— Что же он сделал? — спросил Джефри, нахмурившись. — Ведь это его вина.
— Я тоже был виноват, Джефри.
— В чем? — спросил мальчик, — Ты ведь сам сказал, что у позднейших роботов была специальная цепь, которой у тебя не было. Ты не мог помешать хозяину.
— Ты говоришь нелогично, Фесс, — добавил Грегори. — Но вижу, что ты поступаешь в соответствии с программой, о которой рассказывал нам.
Джефри сердито посмотрел на брата.
— А ты откуда знаешь?
Но Магнус знаком велел ему замолчать, и обратился к Фессу:
— Что же сделал с тобой твой хозяин?
— Он не захотел больше меня видеть, — вздохнул Фесс.
— Ага, — догадалась Корделия, — потому что ты был свидетелем его позора.
— «Был свидетелем» — это точно сказано, — нехотя признался Фесс. — Мои записи полета были прочитаны в открытом суде, который признал хозяина виновным в управлении машиной в пьяном виде и приговорил к лишению прав на шесть месяцев.
— Регги все-таки лишили прав? — порадовался Джефри. — Это значит, что он не мог больше управлять машиной без разрешения?
— Да, без этого документа управлять летательными аппаратами не позволено, — согласился Фесс. — Слишком велика вероятность, что водитель причинит вред другим.
— Ты все слышал сам, — презрительно бросил Магнус, — а выводы делать не умеешь.
Джефри покраснел, но прежде чем он что-то сказал, Корделия спросила:
— Значит, он больше не мог водить машину?
— Нет, — подтвердил Фесс, — целых полгода ему приходилось нанимать других. И поэтому он продал меня — и меня самого, и все мои цепи — тому, кто предложил больше всех.
— И кто же оказался счастливым покупателем?
— Почему счастливым?
— Потому что приобрел такого замечательного робота! — выпалил Джефри.
— Этой счастливицей, — вздохнул Фесс, — оказалась компания, которая специализировалась на разборке старых машин и поставке запасных частей по низким ценам.
— Ты, должно быть, стал для них большой ценностью, — предположила Корделия.
— Спасибо за то, что пытаешься уберечь мои чувства, девочка, но, пожалуйста, не забывай, что у меня их нет.
Девочка с сомнением посмотрела на него, но промолчала.
— Я был обычной грудой металлолома, — откровенно сказал Фесс, — и со мной соответственно обращались. Конечно, нечего этого стыдиться, тем более что с тех пор прошло добрых полтысячи лет! И все же Корделия права: я был большой ценностью для этой компании, самым ценным собранием лома.
— Но разве тебя не расстроила продажа на запчасти? — выпалил Джефри.
Корделия укоризненно посмотрела на бесцеремонного братца, но Фесс ответил:
— Не могу сказать, что я был расстроен, тем более, что тем самым освободился от Регги. Противоречивые приказы шалопая и вертопраха весьма угнетали меня.
— Но тебя опозорили, обесценили!
— В этом утверждении есть определенная доля истины, — согласился Фесс. — И все же, рассматривая этот эпизод с высоты прошедших пятисот лет, я считаю, что цена освобождения от Регги оказалась не слишком высокой.
Глава третья
Магнус проявил мужество: он ни о чем не просил. Но Гвен видела его усталое лицо и пожалела сына. Джефри, напротив, был еще слишком мал, чтобы контролировать свои чувства:
— Мама, я хочу есть.
— Конечно, хочешь, — понимающе проговорила Гвен; на фоне сдержанности Магнуса нетерпение мальчика выглядело капризом. — Но потерпи, скоро будет гостиница.
Действительно, та уже показалась из-за поворота дороги. Аккуратное двухэтажное строение. Высокие стрельчатые окна и красная черепичная крыша. Над дверью висел моток зеленой шерсти, который раскачивался на ветру.
— Зеленый, — заметила Гвен.
— У них есть свежий эль, — Род улыбнулся. — Обед под это дело пойдет гораздо веселей, чем я надеялся.
Но Корделия во все глаза уставилась на животное, привязанное у входа.
— О! Бедная овечка!
— У тебя что, прогрессирующая близорукость, сестричка? — ядовито поинтересовался Джефри. — Разве не заметно, что сие не овечка, а самый натуральный осел!
— Мои глаза видят не хуже твоих, — возразила Корделия. — Но это настоящая овечка среди ослов! Разве тебе его не жаль?
— Ради Бога, Джефри, помолчи! — Гвен перехватила готовую сорваться с языка колкость. Мальчик закрыл рот и сердито посмотрел на мать. — Ты права, девочка, — сказала Гвен. — С животным обращались очень жестоко.
Действительно, тусклая, грязная, в пятнах парши шерсть на боках ничуть не скрывала ходуном ходившие ребра. Осел вытягивал шею, стараясь дотянуться до пучка травы.
— Какой у него жестокий хозяин, — возмутился Магнус. — Сам небось набивает брюхо в таверне, а животному даже клочка сена не оставил!
— К тому же осел очень истощен, сразу видно, что ему много приходилось работать, — заметил Фесс.
Это замечание можно было считать слишком мягким: бедный маленький ослик был впряжен в телегу, явно перегруженную гигантскими бочками.
— Такое отношение к бедному тягловому животному непростительно! — заявил Фесс.
Грегори удивленно посмотрел на него:
— На тебя это не похоже, Фесс.
— Что именно?
— Осуждать поступки человека.
— Наш приятель чрезвычайно чувствителен по отношению к тягловым животным, сын, — объяснил Род без капли иронии в голосе.
— Но как хозяин этого ослика может быть таким черствым? Он очень жестоко обращается со своим помощником, — удивилась Гвен.
— Конечно, — согласился Джефри, — настоящий негодяй, толстый, ленивый, медлительный мужик. Зверь, а не человек.
Но вышедший из гостиницы человек не был ни толстым, ни медлительным. Среднего роста, слегка склонен к полноте. Одет в чистые рейтузы и камзол, и пока не вышел из гостиницы, шапку держал в руке. При этом с приятной улыбкой на лице беседовал с хозяином.
— Да он кажется добрым! — пораженно воскликнула Корделия.
Но как только человек подошел к привязи, улыбка покинула его лицо. Он отвязал повод, разразился затейливым проклятьем, пока оттаскивал осла от жалкого пучка травы, потом сел в телегу и расправил длинный хлыст, вытащенный из-под бочек.
— Он не должен! — воскликнула Корделия, но возчик уже усердно потчевал осла хлыстом, который не только с треском обвивался вокруг спины животного, но и разрезал его бока до крови.
— Негодяй! — закричала Корделия, метла вырвалась из ее рук и устремилась к телеге.
Но Род уже заметил то, чего не видела дочь, и положил руку ей на плечо:
— Убери метлу, дорогая, иначе это помешает восстановлению справедливости.
— Не может быть, — по инерции возразила Корделия, но метла повисла в воздухе.
— Может. Посмотри туда, на край луга.
Корделия посмотрела и ахнула.
— Род, — сказал Фесс, — там какой-то... зззвверь... — он задрожал.
— Держись, Ржавый Ингибитор. Не хватало только твоего приступа. Я уверен, что существует какое-то разумное объяснение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74