Благодаря длинному наконечнику аппликатора красить собаку оказалось так же просто, как и человека. Я сделаю пробор и проведу по нему кончиком аппликатора, а затем распределю краску по всей длине шерсти. Делать это я буду рукой в перчатке, внимательно следя за тем, чтобы ни единая шерстинка не осталась непрокрашенной. Этим делом я занималась почти всю жизнь – с окончания школы, так что работала я быстро и эффективно.
Когда я нанесла половину краски, собака начала отряхиваться. С людьми такого, кажется, никогда не происходило. Капли краски разлетались во все стороны.
– Сделайте же что-нибудь! – закричала я.
Шон Райан одной рукой провел по черному пятну красителя на своей щеке, но добился лишь того, что на коже осталась черная длинная клякса.
– Ну разумеется, – сказал он. – Только что сделать? Есть предложения?
– Просто постарайтесь держать ее на месте, – попросила я. – Я потороплюсь.
Наконец я закончила. Шон Райан глубоко вздохнул.
– И что теперь? – поинтересовался он.
– Теперь крепко держите ее, а я сотру краску с вашего лица, пока она не въелась в кожу.
Когда я вернулась с ватным тампоном и флаконом «Клинтач» для смывания краски с кожи, Шон Райан держал Прешес за передние лапы и пел ей песенку «Девяносто девять бутылок пива на стене».
– Это поможет, – обнадежила я. Смочив ватный тампон лосьоном, я потянулась к лицу Шона Райана.
Он перестал петь.
– А что это за жидкость? – спросил он. – Не то чтобы я не доверял вам, но все же…
Прешес приготовилась отряхнуться.
– Не останавливайтесь! – приказала я.
– «Спусти одну вниз!» – пропел Шон Райан. У него был приятный сильный баритон, разве что не слишком ныразительный.
– Это всего лишь жидкость для стирания краски. – Я стала тереть пятнышко у него на носу. – Правда, мой отец говорит, что для этой цели он всегда использовал сигаретный пепел, но сейчас все-таки другое время. Кстати, отлично стирает пятна и зубная паста.
– «Передавай бутылку по кругу!» – пел Шон Райан. Он замолчал лишь для того, чтобы сказать:
– Замечательно! – А затем продолжил пение: «…девяносто семь бутылок пива на стене…»
* * *
– Мне даже не верится, что я дошел до тридцати семи бутылок, – высказался Шон Райан. Он раскручивался на одном из салонных кресел. – Кстати, я думаю, что вам тоже следовало бы подпевать.
– Напрасно вы так считаете, ведь вы не слышали, как я пою, – заметила я.
– Конечно, но все равно вы у меня в долгу. Подумать только, сначала я уступил вам половину своего стола, потом держал для вас вашу собачку…
Я вытерла Прешес полотенцем и снова поставила ее на стол.
– Что ж, пришлите мне счет, – парировала я.
Шон Райан перестал крутиться и посмотрел на мое отражение в зеркале.
– О'кей, – кивнул он. – Пусть у нас будут деловые отношения. Закончив с собакой, можете взяться за меня, – заявил он. – Я хочу выглядеть как можно лучше на этой свадьбе.
– Ну вот, – промолвила я удовлетворенно. – Можете минутку присмотреть за ней? – Как только Шон Райан взял Прешес, я направилась в соседнюю комнату, включила машинку для восковой эпиляции и вернулась в салон.
– Что это было? – спросил Шон Райан.
– Ничего, – ответила я. – Просто я кое-что вспомнила. – Взяв электротриммер «Эндис Ти-Эджер» – тот самый, которым мы стригли отца, – я включила третью скорость. – Ну вот, перерыв окончен. Мне нужно, чтобы вы снова подержали ее.
Шон Райан встал с кресла и стал крепко держать Прешес, а я принялась стричь ее триммером, чтобы оставить ровный слой довольно короткой шерстки.
– Не забудьте, – перекрикивая жужжание электротриммера, обратился ко мне Шон Райан, – что ей еще нужно дать новое имя.
– Что, если назвать ее Прайслесс? Шон Райан покачал головой.
– Не пойдет, слишком похоже на Прешес. А что, если просто Пи? Что-нибудь вроде Пи Дидди? Пусть, например, будет Пи Паппи?
– Нет. – Я отрицательно помотала головой. На секундочку я выключила триммер, чтобы посмотреть, как у меня получается. – А может, назвать ее Люси? Мне всегда хотелось, чтобы меня звали Люси.
Шон Райан отошел в другой конец салона, присел на корточки и похлопал себя по колену.
– Ко мне, Люси! – позвал он.
Не обратив на его призыв никакого внимания, Прешес посмотрела на меня.
– Сдаюсь, – сказал Шон Райан.
Он снова стал держать Прешес, а я продолжила стрижку. Потом я взялась за ножницы, чтобы подровнять ее кустистые бровки. Поскольку брови были едва ли не самой привлекательной частью ее облика, делать это было грустно, но необходимо.
Я отступила назад, чтобы оглядеть собаку.
– Ну вот, – удовлетворенно произнесла я. – Перед нами совершенно другое животное. Она похожа на канноли.
– Точно! – поддержал меня Шон Райан.
– И что из этого? – спросила я.
Отойдя в другой конец комнаты, он снова присел на корточки.
– Ко мне, Канноли!
Прешес бросилась к Шону и стала облизывать его лицо.
– Ни в коем случае, – сказала я. – Только не Канноли. К тому же я уверена, что это имя для блондинки, а не для брюнетки.
Шон Райан снова пересек салон и опустился на корточки.
– Канноли, – позвал он. Прешес побежала прямо к нему.
– Отличное имя, и очень ей подходит, – сказал Шон Райан и огляделся по сторонам. Должна сказать, в «Салоне де Паоло» не было детской зоны с фальшивой тосканской стеной, как в «Салоне де Лючио», зато здесь можно было увидеть коринфские колонны, расположенные по обе стороны входной двери, и двухуровневый фонтан возле регистрационной стойки. – Будем считать, что она попала под действие программы о защите свидетелей, получила новое имя и новую биографию. Уверен, ей все это по нраву.
Я была вынуждена признать, что определенная логика в этом есть, однако Шону Райану еще не удалось убедить меня.
– Ну не знаю, – колебалась я. – У нас тут и без того перебор ненастоящих итальянцев. Может, нам стоит расширить горизонты и назвать ее хотя бы Круассаном? Я могла бы купить ей маленький розовый беретик.
– Канноли, – не отступал Шон Райан. – Ни на что другое я не согласен. И хватит спорить.
– Парень, немного же тебе понадобилось времени, чтобы начать изображать из себя босса, – заметила я, хлопая по стулу перед собой. – Следующий.
– Да я вообще-то пошутил насчет себя, – неуверенно проговорил Шон Райан.
– Слишком поздно, – отрезала я.
Он сел. Я взяла бритву. Шон широко открыл глаза.
– Вы меня пугаете, – прошептал Шон Райан.
– Вы почти ничего не почувствуете, – сказала я, замечая, как он съежился, и принялась работать бритвой. – Я сниму совсем немного длины, но выглядеть вы будете куда лучше, да и вашей голове будет легче, если я чуть укорочу волосы.
Шон Райан заглянул в глаза моего отражения в зеркале.
– Это первое, о чем вы подумали, увидев меня? – поинтересовался он. – То есть, мне хотелось бы знать, возникло ли у вас желание сделать мою голову полегче в первый же раз, когда мы встретились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Когда я нанесла половину краски, собака начала отряхиваться. С людьми такого, кажется, никогда не происходило. Капли краски разлетались во все стороны.
– Сделайте же что-нибудь! – закричала я.
Шон Райан одной рукой провел по черному пятну красителя на своей щеке, но добился лишь того, что на коже осталась черная длинная клякса.
– Ну разумеется, – сказал он. – Только что сделать? Есть предложения?
– Просто постарайтесь держать ее на месте, – попросила я. – Я потороплюсь.
Наконец я закончила. Шон Райан глубоко вздохнул.
– И что теперь? – поинтересовался он.
– Теперь крепко держите ее, а я сотру краску с вашего лица, пока она не въелась в кожу.
Когда я вернулась с ватным тампоном и флаконом «Клинтач» для смывания краски с кожи, Шон Райан держал Прешес за передние лапы и пел ей песенку «Девяносто девять бутылок пива на стене».
– Это поможет, – обнадежила я. Смочив ватный тампон лосьоном, я потянулась к лицу Шона Райана.
Он перестал петь.
– А что это за жидкость? – спросил он. – Не то чтобы я не доверял вам, но все же…
Прешес приготовилась отряхнуться.
– Не останавливайтесь! – приказала я.
– «Спусти одну вниз!» – пропел Шон Райан. У него был приятный сильный баритон, разве что не слишком ныразительный.
– Это всего лишь жидкость для стирания краски. – Я стала тереть пятнышко у него на носу. – Правда, мой отец говорит, что для этой цели он всегда использовал сигаретный пепел, но сейчас все-таки другое время. Кстати, отлично стирает пятна и зубная паста.
– «Передавай бутылку по кругу!» – пел Шон Райан. Он замолчал лишь для того, чтобы сказать:
– Замечательно! – А затем продолжил пение: «…девяносто семь бутылок пива на стене…»
* * *
– Мне даже не верится, что я дошел до тридцати семи бутылок, – высказался Шон Райан. Он раскручивался на одном из салонных кресел. – Кстати, я думаю, что вам тоже следовало бы подпевать.
– Напрасно вы так считаете, ведь вы не слышали, как я пою, – заметила я.
– Конечно, но все равно вы у меня в долгу. Подумать только, сначала я уступил вам половину своего стола, потом держал для вас вашу собачку…
Я вытерла Прешес полотенцем и снова поставила ее на стол.
– Что ж, пришлите мне счет, – парировала я.
Шон Райан перестал крутиться и посмотрел на мое отражение в зеркале.
– О'кей, – кивнул он. – Пусть у нас будут деловые отношения. Закончив с собакой, можете взяться за меня, – заявил он. – Я хочу выглядеть как можно лучше на этой свадьбе.
– Ну вот, – промолвила я удовлетворенно. – Можете минутку присмотреть за ней? – Как только Шон Райан взял Прешес, я направилась в соседнюю комнату, включила машинку для восковой эпиляции и вернулась в салон.
– Что это было? – спросил Шон Райан.
– Ничего, – ответила я. – Просто я кое-что вспомнила. – Взяв электротриммер «Эндис Ти-Эджер» – тот самый, которым мы стригли отца, – я включила третью скорость. – Ну вот, перерыв окончен. Мне нужно, чтобы вы снова подержали ее.
Шон Райан встал с кресла и стал крепко держать Прешес, а я принялась стричь ее триммером, чтобы оставить ровный слой довольно короткой шерстки.
– Не забудьте, – перекрикивая жужжание электротриммера, обратился ко мне Шон Райан, – что ей еще нужно дать новое имя.
– Что, если назвать ее Прайслесс? Шон Райан покачал головой.
– Не пойдет, слишком похоже на Прешес. А что, если просто Пи? Что-нибудь вроде Пи Дидди? Пусть, например, будет Пи Паппи?
– Нет. – Я отрицательно помотала головой. На секундочку я выключила триммер, чтобы посмотреть, как у меня получается. – А может, назвать ее Люси? Мне всегда хотелось, чтобы меня звали Люси.
Шон Райан отошел в другой конец салона, присел на корточки и похлопал себя по колену.
– Ко мне, Люси! – позвал он.
Не обратив на его призыв никакого внимания, Прешес посмотрела на меня.
– Сдаюсь, – сказал Шон Райан.
Он снова стал держать Прешес, а я продолжила стрижку. Потом я взялась за ножницы, чтобы подровнять ее кустистые бровки. Поскольку брови были едва ли не самой привлекательной частью ее облика, делать это было грустно, но необходимо.
Я отступила назад, чтобы оглядеть собаку.
– Ну вот, – удовлетворенно произнесла я. – Перед нами совершенно другое животное. Она похожа на канноли.
– Точно! – поддержал меня Шон Райан.
– И что из этого? – спросила я.
Отойдя в другой конец комнаты, он снова присел на корточки.
– Ко мне, Канноли!
Прешес бросилась к Шону и стала облизывать его лицо.
– Ни в коем случае, – сказала я. – Только не Канноли. К тому же я уверена, что это имя для блондинки, а не для брюнетки.
Шон Райан снова пересек салон и опустился на корточки.
– Канноли, – позвал он. Прешес побежала прямо к нему.
– Отличное имя, и очень ей подходит, – сказал Шон Райан и огляделся по сторонам. Должна сказать, в «Салоне де Паоло» не было детской зоны с фальшивой тосканской стеной, как в «Салоне де Лючио», зато здесь можно было увидеть коринфские колонны, расположенные по обе стороны входной двери, и двухуровневый фонтан возле регистрационной стойки. – Будем считать, что она попала под действие программы о защите свидетелей, получила новое имя и новую биографию. Уверен, ей все это по нраву.
Я была вынуждена признать, что определенная логика в этом есть, однако Шону Райану еще не удалось убедить меня.
– Ну не знаю, – колебалась я. – У нас тут и без того перебор ненастоящих итальянцев. Может, нам стоит расширить горизонты и назвать ее хотя бы Круассаном? Я могла бы купить ей маленький розовый беретик.
– Канноли, – не отступал Шон Райан. – Ни на что другое я не согласен. И хватит спорить.
– Парень, немного же тебе понадобилось времени, чтобы начать изображать из себя босса, – заметила я, хлопая по стулу перед собой. – Следующий.
– Да я вообще-то пошутил насчет себя, – неуверенно проговорил Шон Райан.
– Слишком поздно, – отрезала я.
Он сел. Я взяла бритву. Шон широко открыл глаза.
– Вы меня пугаете, – прошептал Шон Райан.
– Вы почти ничего не почувствуете, – сказала я, замечая, как он съежился, и принялась работать бритвой. – Я сниму совсем немного длины, но выглядеть вы будете куда лучше, да и вашей голове будет легче, если я чуть укорочу волосы.
Шон Райан заглянул в глаза моего отражения в зеркале.
– Это первое, о чем вы подумали, увидев меня? – поинтересовался он. – То есть, мне хотелось бы знать, возникло ли у вас желание сделать мою голову полегче в первый же раз, когда мы встретились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62