К сожалению, у нас нет фотографий,
поскольку, несмотря на наличие фотоаппаратов все еще в рабочем состоянии,
у нас нет пленки, чтобы их зарядить. Может быть, однажды кто-нибудь снова
разработает способ ее производства, и будут фотографии. Странно, что это
заботит меня одного; из остальных никто снимками не интересуется.
Поначалу мы опасались, что, возвращаясь со звезд, кто-нибудь может
попасть точно в то место, где находится какой-нибудь большой твердый
предмет или другой человек, что в последнее мгновение окажется чрезвычайно
неприятно. Не думаю, что этого стоило всерьез бояться, потому что,
насколько я понимаю, возвращающийся путешественник перед тем, как
нацелиться на следующую точку материализации, заглядывает туда или как-то
иначе воспринимает ситуацию и условия в этом месте. Должен признать, что
описываю я это весьма невнятно, поскольку, несмотря на то, что уже
несколько лет как с этим знаком, я не понимаю, что же, собственно,
происходит - возможно, вследствие того, что развившаяся у остальных
способность у меня самого совершенно отсутствует.
Во всяком случае - к этому-то я и вел - мы отвели большой
танцевальный зал на четвертом этаже под место, где материализуются
возвращающиеся путешественники и куда всем остальным запрещено входить, и
установили правило, чтобы в зале никогда не было никаких предметов. Кто-то
из молодежи назвал помещение Вокзалом, вспомнив о тех поистине
доисторических временах, когда автобусы и поезда прибывали и отходили с
вокзалов, и название закрепилось. Поначалу оно вызывало бурное веселье,
поскольку кое-кому из молодых казалось очень забавным. Должен признаться,
что мне оно таковым не кажется, хотя я не вижу никакого вреда в том, как
бы они его ни называли.
Я серьезно обдумывал развитие этой способности и, несмотря на
некоторые теории, выдвинутые другими, которые путешествовали (и потому
полагают, что знают об этом больше, чем я), я считаю, что здесь мы,
возможно, имеем дело с нормальным процессом эволюции - по крайней мере,
так мне хотелось бы думать. Человек поднялся от занимающего скромное
положение примата до разумного существа, начал изготовлять орудия,
охотиться, заниматься сельским хозяйством, начал управлять окружающим его
миром - словом, многие столетия уверенно продвигался вперед, и продвижение
это, надо признаться, не всегда шло на пользу ему самому и остальным. Но
главное то, что он развивался, и эти путешествия к звездам, возможно, -
всего лишь очередная веха на пути его дальнейшего логического развития...
19
Джейсону никак не удавалось уснуть; он все не мог отделаться от
мыслей о Принципе. Почему он начал о нем думать, Джейсон не знал, и,
надеясь избавиться от навязчивых размышлений, он попытался проследить, с
чего он начал, однако так и не сумел вспомнить, и мысли продолжали
одолевать.
Надо заснуть, говорил он себе. Тэтчер разбудит его рано утром, и
вместе с Джоном он отправится в лагерь Горация Красное Облако. Путешествие
вверх по реке его весьма прельщало, обещая быть интересным, - он уже давно
не бывал далеко от дома - но каким бы интересным оно ни оказалось, завтра
у него будет трудный день, и ему нужно выспаться.
Он пытался считать овец, пытался складывать в уме числа, ко овцы не
желали прыгать через изгородь, а числа таяли в небытии, откуда он их
вызывал, и он вновь оставался со своими тревожными думами о Принципе.
Если вселенная находится в стационарном состоянии, если у нее не было
начала и не будет конца, если она всегда существовала и никогда не
исчезнет, то в какой момент этой вечности появился Принцип - или же он,
как и вселенная, вечен? А если вселенная находится в процессе эволюции,
появившись в определенной точке пространства и времени, то существовал ли
Принцип уже тогда - неизвестно что ниоткуда - или же он зародился позднее,
и из чего он зародился? И почему наша галактика, думал Джейсон, почему
Принцип решил поселиться в нашей галактике, когда существуют миллиарды
других, которые могли бы быть его домом? Может, он появился в нашей
галактике и здесь остался, но если так, то какими уникальными
особенностями она обладает, чтобы вызвать его появление? Или же это нечто
гораздо большее, чем мы можем себе представить, и то, что мы наблюдаем в
нашей галактике - всего лишь аванпост намного более крупного соединения?
Разумеется, все это глупо. Ответа ему не найти; он не может
предложить ни одной мало-мальски логически обоснованной догадки по поводу
того, что же в действительности происходило. У него нет данных; ни у кого
нет данных. Единственный, кто может знать, - сам Принцип. Все его
размышления, Джейсон понимал, - глупейшее занятие, ему вообще незачем
искать ответы. Однако разум его все мучился и мучился вопросами, отчаянно
борясь с неразрешимой проблемой, которой ему совершенно не стоило
заниматься.
Он беспокойно ворочался на постели и пытался глубже зарыться головой
в подушку.
- Джейсон, - из темноты спросила Марта, - ты спишь?
- Почти, - пробормотал он в ответ. - Почти.
20
Он был гладко отполирован и блестел на утреннем солнце; он сказал,
что его зовут Стэнли и он очень рад их приходу. Из пришедших он узнал
троих из них - Езекию, Джейсона и Красное Облако, в таком порядке - и
сказал, что молва о них дошла до Проекта. Познакомившись с Джоном, он
выразил необычное удовольствие от того, что встретил человека,
путешествующего среди звезд. Он был учтив и обходителен, и при каждом
движении на нем вспыхивали яркие блики, и он сказал, что они поступили
по-соседски, нанеся сюда визит, пусть даже спустя все эти долгие годы, и
что он в отчаянии, поскольку не может предложить им никакого угощения,
ведь роботы не нуждаются ни в пище, ни в питье.
По всей видимости, за ними наблюдали с той самой минуты, когда
цепочка каноэ впервые показалась на реке, когда они, вытащив лодки на
берег и оставив рядом с ними гребцов, поднялись на вершину утеса, Стэнли
их там уже ожидал.
Над утесом вздымалось само сооружение, чем бы оно ни было - огромное,
плавно изгибавшееся, тонкое внизу и расширявшееся кверху, черное, но
сиявшее на солнце множеством металлических бликов; огромное, поднимавшееся
к небу тонким цветком здание, больше похожее на какой-то фантастический
монумент или дремлющую скульптуру, чем на здание, и при взгляде на него
оно казалось совершенно бессмысленным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
поскольку, несмотря на наличие фотоаппаратов все еще в рабочем состоянии,
у нас нет пленки, чтобы их зарядить. Может быть, однажды кто-нибудь снова
разработает способ ее производства, и будут фотографии. Странно, что это
заботит меня одного; из остальных никто снимками не интересуется.
Поначалу мы опасались, что, возвращаясь со звезд, кто-нибудь может
попасть точно в то место, где находится какой-нибудь большой твердый
предмет или другой человек, что в последнее мгновение окажется чрезвычайно
неприятно. Не думаю, что этого стоило всерьез бояться, потому что,
насколько я понимаю, возвращающийся путешественник перед тем, как
нацелиться на следующую точку материализации, заглядывает туда или как-то
иначе воспринимает ситуацию и условия в этом месте. Должен признать, что
описываю я это весьма невнятно, поскольку, несмотря на то, что уже
несколько лет как с этим знаком, я не понимаю, что же, собственно,
происходит - возможно, вследствие того, что развившаяся у остальных
способность у меня самого совершенно отсутствует.
Во всяком случае - к этому-то я и вел - мы отвели большой
танцевальный зал на четвертом этаже под место, где материализуются
возвращающиеся путешественники и куда всем остальным запрещено входить, и
установили правило, чтобы в зале никогда не было никаких предметов. Кто-то
из молодежи назвал помещение Вокзалом, вспомнив о тех поистине
доисторических временах, когда автобусы и поезда прибывали и отходили с
вокзалов, и название закрепилось. Поначалу оно вызывало бурное веселье,
поскольку кое-кому из молодых казалось очень забавным. Должен признаться,
что мне оно таковым не кажется, хотя я не вижу никакого вреда в том, как
бы они его ни называли.
Я серьезно обдумывал развитие этой способности и, несмотря на
некоторые теории, выдвинутые другими, которые путешествовали (и потому
полагают, что знают об этом больше, чем я), я считаю, что здесь мы,
возможно, имеем дело с нормальным процессом эволюции - по крайней мере,
так мне хотелось бы думать. Человек поднялся от занимающего скромное
положение примата до разумного существа, начал изготовлять орудия,
охотиться, заниматься сельским хозяйством, начал управлять окружающим его
миром - словом, многие столетия уверенно продвигался вперед, и продвижение
это, надо признаться, не всегда шло на пользу ему самому и остальным. Но
главное то, что он развивался, и эти путешествия к звездам, возможно, -
всего лишь очередная веха на пути его дальнейшего логического развития...
19
Джейсону никак не удавалось уснуть; он все не мог отделаться от
мыслей о Принципе. Почему он начал о нем думать, Джейсон не знал, и,
надеясь избавиться от навязчивых размышлений, он попытался проследить, с
чего он начал, однако так и не сумел вспомнить, и мысли продолжали
одолевать.
Надо заснуть, говорил он себе. Тэтчер разбудит его рано утром, и
вместе с Джоном он отправится в лагерь Горация Красное Облако. Путешествие
вверх по реке его весьма прельщало, обещая быть интересным, - он уже давно
не бывал далеко от дома - но каким бы интересным оно ни оказалось, завтра
у него будет трудный день, и ему нужно выспаться.
Он пытался считать овец, пытался складывать в уме числа, ко овцы не
желали прыгать через изгородь, а числа таяли в небытии, откуда он их
вызывал, и он вновь оставался со своими тревожными думами о Принципе.
Если вселенная находится в стационарном состоянии, если у нее не было
начала и не будет конца, если она всегда существовала и никогда не
исчезнет, то в какой момент этой вечности появился Принцип - или же он,
как и вселенная, вечен? А если вселенная находится в процессе эволюции,
появившись в определенной точке пространства и времени, то существовал ли
Принцип уже тогда - неизвестно что ниоткуда - или же он зародился позднее,
и из чего он зародился? И почему наша галактика, думал Джейсон, почему
Принцип решил поселиться в нашей галактике, когда существуют миллиарды
других, которые могли бы быть его домом? Может, он появился в нашей
галактике и здесь остался, но если так, то какими уникальными
особенностями она обладает, чтобы вызвать его появление? Или же это нечто
гораздо большее, чем мы можем себе представить, и то, что мы наблюдаем в
нашей галактике - всего лишь аванпост намного более крупного соединения?
Разумеется, все это глупо. Ответа ему не найти; он не может
предложить ни одной мало-мальски логически обоснованной догадки по поводу
того, что же в действительности происходило. У него нет данных; ни у кого
нет данных. Единственный, кто может знать, - сам Принцип. Все его
размышления, Джейсон понимал, - глупейшее занятие, ему вообще незачем
искать ответы. Однако разум его все мучился и мучился вопросами, отчаянно
борясь с неразрешимой проблемой, которой ему совершенно не стоило
заниматься.
Он беспокойно ворочался на постели и пытался глубже зарыться головой
в подушку.
- Джейсон, - из темноты спросила Марта, - ты спишь?
- Почти, - пробормотал он в ответ. - Почти.
20
Он был гладко отполирован и блестел на утреннем солнце; он сказал,
что его зовут Стэнли и он очень рад их приходу. Из пришедших он узнал
троих из них - Езекию, Джейсона и Красное Облако, в таком порядке - и
сказал, что молва о них дошла до Проекта. Познакомившись с Джоном, он
выразил необычное удовольствие от того, что встретил человека,
путешествующего среди звезд. Он был учтив и обходителен, и при каждом
движении на нем вспыхивали яркие блики, и он сказал, что они поступили
по-соседски, нанеся сюда визит, пусть даже спустя все эти долгие годы, и
что он в отчаянии, поскольку не может предложить им никакого угощения,
ведь роботы не нуждаются ни в пище, ни в питье.
По всей видимости, за ними наблюдали с той самой минуты, когда
цепочка каноэ впервые показалась на реке, когда они, вытащив лодки на
берег и оставив рядом с ними гребцов, поднялись на вершину утеса, Стэнли
их там уже ожидал.
Над утесом вздымалось само сооружение, чем бы оно ни было - огромное,
плавно изгибавшееся, тонкое внизу и расширявшееся кверху, черное, но
сиявшее на солнце множеством металлических бликов; огромное, поднимавшееся
к небу тонким цветком здание, больше похожее на какой-то фантастический
монумент или дремлющую скульптуру, чем на здание, и при взгляде на него
оно казалось совершенно бессмысленным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48