ПРАЗДНИЧНЫЙ ВЕЧЕР.
Интересно, кто устраивает вечер? И к тому же приглашает меня? Конечно, я могла узнать сразу. Стоило только заглянуть внутрь открытки. Но так было интереснее. Я перебирала в уме разные возможности. Это, конечно, не от «сенсаций»: если бы от них, я бы сразу поняла. Может быть, от нью-йоркских знакомых или от кого-нибудь из летнего лагеря, но ведь я еще не писала никому из старых друзей, и они до сих пор не знают моего адреса. Я посмотрела на штамп: Нью-Джерси. Интересно, подумала я. Кто же? Кто? Наконец, я открыла.
Приглашаю в субботу, 20 декабря
с 17 до 21 (ужин)
1334 Уиттингем Террас
Норман Фишбейн
«Норман Фишбейн!» – простонала я. Этот слюнтяй и нытик. Я никогда с ним не разговаривала. И чего ему вздумалось приглашать меня. Да еще на ужин!
– Мам! – крикнула я, вбегая в студию. Мама в это время отошла от холста, чтобы посмотреть на свою работу со стороны. Кисточку она держала в зубах.
– Попробуй догадайся!
– Ну, что там? – спросила мама, не вынимая кисточки.
– Я приглашена на вечер. Вот, смотри…
Я показала ей приглашение. Она прочла.
– Кто это – Норман Фишбейн?
Она вынула кисточку изо рта.
– Из моего класса.
– Он тебе нравится?
– Так, средне. Можно, я пойду?
– Ну что ж… думаю, да.
Мама добавила в натюрморт еще красного. Тут зазвонил телефон.
– Я возьму.
Я помчалась в кухню и с бьющимся сердцем сняла трубку.
– Привет, это Нэнси. Тебя пригласили?
– Да, – сказала я. – А тебя?
– И меня. Нас всех: Дженни и Гретхен тоже.
– Ты сможешь пойти?
– Конечно.
– Я тоже.
– Никогда не бывала на праздничном ужине, – призналась Нэнси.
– И я. А как надо одеваться?
– Моя мама собирается звонить миссис Фишбейн. Я тебе тогда перезвоню.
Она повесила трубку.
Через десять минут телефон зазвонил снова. Я подошла.
– Маргарет, это снова я.
– Я поняла.
– Ты никогда не поверишь! – воскликнула Нэнси.
– А что? – спросила я.
– Мы все приглашены.
– В каком смысле все?
– Весь класс.
– Все двадцать восемь человек?
– Миссис Фишбейн сказала так моей маме.
– И Лора?
– Я думаю.
– Думаешь, она придет? – спросила я, пытаясь представить себе Лору на вечере.
– Ее мама с миссис Фишбейн работают вместе во всяких комитетах. Может быть, ее мама и уговорит ее.
– А Филип Лерой?
– Я знаю только, что он приглашен, как и все. Еще миссис Фишбейн говорит, что одежда должна быть обязательно вечерняя.
Повесив трубку, я бросилась назад в студию.
– Мам, весь наш класс приглашен.
– Весь класс? – Мама отложила кисточку и посмотрела на меня.
– Да, все двадцать восемь человек.
– Миссис Фишбейн, должно быть, сошла с ума! – сказала мама.
– Как ты думаешь, может, мне надеть бархатное платье?
– Это твое лучшее. Если хочешь, надевай.
20 декабря я говорила с Нэнси шесть раз, с Дженни три и с Гретхен – два раза. Нэнси звонила мне каждый раз, как ей приходила новая идея, насчет того, в чем идти на вечер. И каждый раз она спрашивала меня, не передумала ли я надевать бархатное платье. Я говорила, что не передумала. Остальное время мы обсуждали другие вопросы, связанные с вечером. Мы решили, что Нэнси будет ночевать у меня, а Гретхен у Дженни. Мистер Уиллер отвезет нас всех на вечер, а мистер Лумис привезет обратно.
В два часа мама помыла мне голову и ополоснула волосы бальзамом. Потом она накрутила их на толстые бигуди по всей голове. Я сидела под ее сушилкой. Она не только подстригла мне ногти, но еще и обпилила их пилкой. Мое бархатное платье было уже разложено на кровати вместе с нижней юбкой. Там же лежала коробка с новыми туфлями и трусики.
Нижнее белье было не хлопчатобумажное, как обычно, а нейлоновое, с кружевом по краю. Это был один из моих декабрьских подарков. Весь день я думала о том, что может быть Норман Фишбейн не такой уж и нытик.
После ванной я собиралась пойти в свою комнату отдохнуть, чтобы быть в хорошей форме. Я пошла туда и закрыла дверь – только я не могла отдыхать. Вместо этого я передвинула стул от письменного стола к зеркалу… Потом я встала на стул и сняла с себя одежду. Я стояла перед зеркалом голая. Я заметила, что у меня появился пушок. Я повернулась спиной, после чего стала изучать себя в профиль. Потом я слезла со стула и подвинула его ближе, снова залезла на него и снова стала смотреть. Моя голова в бигудях выглядела смешно, и все остальное тоже.
Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет. Я не хотела напоминать Тебе, Бог… То есть я знаю, что у Тебя много дел. Но вот уже декабрь, а я все никак не повзрослею. По крайней мере я не вижу никакой разницы. Может быть, уже пора. Бог? Разве я не достаточно жду? Пожалуйста, помоги мне.
Я спрыгнула со стула, села на край кровати и надела лифчик, новую комбинацию и трусики. Потом я снова встала перед зеркалом. На этот раз я смотрела на себя совсем недолго.
Я пошла в ванную и открыла шкафчик. Там я нашла целую коробочку ватных шариков. «В упаковке стерильны», прочла я. Я залезла в коробочку и достала несколько шариков. Сердце у меня при этом сильно билось – глупо конечно, чего мне бояться, в самом деле? Если бы мама сейчас меня увидела, она бы даже ничего не сказала. Ведь я все время ими пользуюсь – когда смазываю комариные укусы, промываю ссадины и царапины и протираю лицо лосьоном на ночь. Но сердце все равно колотилось – я-то знала, для чего мне нужны шарики.
Я пробралась на цыпочках в свою комнату и закрыла дверь. Потом зашла в свой туалет и стала там в углу. Я засунула по три ватных шарика в каждую чашечку лифчика. Что ж с того, что это обман. Наверняка, другие девчонки сделают то же самое. Главное, чтоб выглядело хорошо.
Я вышла из туалета и снова забралась на стул. На этот раз, повернувшись боком, я осталась довольна. Теперь я, правда, выглядела взрослей.
Ты еще здесь, Бог? Правда, так неплохо? Мне ведь совсем немного нужно – совсем немного помощи. Я буду все делать по дому. Могу целый месяц убирать вечером со стола, может, и больше месяца! Пожалуйста, Бог…
Глава 14
Мама расчесала мне волосы. Мне понравилось, как они легли. Только одна прядь слева оказалась завитой не в ту сторону. Мама сказала, что от этого вышло только естественней.
Папа с мамой все улыбались мне, пока я ждала, когда за мной заедет отец Нэнси. И я улыбалась им в ответ. Можно было подумать, что все мы знаем какой-то секрет. Я-то знала, что у меня есть свой собственный секрет, о котором они не догадываются. Хорошо еще, что они не стали говорить всякой ерунды типа «очаровательно!» и «первый твой вечер, не что-нибудь!» Я бы умерла на месте.
Мистер Уиллер просигналил нам из машины, когда было без четверти пять.
Мама поцеловала меня напоследок, а папа помахал рукой из своего кресла.
– Приятного вечера, – крикнул он мне вдогонку.
«Четыре сенсации» забились все вместе на заднее сиденье уиллеровой машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Интересно, кто устраивает вечер? И к тому же приглашает меня? Конечно, я могла узнать сразу. Стоило только заглянуть внутрь открытки. Но так было интереснее. Я перебирала в уме разные возможности. Это, конечно, не от «сенсаций»: если бы от них, я бы сразу поняла. Может быть, от нью-йоркских знакомых или от кого-нибудь из летнего лагеря, но ведь я еще не писала никому из старых друзей, и они до сих пор не знают моего адреса. Я посмотрела на штамп: Нью-Джерси. Интересно, подумала я. Кто же? Кто? Наконец, я открыла.
Приглашаю в субботу, 20 декабря
с 17 до 21 (ужин)
1334 Уиттингем Террас
Норман Фишбейн
«Норман Фишбейн!» – простонала я. Этот слюнтяй и нытик. Я никогда с ним не разговаривала. И чего ему вздумалось приглашать меня. Да еще на ужин!
– Мам! – крикнула я, вбегая в студию. Мама в это время отошла от холста, чтобы посмотреть на свою работу со стороны. Кисточку она держала в зубах.
– Попробуй догадайся!
– Ну, что там? – спросила мама, не вынимая кисточки.
– Я приглашена на вечер. Вот, смотри…
Я показала ей приглашение. Она прочла.
– Кто это – Норман Фишбейн?
Она вынула кисточку изо рта.
– Из моего класса.
– Он тебе нравится?
– Так, средне. Можно, я пойду?
– Ну что ж… думаю, да.
Мама добавила в натюрморт еще красного. Тут зазвонил телефон.
– Я возьму.
Я помчалась в кухню и с бьющимся сердцем сняла трубку.
– Привет, это Нэнси. Тебя пригласили?
– Да, – сказала я. – А тебя?
– И меня. Нас всех: Дженни и Гретхен тоже.
– Ты сможешь пойти?
– Конечно.
– Я тоже.
– Никогда не бывала на праздничном ужине, – призналась Нэнси.
– И я. А как надо одеваться?
– Моя мама собирается звонить миссис Фишбейн. Я тебе тогда перезвоню.
Она повесила трубку.
Через десять минут телефон зазвонил снова. Я подошла.
– Маргарет, это снова я.
– Я поняла.
– Ты никогда не поверишь! – воскликнула Нэнси.
– А что? – спросила я.
– Мы все приглашены.
– В каком смысле все?
– Весь класс.
– Все двадцать восемь человек?
– Миссис Фишбейн сказала так моей маме.
– И Лора?
– Я думаю.
– Думаешь, она придет? – спросила я, пытаясь представить себе Лору на вечере.
– Ее мама с миссис Фишбейн работают вместе во всяких комитетах. Может быть, ее мама и уговорит ее.
– А Филип Лерой?
– Я знаю только, что он приглашен, как и все. Еще миссис Фишбейн говорит, что одежда должна быть обязательно вечерняя.
Повесив трубку, я бросилась назад в студию.
– Мам, весь наш класс приглашен.
– Весь класс? – Мама отложила кисточку и посмотрела на меня.
– Да, все двадцать восемь человек.
– Миссис Фишбейн, должно быть, сошла с ума! – сказала мама.
– Как ты думаешь, может, мне надеть бархатное платье?
– Это твое лучшее. Если хочешь, надевай.
20 декабря я говорила с Нэнси шесть раз, с Дженни три и с Гретхен – два раза. Нэнси звонила мне каждый раз, как ей приходила новая идея, насчет того, в чем идти на вечер. И каждый раз она спрашивала меня, не передумала ли я надевать бархатное платье. Я говорила, что не передумала. Остальное время мы обсуждали другие вопросы, связанные с вечером. Мы решили, что Нэнси будет ночевать у меня, а Гретхен у Дженни. Мистер Уиллер отвезет нас всех на вечер, а мистер Лумис привезет обратно.
В два часа мама помыла мне голову и ополоснула волосы бальзамом. Потом она накрутила их на толстые бигуди по всей голове. Я сидела под ее сушилкой. Она не только подстригла мне ногти, но еще и обпилила их пилкой. Мое бархатное платье было уже разложено на кровати вместе с нижней юбкой. Там же лежала коробка с новыми туфлями и трусики.
Нижнее белье было не хлопчатобумажное, как обычно, а нейлоновое, с кружевом по краю. Это был один из моих декабрьских подарков. Весь день я думала о том, что может быть Норман Фишбейн не такой уж и нытик.
После ванной я собиралась пойти в свою комнату отдохнуть, чтобы быть в хорошей форме. Я пошла туда и закрыла дверь – только я не могла отдыхать. Вместо этого я передвинула стул от письменного стола к зеркалу… Потом я встала на стул и сняла с себя одежду. Я стояла перед зеркалом голая. Я заметила, что у меня появился пушок. Я повернулась спиной, после чего стала изучать себя в профиль. Потом я слезла со стула и подвинула его ближе, снова залезла на него и снова стала смотреть. Моя голова в бигудях выглядела смешно, и все остальное тоже.
Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет. Я не хотела напоминать Тебе, Бог… То есть я знаю, что у Тебя много дел. Но вот уже декабрь, а я все никак не повзрослею. По крайней мере я не вижу никакой разницы. Может быть, уже пора. Бог? Разве я не достаточно жду? Пожалуйста, помоги мне.
Я спрыгнула со стула, села на край кровати и надела лифчик, новую комбинацию и трусики. Потом я снова встала перед зеркалом. На этот раз я смотрела на себя совсем недолго.
Я пошла в ванную и открыла шкафчик. Там я нашла целую коробочку ватных шариков. «В упаковке стерильны», прочла я. Я залезла в коробочку и достала несколько шариков. Сердце у меня при этом сильно билось – глупо конечно, чего мне бояться, в самом деле? Если бы мама сейчас меня увидела, она бы даже ничего не сказала. Ведь я все время ими пользуюсь – когда смазываю комариные укусы, промываю ссадины и царапины и протираю лицо лосьоном на ночь. Но сердце все равно колотилось – я-то знала, для чего мне нужны шарики.
Я пробралась на цыпочках в свою комнату и закрыла дверь. Потом зашла в свой туалет и стала там в углу. Я засунула по три ватных шарика в каждую чашечку лифчика. Что ж с того, что это обман. Наверняка, другие девчонки сделают то же самое. Главное, чтоб выглядело хорошо.
Я вышла из туалета и снова забралась на стул. На этот раз, повернувшись боком, я осталась довольна. Теперь я, правда, выглядела взрослей.
Ты еще здесь, Бог? Правда, так неплохо? Мне ведь совсем немного нужно – совсем немного помощи. Я буду все делать по дому. Могу целый месяц убирать вечером со стола, может, и больше месяца! Пожалуйста, Бог…
Глава 14
Мама расчесала мне волосы. Мне понравилось, как они легли. Только одна прядь слева оказалась завитой не в ту сторону. Мама сказала, что от этого вышло только естественней.
Папа с мамой все улыбались мне, пока я ждала, когда за мной заедет отец Нэнси. И я улыбалась им в ответ. Можно было подумать, что все мы знаем какой-то секрет. Я-то знала, что у меня есть свой собственный секрет, о котором они не догадываются. Хорошо еще, что они не стали говорить всякой ерунды типа «очаровательно!» и «первый твой вечер, не что-нибудь!» Я бы умерла на месте.
Мистер Уиллер просигналил нам из машины, когда было без четверти пять.
Мама поцеловала меня напоследок, а папа помахал рукой из своего кресла.
– Приятного вечера, – крикнул он мне вдогонку.
«Четыре сенсации» забились все вместе на заднее сиденье уиллеровой машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25