительных органов длительное время наблюдали за завсегдатаями рынка и периодически задерживали интересующие их преступные элементы. Этот, задержанный ими вор, нес под мышкой нечто, завернутое в простыни. Однако, к удивлению оперативников, в свертке оказались совершенно новые вещи, никоим образом не напоминавшие им те, что значились в списках краденного. Из объяснений воришки стало ясно, что эти вещи ему передала знакомая для продажи на этом рынке. Преступник и ранее выполнял подобные поручения этой дамочки.
Через этого воришку оперативники и вышли на целую преступную группу, руководство которой осуществлял некий Квятковский. Группа была хорошо организована. В ней были и перекупщики, и сбытчики, и наблюдатели, и водители. На группу были завязаны торговые работники — кладовщики, продавцы, заведующие отделами магазинов и даже заместитель директора одного из крупнейших универмагов города, «Фрунзенского». Группа действовала по хорошо отлаженной схеме: привезенные в магазин дефицитные товары поступали в продажу в столь малых количествах, что раскупались в течение одного дня. Остальная же часть товаров передавалась перекупщикам. Они свозили товары на некую базу, находившуюся в пригороде Ленинграда. Именно оттуда товары перебрасывались сбытчикам на рынок. Цена на товары, естественно, была завышенной, вещи продавались втридорога.
Накопленный оперативниками материал позволил сделать вывод о том, что главным действующим лицом этой преступной группы был не Квятковский, а некий заместитель директора универмага «Фрунзенский». Однако предпринимать какиелибо решительные действия сотрудники БХСС, которым было поручено расследование этого дела, не спешили. У членов группировки и, в частности, у ее руководителя явно был какой-то высокопоставленный покровитель из партийной номенклатуры. На протяжении всего следствия практически каждый шаг оперативников сопровождался вызовами в райком партии либо к одному из инструкторов, либо к самому первому секретарю Фрунзенского райкома партии Цветкову. Цветков неоднократно интересовался в угрозыске и в БХСС причинами задержания тех или иных деятелей торговли. После ареста заместителя директора универмага «Фрунзенский» Цветков позвонил начальнику отдела БХСС и в крепких выражениях пояснил, что они задержали человека из номенклатуры. В те времена как возбуждение уголовного дела, так и проведение оперативных и следственных мероприятий что в отношении номенклатурных работников, что просто членов КПСС могли проводиться только с личного разрешения и после тщательного изучения оперативных материалов самим первым секретарем райкома.
Неоднократно в пикетах милиции, куда доставлялись задержанные «мафиози», словно по мановению волшебной палочки возникали инструкторы Фрунзенского РК КПСС, пытавшиеся выяснить мотивы задержания преступников. Оперативники понимали, что они на верном пути, и продолжали выполнять свой долг, задерживая все новых и новых членов группы. При обысках на их квартирах обнаруживались те самые дефицитные товары, приобретение которых для простых смертных в те времена было огромной проблемой. На квартире одного высокопоставленного торгового работника, за которого так хлопотал Цветков, было обнаружено большое количество денег, ювелирных изделий, украшений из золота, ковров, антикварных вещей. Оперативники начали подозревать, что интерес Цветкова вызван не столько желанием соблюсти законность на этапе оперативных разработок, сколько его личной заинтересованностью и причастностью к деятельности группы.
Всего за время следствия были задержаны и арестованы около 30 человек, участвовавших в операциях так называемой «группы Квятковского». Но никто из арестованных не оказался на скамье подсудимых. Цветкова все-таки сняли, а с 1983 по 1992 годы он, по иронии судьбы, работал директором Ленинградского музея милиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103