Сердце у него подпрыгнуло до самого горла, он резко развернулся и тут же с шумным вздохом расслабился.
— У меня из-за тебя едва не случился сердечный приступ.
— Я бы не хотел, чтобы ты исследовал подвал в одиночку, Род, — пояснил Фесс.
— А я-то пытался уйти незаметно.
— Мой долг всегда замечать тебя, Род. Я пообещал это твоему отцу.
— Да, но он велел тебе также подчиняться моим приказам.
Род отвернулся и снова направился к большой дубовой двери, которая перегораживала спиральную лестницу, ведущую из большого зала.
— Я исполнял все твои приказы, Род.
— Да, но не всегда так, как я имел в виду. Но должен признаться, что рад твоему обществу — до тех пор, пока за нами не увязались дети.
— Гвен заняла их. Да, таковы преимущества молодого аппетита.
Род слегка надавил на дверь, и та начала крошиться. В нескольких местах. Он посмотрел на остатки досок и попросил:
— Напомни мне заменить дверь.
— Да, Род.
— Прямо сразу.
— Конечно.
Они посмотрели вниз, на спиральную лестницу. Там было темно.
— Дальше идти небезопасно, Род.
— Да, я заметил, — Род поднял сухую ветку. — Я припас кое-что из мусора, который принес ветер.
— Весьма предусмотрительно. Хочешь, я зажгу ее?
— Нет. Она не протянет в качестве факела слишком долго, — Род посмотрел на конец ветки. Через минуту та вспыхнула от сфокусированного теплового излучения мысли.
— Ты хорошо научился использовать свои пси-способности.
— Всего лишь дело практики, — Род поднял факел. — Посмотрим, что там внизу.
Внизу они оказались в узком коридоре — и Род застыл.
— Фесс, здесь зло!
— Да, я уверен, что тут совершались злые дела.
— Я имею в виду сейчас! Никогда не ощущал такой направленной злобы!
— Я ничего не чувствую, Род.
Род посмотрел на робота.
— Совсем ничего? Прислушайся к частоте человеческой мысли.
Фесс некоторое время стоял неподвижно.
— Ничего, Род.
Род медленно кивнул.
— Значит, это полностью псионика.
— По-видимому, тут нечто большее, чем просто влияние ограниченного освещения и пространства. Уйдем?
— Нет, пока я не узнаю, что это, — Род осторожно двинулся вперед по коридору. — Но, пожалуй, детей сюда не стоит пускать. Я напомню им, для чего использовались темницы.
— Здесь хранились запасы пищи и других нужных замку, припасов, особенно военного назначения, Род.
— Здесь, внизу, хранили не только картошку, Фесс, — Род взял себя в руки, посветил факелом в одну из открытых дверей и вошел в проем.
— Что ты видишь?
— Влажные каменные стены, — Род поморщился. — Грязный пол и несколько округлых куч, примерно двух футов в поперечнике. Еще одна открытая яма, такого же размера, и рядом с ней груда мусора пополам с грязью.
— А в яме что?
— Яблоки. Вернее то, что от них осталось после двух сотен лет мумификации, — Род вернулся в коридор. — Сдаюсь. Здесь действительно держали продукты,
— Значит, дальше не пойдем?
— Нужно осмотреть все. Пошли.
Всего в подвале обнаружилось шесть открытых дверей. В одном каземате он нашел остатки сгнивших стрел, в другом — истлевшие бочки, и так далее.
Но вот факел осветил очередную дверь.
Род остановился, потом решительно шагнул вперед, и сердце у него в груди забилось вновь, словно желая выпрыгнуть из горла.
Дверь была декорирована железной решеткой, примерно в квадратный фут площадью. Род просунул сквозь нее факел, но увидел только пустые кандалы. Со вздохом облегчения он выдернул факел.
— Пусто, Род?
— Да, хвала небу. Пошли.
Наконец в тусклом свете показались две последние двери.
— Должно быть, где-то здесь проходит крепостная стена.
Несмотря на освещение, ощущение зла усилилось. Род всмотрелся в решетку на левой двери. Стиснул зубы.
— Что ты видишь? — спросил Фесс.
— Узнаю несколько предметов, — ответил Род. — Какая-то стойка. И еще я уверен, что похожая на стоячий гроб штука — железная дева.
— Комната пыток.
— Запрещаю сюда водить детей, особенно Магнуса, — Род отвернулся. — Пошли назад.
— Но ты не осмотрел последнее помещение, Род.
— И не собираюсь. Во всяком случае до обеда. Я совершенно уверен в том, что в нем найду.
— И что же, Род?
— Скажем так. Если у тебя есть комната пыток, то материал нужно держать под рукой. И яблоки не единственное, из чего получаются мумии.
После обеда семья дружно продолжила уборку. Гвен и дети работали в большом зале, а Род занялся подвалом. Он оказался прав насчет последнего помещения. И хоть останкам исполнилось двести лет, он осторожно закутал их в древнее одеяло и уложил на седло Фесса для последнего пути. На склоне холма под замком выкопал могилу и опустил в нее одеяло. И когда начал забрасывать землей, Фесс сказал:
— Наверное, покойник был христианином.
— Покойница, как мне кажется.
— Какие у тебя доказательства? — Удивился робот. — После стольких лет не осталось ни клочка одежды.
— Да, ни клочка, но если скелет принадлежал мужчине, то у него был необычайно широкий таз. А что касается религии, ты, вероятно, прав, и я попрошу отца Бокилву в следующий раз приехать сюда с нами и совершить похоронный обряд.
— Я бы хотел, чтобы ты сейчас сказал несколько слов, Род.
Род удивленно посмотрел на лошадиную голову.
— Странно. Ты так сентиментально относишься к человеку, которого никогда не знал.
— Мне это нравится, сентиментально относиться к людям, которых я не знал, — задумчиво произнес конь.
Что ж, единственное, чего робот никогда не совершал, так это поступки без причины. Род не стал расспрашивать дальше, просто последовал совету и прочел то, что помнил из двадцать третьего псалма, добавил несколько фраз из Экклезиаста и закончил строчкой из Dies Irae* . Наконец попросил вечного успокоения и света для души, обитавшей в жалких останках, и начал закапывать могилу.
На обратном пути он спросил:
— Существует какие-то особые причины, почему ты этого захотел?
— Да, Род. Я хотел, чтобы дух несчастного или несчастной наконец обрел покой.
Род нахмурился.
— Но ты ведь не считаешь, что дух может явиться к нам ночью?
— Я не стал бы объявлять невозможным что либо на Грамарии, — медленно ответил Фесс.
Род прошел по мосту, осторожно перешагивая через провалившиеся доски, пересек двор и вошел в крепость.
Его ожидал приятный сюрприз. Он не мог поверить, что перед ним тот же самый зал. Нигде ни следа грязи, и Грегори как раз заканчивал сметать последнюю паутину в левом верхнем углу. Он висел в воздухе у самого потолка. Аккуратно свернутые спальные мешки лежали на грудах свежих сосновых веток, а Корделия расставляла чашки и тарелки на скатерти для пикников. Магнус, Джефри и Грегори наносили к очагу кучу дров. А их мать стояла у большого очага и пробовала что-то из котелка. Лицо ее разрумянилось от пламени. Она недовольно наморщила нос, закрыла котелок крышкой и снова сунула его в огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— У меня из-за тебя едва не случился сердечный приступ.
— Я бы не хотел, чтобы ты исследовал подвал в одиночку, Род, — пояснил Фесс.
— А я-то пытался уйти незаметно.
— Мой долг всегда замечать тебя, Род. Я пообещал это твоему отцу.
— Да, но он велел тебе также подчиняться моим приказам.
Род отвернулся и снова направился к большой дубовой двери, которая перегораживала спиральную лестницу, ведущую из большого зала.
— Я исполнял все твои приказы, Род.
— Да, но не всегда так, как я имел в виду. Но должен признаться, что рад твоему обществу — до тех пор, пока за нами не увязались дети.
— Гвен заняла их. Да, таковы преимущества молодого аппетита.
Род слегка надавил на дверь, и та начала крошиться. В нескольких местах. Он посмотрел на остатки досок и попросил:
— Напомни мне заменить дверь.
— Да, Род.
— Прямо сразу.
— Конечно.
Они посмотрели вниз, на спиральную лестницу. Там было темно.
— Дальше идти небезопасно, Род.
— Да, я заметил, — Род поднял сухую ветку. — Я припас кое-что из мусора, который принес ветер.
— Весьма предусмотрительно. Хочешь, я зажгу ее?
— Нет. Она не протянет в качестве факела слишком долго, — Род посмотрел на конец ветки. Через минуту та вспыхнула от сфокусированного теплового излучения мысли.
— Ты хорошо научился использовать свои пси-способности.
— Всего лишь дело практики, — Род поднял факел. — Посмотрим, что там внизу.
Внизу они оказались в узком коридоре — и Род застыл.
— Фесс, здесь зло!
— Да, я уверен, что тут совершались злые дела.
— Я имею в виду сейчас! Никогда не ощущал такой направленной злобы!
— Я ничего не чувствую, Род.
Род посмотрел на робота.
— Совсем ничего? Прислушайся к частоте человеческой мысли.
Фесс некоторое время стоял неподвижно.
— Ничего, Род.
Род медленно кивнул.
— Значит, это полностью псионика.
— По-видимому, тут нечто большее, чем просто влияние ограниченного освещения и пространства. Уйдем?
— Нет, пока я не узнаю, что это, — Род осторожно двинулся вперед по коридору. — Но, пожалуй, детей сюда не стоит пускать. Я напомню им, для чего использовались темницы.
— Здесь хранились запасы пищи и других нужных замку, припасов, особенно военного назначения, Род.
— Здесь, внизу, хранили не только картошку, Фесс, — Род взял себя в руки, посветил факелом в одну из открытых дверей и вошел в проем.
— Что ты видишь?
— Влажные каменные стены, — Род поморщился. — Грязный пол и несколько округлых куч, примерно двух футов в поперечнике. Еще одна открытая яма, такого же размера, и рядом с ней груда мусора пополам с грязью.
— А в яме что?
— Яблоки. Вернее то, что от них осталось после двух сотен лет мумификации, — Род вернулся в коридор. — Сдаюсь. Здесь действительно держали продукты,
— Значит, дальше не пойдем?
— Нужно осмотреть все. Пошли.
Всего в подвале обнаружилось шесть открытых дверей. В одном каземате он нашел остатки сгнивших стрел, в другом — истлевшие бочки, и так далее.
Но вот факел осветил очередную дверь.
Род остановился, потом решительно шагнул вперед, и сердце у него в груди забилось вновь, словно желая выпрыгнуть из горла.
Дверь была декорирована железной решеткой, примерно в квадратный фут площадью. Род просунул сквозь нее факел, но увидел только пустые кандалы. Со вздохом облегчения он выдернул факел.
— Пусто, Род?
— Да, хвала небу. Пошли.
Наконец в тусклом свете показались две последние двери.
— Должно быть, где-то здесь проходит крепостная стена.
Несмотря на освещение, ощущение зла усилилось. Род всмотрелся в решетку на левой двери. Стиснул зубы.
— Что ты видишь? — спросил Фесс.
— Узнаю несколько предметов, — ответил Род. — Какая-то стойка. И еще я уверен, что похожая на стоячий гроб штука — железная дева.
— Комната пыток.
— Запрещаю сюда водить детей, особенно Магнуса, — Род отвернулся. — Пошли назад.
— Но ты не осмотрел последнее помещение, Род.
— И не собираюсь. Во всяком случае до обеда. Я совершенно уверен в том, что в нем найду.
— И что же, Род?
— Скажем так. Если у тебя есть комната пыток, то материал нужно держать под рукой. И яблоки не единственное, из чего получаются мумии.
После обеда семья дружно продолжила уборку. Гвен и дети работали в большом зале, а Род занялся подвалом. Он оказался прав насчет последнего помещения. И хоть останкам исполнилось двести лет, он осторожно закутал их в древнее одеяло и уложил на седло Фесса для последнего пути. На склоне холма под замком выкопал могилу и опустил в нее одеяло. И когда начал забрасывать землей, Фесс сказал:
— Наверное, покойник был христианином.
— Покойница, как мне кажется.
— Какие у тебя доказательства? — Удивился робот. — После стольких лет не осталось ни клочка одежды.
— Да, ни клочка, но если скелет принадлежал мужчине, то у него был необычайно широкий таз. А что касается религии, ты, вероятно, прав, и я попрошу отца Бокилву в следующий раз приехать сюда с нами и совершить похоронный обряд.
— Я бы хотел, чтобы ты сейчас сказал несколько слов, Род.
Род удивленно посмотрел на лошадиную голову.
— Странно. Ты так сентиментально относишься к человеку, которого никогда не знал.
— Мне это нравится, сентиментально относиться к людям, которых я не знал, — задумчиво произнес конь.
Что ж, единственное, чего робот никогда не совершал, так это поступки без причины. Род не стал расспрашивать дальше, просто последовал совету и прочел то, что помнил из двадцать третьего псалма, добавил несколько фраз из Экклезиаста и закончил строчкой из Dies Irae* . Наконец попросил вечного успокоения и света для души, обитавшей в жалких останках, и начал закапывать могилу.
На обратном пути он спросил:
— Существует какие-то особые причины, почему ты этого захотел?
— Да, Род. Я хотел, чтобы дух несчастного или несчастной наконец обрел покой.
Род нахмурился.
— Но ты ведь не считаешь, что дух может явиться к нам ночью?
— Я не стал бы объявлять невозможным что либо на Грамарии, — медленно ответил Фесс.
Род прошел по мосту, осторожно перешагивая через провалившиеся доски, пересек двор и вошел в крепость.
Его ожидал приятный сюрприз. Он не мог поверить, что перед ним тот же самый зал. Нигде ни следа грязи, и Грегори как раз заканчивал сметать последнюю паутину в левом верхнем углу. Он висел в воздухе у самого потолка. Аккуратно свернутые спальные мешки лежали на грудах свежих сосновых веток, а Корделия расставляла чашки и тарелки на скатерти для пикников. Магнус, Джефри и Грегори наносили к очагу кучу дров. А их мать стояла у большого очага и пробовала что-то из котелка. Лицо ее разрумянилось от пламени. Она недовольно наморщила нос, закрыла котелок крышкой и снова сунула его в огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74