- Кто там?
Потом на негнущихся ногах я вышел на лестничную площадку и окинул
взглядом темные резные ступени, ведущие в холл. Там никого не было.
Никаких шагов, никакого шепота, никаких таинственно закрывающихся дверей,
ничего подобного. Только небольшая картина Эдварда Хикса, изображающая
моряка, который глазел на меня с тем телячьим выражением лица, которое
было так характерно для всех портретов кисти Хикса.
Никого здесь не было. И все же, впервые с тех пор, как мне пришлось
взглянуть в лицо одиночеству и страданию, впервые за целый месяц я тихо
прошептал:
- Джейн?
2
Уолтер Бедфорд сидел за большим, обитым кожей столом. Его лицо
наполовину загораживал зеленый абажур лампы.
- В следующем месяце я уезжаю вместе с женой, - говорил он. - Пара
недель на Бермудах позволит ей прийти в себя и восстановить душевное
равновесие, примириться со всем этим. Я должен был подумать об этом
раньше, но, сам понимаешь, теперь, когда старый Виббер слег...
- Очень жаль, что она так переживает, - пробубнил я в ответ. - Если я
могу хоть чем-то помочь...
Мистер Бедфорд покачал головой. Для него и его жены, Констанс, смерть
Джейн стала величайшей трагедией их жизни. По-своему даже более тяжелой,
чем смерть их второго ребенка, Филиппа, брата Джейн, умершего еще в
детстве, в возрасте пяти лет, от паралича. Мистер Бедфорд сказал мне, что
когда Джейн погибла, то он чувствовал себя так, будто Господь Бог его
проклял. Его жена переживала еще больше и почему-то считала, что именно я
накликал на них эту беду.
Хотя один из младших компаньонов юридической фирмы "Бедфорд и Виббер"
предложил проследить за похоронами Джейн и исполнением ее последней воли,
мистер Бедфорд с непонятным мазохизмом заупрямился, настаивая на том, что
сам проследит за всеми подробностями. Я понимал его. Джейн была так важна
для всех нас, что тяжело было смириться с ее утратой. И еще тяжелее было
осознать, что придет день, когда мы ни разу о ней не вспомним.
Ее похоронили на исходе морозного февральского дня на Кладбище Над
Водой в Грейнитхед, в возрасте двадцати восьми лет, вместе с нашим
неродившимся сыном, а надпись на ее надгробии гласила: "Укажи мне дорогу к
прекрасной звезде".
Миссис Бедфорд не соизволила даже взглянуть на меня во время
церемонии похорон. В ее глазах я был наверняка хуже убийцы. У меня не
хватило храбрости убить Джейн самому, своими руками. Вместо этого, по ее
мнению, я согласился на то, чтобы судьба сделала за меня грязную работу.
Судьба была моим наемным убийцей.
Я познакомился с Джейн случайно, при довольно удивительных
обстоятельствах - на охоте на лис около Гринвуда, в Северной Каролине,
менее двух лет назад, хотя теперь мне казалось, что с тех пор прошло уже
двадцать лет. Мое присутствие было обязательным, поскольку охота
происходила на территории в тысячу двести акров владений одного из
наиболее влиятельных клиентов моего работодателя. Джейн же появилась там
потому, что ее пригласила подружка из Уэлсли-колледж, обещая острые
ощущения и "крещение кровью". Крови не было, лисы разбежались. Но позже, в
элегантном колониальном доме, мы сидели с Джейн в тихой гостиной на втором
этаже, утопая в необыкновенных итальянских креслах, пили шампанское - и
влюбились друг в друга. Джейн обожала Китса. Цитата из Китса и была на ее
надгробии.
Смертельно бледных королей
И рыцарей увидел я.
Вроде бы нас ничто друг с другом не связывало: ни среда, ни
образование, ни общие знакомые. Я родился и вырос в Сент-Луисе, штат
Миссури. Мой отец был сапожником, хозяином магазина с обувью, и хотя он
сделал все, чтобы обеспечить мне лучшее образование - "Мой сын не будет
всю жизнь заглядывать людям под подошвы", - все же я оставался
неисправимым провинциалом. Когда мне говорят о Чилликоте, Колумбии и
Сиу-Фоллс, эти названия западают мне в сердце. Я изучал экономику в
Вашингтонском университете и в возрасте двадцати четырех лет нашел
должность в торговом отделе фирмы "Мидвестерн Кемикал Билдинг" в
Фергюсоне.
В возрасте тридцати одного года я занимал пост младшего руководителя,
носил серые костюмы и темные носки, и со мной всегда была свеженькая
"Форчун" в кожаной папке с моими инициалами. Джейн же была из уважаемой,
но не слишком богатой семье, осевшей в Салеме, штат Массачусетс,
единственной дочерью и в то время уже единственным ребенком. Старательные
воспитатели немного по-старосветски приучили ее к зажиточности, даже
определенной утонченности. Вот такая местная Вивьен Ли. Джейн любила
антикварную мебель, картины американских примитивистов и одеяла домашнего
шитья, но у нее самой не было времени на шитье, и она очень мало что
носила под платьем, а когда выходила в сад, то из принципа надевала
французские туфельки на высоком каблучке и по щиколотки погружалась в
грязь между грядками с капустой.
- Черт побери, должна же я быть хорошей хозяйкой, - повторяла она,
когда хлеб у нее не хотел подниматься или конфитюры превращались в густую
жижу. - Но у меня почему-то нет к этому никаких способностей.
На Новый Год она пыталась приготовить "джека-попрыгуна", традиционное
южное блюдо из ветчины и фасоли, но вышло что-то напоминающее красные
резиновые перчатки, смазанные пригорелым клеем. Когда она подняла крышку
кастрюли, мы оба смеялись до слез, ведь в конце концов в каждой
благополучной семье подобное так и должно кончаться. Однако потом, когда
мы уже лежали в постели, она сказала:
- Есть такая примета, что если на Новый Год не подашь
"джека-попрыгуна", то потом весь год будут сплошные неудачи.
Она была не так безнадежна, как Хонни из кантри-песенки, которая
разбила автомобиль и голосила над тающим снегом, но вы наверное поймете,
что песенка "Хонни" не относилась к числу моих любимых. Когда потеряешь
близкого человека, то всегда бываешь склонен придавать чрезмерное значение
сентиментальной чуши.
Все закончилось на мосту через реку Мистик под конец февраля, в
слепящую снежную метель, когда Джейн возвращалась домой после визита к
родителям в Дедхэм и затормозила перед кассой оплаты проезда по мосту.
Молодая темноволосая женщина на шестом месяце беременности за рулем
желтого "мустанга" каплевидной формы. В грузовике, который ехал за ней,
подвели гидравлические тормоза. Грузовик весил семнадцать тонн и был
гружен стальными трубами, предназначенными для ремонта канализационной
сети в Глостере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107