Отстегнув с ремня мобильный телефон, Марио открыл кожаный чехольчик и принялся жать на кнопки.
– Ты добьешься, что нас закроют за то, что мы тут опыты на животных проводим, – проворчал он. – Ты же знаешь о существовании государственного закона, запрещающего приводить собак в салоны.
– Слушай, прекрати, а! – бросила я. – Не стоит тут драму разыгрывать. Я где-то читала, что в Массачусетсе до сих пор действует пуританский закон, запрещающий перевозить по воскресеньям лед, пчел и ирландский мох.
Хотелось бы мне знать, ты и на всю эту ерунду обращаешь внимание?
– Эй! – вмешалась в разговор Эстер Уильямс. – Вам, ребята, кто-нибудь говорил о том, что через дорогу от вас открывается новый салон? Под кондоминиумом, рядом с кабинетом дантиста. В группе, где я занимаюсь танго, сплетничают, будто все работники там будут геями.
– Ну да, салон уже получил название «Лучшая маленькая парикмахерская в Маршберри», – сказал Марио.
– Серьезно? – удивилась я.
Марио кивнул.
– Но вы-то не собираетесь нас покинуть, а, Эстер? – спросил он.
Эстер Уильямс захлопала свеженаклеенными ресницами.
– А ты получше за мной присматривай, мальчик, – кокетливо промолвила она.
– С удовольствием, – улыбнулся Марио. Затем он повернулся ко мне. – А ты не очень-то увлекайся им, Белла. Ты же понимаешь, что за собакой непременно вернутся.
Я посмотрела на Прешес. Песик сидел совершенно спокойно и совал лапку Вики. Я торопилась поскорее закончить с Эстер, чтобы вынуть из шерсти Прешес колючки, пока они не запутались в ней окончательно. Хорошо еще, что размеры собачки позволяли помыть ее в любой раковине, хотя, конечно, лучше было бы сделать это в задней комнате. Там, кстати, были раковины, куда мы сливали всяческие отходы, ведь мыть собаку в раковине для клиентов не очень-то хорошо. Во всяком случае, пока Марио не ушел. Я воспользуюсь хорошим сильно смягчающим кондиционером для сухих и поврежденных волос. После этого нанесу на шерстку Прешес чуточку распрямителя для волос от Джона Фриеда – прямо на высветленные прядки, чтобы она не смогла их слизать.
– Послушай, – возмутилась я, – вовсе я «им» не увлекаюсь. Я просто купила собачке недельный запас еды. И Прешес – не «он», Марио! Это девочка. Она.
Марио оторвался от своего мобильника.
– Только не вздумай взять ее с собой вечером, Белла.
Я стала брызгать лаком на прическу Эстер, а она начала махать рукой перед лицом, загораживаясь от мелких брызг.
– А что будет вечером? – поинтересовалась я.
– Кандидаты в сенат будут выступать в прямом эфире – предстоят дебаты в семичасовом выпуске программы «Бинтаун», – ответил Марио. – Попробуй все-таки периодически заглядывать в свое расписание, ладно? Не понимаю, почему ты этого не делаешь.
– Я никакого отношения к этой программе не имею. А… – Мне не хотелось произносить ее имя, поэтому я замолчала.
– София не может заниматься ими обоими, Белла, – продолжил мою мысль Марио. – Их сопровождающие не хотят, чтобы перед дебатами они оба оказались в одной комнате, поэтому для грима каждому кандидату готовят отдельное помещение.
– Так не пойдет, – отрезала я. – Пошли кого-нибудь другого.
– Белла, прекрати, ты мне нужна. К тому же ты уже гримировала губернатора, и жалоб на тебя не поступало.
Только сейчас я поняла, что все еще поливаю лаком Эстер Уильямс, волосы которой были уже покрыты столь мощной броней, что ее прическа продержится не меньше месяца и запросто переживет ураган. Я поставила флакон с лаком на стол и запустила пальцы в собственные волосы, пытаясь обдумать складывающуюся ситуацию. Но не могла ничего придумать.
– Ладно, я это сделаю, – решила я наконец. – Если уж мне не придется находиться в одной комнате сам знаешь с кем. Но на этот раз мне нужен хороший кандидат.
– Белла, да прекрати же ты! София вот уже пять лет занимается им.
– Об этом мы даже говорить не будем, Марио.
Мой брат усмехнулся.
– Ну хорошо, – сказал он. – Возможно, я смогу что-нибудь сделать.
Расстегнув застежку-липучку, я сняла накидку с плеч Эстер. Марио помог ей встать, поддержав под локоть, и она подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Прешес бросилась ко мне. Наклонившись, я взяла ее на руки.
– Так и быть, я это сделаю, – сказала я. – Если только вы с Тоддом согласитесь выступить в роли бебиситтеров.
– Белла, это же собака! Ты можешь оставить ее на несколько часов одну, – возмутился Марио.
Я принялась вынимать из шерсти Прешес колючки.
– Об этом и речи быть не может, – заявила я.
Я, конечно, опростоволосилась – позволила Софии первой приехать к месту съемок. Естественно, она заняла настоящую гримерную и расставила повсюду свои принадлежности. Не стану спорить – гримерка была небольшая, размером всего с половину гардеробной комнаты, но она соединялась с артистическим фойе телестанции. В комнатке вдоль одной из стен располагался длинный прямоугольный туалетный столик. Сверху он был неплохо освещен светильниками, висевшими прямо под потолком, и перед ним даже стояло парикмахерское кресло. Был там еще и стул, стоявший в уголке, – на него можно было выставить все необходимое. А дверь в гримерке была расположена так, что можно было гримировать кого-нибудь и одним глазом смотреть телевизор. В комнате даже была кофе-машина!
Меня же отправили в холл, где устроили нечто вроде артистической грим-уборной. Правда, располагалась она в мужской туалетной комнате, точнее, на пути в мужскую туалетную комнату. Это была крохотная проходная комнатенка, через которую шли все, кто направлялся в мужской туалет. По размеру она была в половину обычной гримерной; вдоль одной стены выстроился ряд шкафчиков, напоминающих школьные, а над маленькой полкой у противоположной стены висело грязное зеркало. Освещение отвратительное. Никакого тебе телевизора. Никакой кофе-машины. Можно не сомневаться: Марио обо всем этом знал.
Я вернулась в гримерку Софии, чтобы взять там стул – разумеется, в отведенной мне конуре не было даже стула. Если бы София не расселась, торжествуя победу, в парикмахерском кресле, я бы попросила кого-нибудь приволочь его в мою гримерку, но не могла же я вытащить ее из кресла! Поэтому я взяла стул, стоявший в углу.
– Тебе нужна помощь? – спросила она.
– Только не от тебя, – отрезала я.
Я отнесла стул в свою наспех сооруженную темницу. И стала ждать. Ждала я долго. Наконец в коридоре показался сенатор-пытающийся-быть-переизбранным в сопровождении своих людей. Само собой, дверь моей темницы была приоткрыта, потому что если бы я только попыталась закрыть ее, то немедленно умерла бы в ней от жары и духоты.
Высунув голову в дверь, я наградила пришедших своей самой потрясающей улыбкой.
– Я уже все здесь для вас приготовила, – сказала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62