— Ну да, — неуверенно проговорила она.
— А ты — уже рабыня.
— Да.
— Для рабыни нет ничего зазорного в том, чтобы продемонстрировать свою страсть.
— Полагаю, — произнесла она, — рабыне позволяется быть страстной?
— Не только позволяется, — усмехнулся я. — Рабыня просто обязана быть страстной. Более того, настоящая невольница всегда гордится своей страстностью, считая ее величайшим достижением и радостью жизни.
— Да, господин, — прошептала она.
— Начинай, — приказал я.
— Хорошо, господин.
Рабыня задвигалась, целуя мое лицо и губы.
— О! — застонала она. — Мне так неловко…
— Продолжай, — перебил ее я.
— Я боюсь, что если я буду продолжать, то испытаю возбуждение.
— Естественно.
— Но здесь присутствует другая женщина.
— Двигайся! — потребовал я.
— Хорошо, господин.
— Гордись своей похотливостью, рабыня.
— Да, господин, — произнесла она сквозь слезы. Вскоре, несмотря на все ее попытки сдержаться, я услышал сладостный стон.
— Нет ничего плохого в том, что женщина испытывает сексуальное наслаждение, — сказал я.
— Я понимаю, — прошептала она, — но мы же здесь не одни.
— Вот и покажи, на что ты способна!
— Прости меня, — обратилась рабыня к невидимой ей женщине. — Я ничего не могу с собой поделать. Господин так возбуждает меня.
— Господин! — не выдержала Саси. — Позволь, я доставлю тебе удовольствие!
— Нет! Нет! — воскликнула вдруг белокурая дикарка, стискивая меня в объятиях. — Он со мной! — Губы ее дрожали. — Пожалуйста, не оставляй меня.
— Почему? — спросил я.
— Я хочу доставить тебе наслаждение.
— Что ты понимаешь в таких вещах? — презрительно сплюнула Саси. — Проси у господина прощения за то, что ты его разочаровала, и не мешай мне доставить ему радость!
— Нет! — выкрикнула блондинка и страстно зашептала мне в ухо: — Прости меня, господин! Неужели я правда разочаровала?
— Пока нет, — усмехнулся я.
— Обещаю тебе, что этого никогда не произойдет!
— Позволь, я сделаю все, как надо! — не унималась Саси.
— Ты разве не видишь, что господин со мной! — взорвалась блондинка. — И я доставляю ему удовольствие!
— По-твоему, это удовольствие? — презрительно усмехнулась Саси.
— Помоги мне, — смущенно попросила блондинка.
— Прижмись к нему всем телом, подвигайся, не лежи как бревно!
— Я чувствую себя рабыней, — жалобно простонала она.
— Делай, что тебе говорят! — прикрикнула на нее Саси.
— Это главная девушка? — спросила блондинка.
— Да, — сказал я.
— Хорошо, госпожа, — покорно прошептала она и попыталась следовать ее советам. Время от времени то я, то Саси давали ей дополнительные указания.
— Замри, — наконец сказал я.
Она перестала двигаться, но я видел, что это далось ей с трудом.
— Страсть делает меня рабыней, — прошептала она.
— Ты и есть рабыня, — заметил я.
— Да, господин.
— Собственно говоря, страсть как таковая не имеет ничего общего со статусом рабыни, — заметил я. — Хотя, конечно, от рабыни требуется страстность.
— Да, господин.
— Но тебе не понять, что такое настоящая страсть, пока ты не прочувствуешь свой ошейник.
— Да, господин.
— Теперь можешь двигаться, — разрешил я. Девчонка тяжело задышала и принялась извиваться под моим телом.
— А знаешь, — сказаляСаси, — похоже, из нее будет толк.
— Мне тоже так кажется, — нехотя согласилась рабыня.
— Я так и думала, что это ты, — произнесла рабыня, целуя мои ноги. Я снял повязку с ее лица.
С тех пор, как я лишил ее девственности, прошло уже несколько анов.
— Как только я тебя увидела, — призналась она, — мне захотелось стать твоей рабыней. И вот моя мечта сбылась.
— Отправляйся на кухню, — приказал я, — поможешь Саси помыть посуду.
— Хорошо, господин, — радостно произнесла девушка.
Блондинка прижала ладошки к ушам и склонила голову на бок.
— Как красиво! — прошептала она, разглядывая в зеркало новые сережки.
Сережки диаметром в один дюйм были из чистого золота.
— Здорово! Я опять все вижу, — восхищенно произнесла рабыня. Повязка лежала рядом на полу.
Увидев, что я на нее смотрю, она тут же опустилась на колени.
— Скажи, я красивая, господин?
— Ничего, — усмехнулся я.
— Знаешь, не хочу хвастаться, но мне кажется, что я очень даже привлекательна. По крайней мере, я могла бы состязаться в красоте с лучшими женщинами Земли.
— Возможно, но достаточно ли ты хороша, чтобы быть гррианской рабыней?
Она растерянно опустила голову.
— Наверное, ты прав, господин. Я ведь даже не знала, что такие женщины существуют. Я почти их не видела. Разве что в Косе, когда еще была свободной, а потом в Порт-Каре и Шенди, когда меня саму выставили на рынок. Сейчас мне кажется, что женщины не должны быть такими привлекательными и желанными.
— Почему?
— Наверное, потому, что я сама недостаточно привлекательна. Меня злит, что есть девушки красивее меня. Я ревную к ним.
— Вполне естественно, что урод завидует и ревнует к красоте, — заметил я.
— Но я же не уродлива?
— Нет, я бы даже сказал, ты весьма недурна.
— Я представляю, как должны радоваться горианские мужчины, что в их мире живут такие женщины.
— Разве в твоем мире мало красивых женщин, которые хотели бы угодить мужчине?
— До чего же вы здесь на Горе привыкли к своему положению вещей!
Я пожал плечами.
— Скажи, почему между нашими мирами такая разница?
— Потому, что мужчины Гора не слабаки и не безумцы.
Она посмотрела на меня.
— Потому, что они не стали подавлять естественное для мужчины желание повелевать и властвовать. Блондинка шумно сглотнула.
— Мы живем по природе.
— Да, — кивнула она.
— Что — да?
— Да, господин.
— А я? — вмешалась в разговор Саси. — Разве мои сережки не красивы?
— Очень красивы, — улыбнулся я. — Ты отлично в них смотришься, маленькая самка слина.
— Спасибо, господин! — расплылась в счастливой улыбке девушка. Сегодня с утра она пребывала в хорошем настроении.
Вернувшись из таверны Пембе, я несколько часов поспал, а потом удовлетворил невольничий аппетит белокурой рабыни. Затем мы поели. Накануне я дал Саси несколько монет, и она купила еды на рынке Шенди. Покормили и белокурую дикарку. В то время она была еще связана. Я затолкал ей в рот несколько кусков хлеба и дал немного фруктов. Она стояла на коленях в позе рабыни для удовольствий. Во время первого кормления рекомендуется ставить девушку именно в эту позу; процесс можно периодически повторять. Это помогает рабыням быстрее понять, они такие.
— По крайней мере, — вызывающе улыбнулась блондинка, — я из них самая красивая.
— Может быть, — сказал я, — наступит день, когда ты действительно станешь красивой.
Она удивленно на меня посмотрела.
— В рабстве женщины расцветают, — пояснил я.
— То есть я стану красивой даже по горианским меркам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110