- Отдай Лукреции. Пусть спалит, но чтоб свертка не разворачивала.
В столовую возвращались в задумчивости. Найла опять терзали страх и
обреченность.
Когда рассаживались, вошел Уллик.
- Космин говорит, шары будут готовы через полчаса.
Было заметно, что перспектива действия наполняет его радостным
возбуждением.
Слегка удивленный удрученным молчанием собравшихся, Уллик обвел всех
растерянным взором:
- Что-нибудь случилось? Когда Найл рассказал о происшедшем,
возбуждение Уллика схлынуло, лицо омрачилось.
- Видно, Повелитель всерьез настроился сжить тебя со света. Найл
покачал головой:
- Не думаю. Убей он меня сейчас, на переговорах поставлен был бы
крест. А этого он желает меньше всего.
Симеон кивнул.
- Я согласен с Найлом. Это не что иное, как предупреждение. Дескать,
если не заключим мир, гибели всем нам не миновать.
- А если, наоборот, заключим, - тихо добавил Доггинз, - гибели
опять-таки не миновать, только тогда он сможет действовать уже со спокойной
душой, без спешки.
- А вообще, соваться ли сюда нам? - без особой уверенности спросил
Манефон. -От Хозяина и Совета зависит, заключить мир или нет.
Доггинз кивнул.
- Вот почему мы обязаны определиться нынче же, не дожидаясь, пока
Совет вынесет свое решение.
- Но что мы можем поделать? - Вид у Милона был окончательно
растерянный.
- Слушайте, - обратился Доггинз, - давайте рассудим все как есть. На
днях, когда Повелитель попытался покончить с Найлом, Хозяин отказался
заключить мир. Он заявил, что пауки в его глазах утратили всякое доверие и
миру не бывать. Поэтому я считаю: реально предположить, что он не переменит
своего решения и не отдаст Найла паукам. Однако он уже согласился
возвратить шары, из чего напрашивается, что он готов на компромисс. Теперь
остается единственный вопрос: пойдет ли он еще и на то, чтобы заставить нас
уничтожить жнецы? Ведь если он это сделает, мы снова окажемся в исходной
точке, с той лишь разницей, что теперь Повелитель будет рассматривать нас
как своих врагов. А вам известно так же прекрасно, как и мне, что пауки
никогда не прощают того, кто прикончил хотя бы одного из их сородичей. Мы
же виноваты в гибели сотен пауков. Поэтому я считаю, что вне зависимости от
того, заключит Совет мир или нет. Повелитель будет изыскивать возможности
отомстить.
- Ты предлагаешь напасть на пауков сейчас, - спросил Симеон, - даже
если они пытаются восстановить мир?
Доггинз кивнул.
- Я предлагаю, если получится, уничтожить СмертоносцаПовелителя
раньше, чем ему представится возможность разделаться с нами.
Симеон нахмурился, кустистые брови почти целиком завесили глаза.
- Но как, откуда можем мы быть уверены, что он желает нашей смерти? -
Глаза врачевателя уставились на Найла. - Из всех нас опасность больше всего
угрожает тебе. Что ты сам можешь сказать?
- Принцесса Мерлью пыталась меня убедить, - ответил Найл, - что
Смертоносец-Повелитель желает мира. Надо сказать, ей это почти удалось.
- Ей надо было убедить тебя, - перебил Доггинз. - Этого от нее
добивается Повелитель. - Было видно, что он с трудом сдерживается. -
Понятное дело, они хотят мира. И самый легкий способ его добиться -
разделаться со всеми своими врагами. - Он подался вперед. - Я считаю, что
Смертоносец-Повелитель просто не в силах не быть коварным. Вот почему мы
должны его опередить, пока у него не появилась возможность расквитаться.
У Симеона явно были какие-то свои соображения; он удрученно качал
головой.
- Ты говоришь. Повелитель не может не быть коварным. А между тем, так
ли это? Договор о примирении действует вот уж три столетия, и за все это
время не было ни единого случая, чтобы пауки или жуки как-то его нарушили.
Ты знаешь Договор о примирении ничуть не хуже меня. В нем сто восемнадцать
пунктов. Когда такие закоренелые враги скрупулезно соблюдают его вот уже
четвертое столетие, они едва ли смогут отрешиться от него так
наплевательски легко.
- Твоя правда, - кивнул Доггинз, - я так же знаю большую часть
договора наизусть. Но заключен он был триста лет назад, и с той поры многое
изменилось. Паукам испокон веков было известно, что люди - их злейшие
враги. Вот почему они извечно стремились нас закабалить, обратить в скот.
Но слуг жуков им поработить не удалось. Нам они были вынуждены оставить
определенную степень свободы. Но даже при всем при том, договор запрещает
нам учиться читать и писать, использовать какие-либо механизмы - далее
простой газовый фонарь, - он постучал по столу костяшками пальцев. -
Почему, думаешь, я с таким нетерпением отыскивал жнецы? Так вот, не для
того, чтобы напасть на пауков, а для того, чтобы вынудить их играть на
равных. Я стремился, чтобы мне дано было право жить своим умом, без оглядки
на пауков. Это ли не право каждого человека? Что ж, теперь у нас есть
жнецы. Иными словами, есть средства претендовать на жизнь по собственному
разумению. Пауки знают, что мы намерены добиваться свободы любой ценой и
что рано или поздно своего достигнем. Им известно, что в конце концов их
владычеству над нами придет конец. - Он повернулся к Симеону. - Вот почему
они должны нас уничтожить, едва у них появится такая возможность. И вот
почему мы не можем позволить себе доверяться им.
Он говорил с такой самозабвенной убежденностью, что все зачарованно
притихли. Найл чувствовал, что Доггинз, сам того не ведая, Прибегает к силе
медальона, отчего его аргументы облекаются дополнительной силой.
Вместе с тем, судя по тому, как нахмурился Симеон, речь убеждала не до
конца.
- В таком случае, - подал голос Симеон, - у них меж собой, должно
быть, существуют какие-то еще более тесные узы, чем договор. Вероятно, они
связаны такой клятвой, которую никогда не посмеют нарушить.
Доггинз энергично мотнул головой.
- Я не верю, что такие клятвы существуют.
- А здесь ты ошибаешься, - возразил Симеон. - Мой шурин Пандион всю
жизнь провел за изучением пауков. Он много лет служил помощником начальника
порта и по роду занятий сталкивался с ними каждый день. Пандион утверждал,
что они верят в своих богов и богинь ничуть не меньше, чем мы в своих. Он
рассказал о случае, как однажды, проглотив ядовитую муху, взбесился
бойцовый паук и убил четверых матросов. Паука удалось запереть в
корабельном трюме, но когда судно причалило в порту, никто не осмеливался
его выпустить. Послали за Пандионом. Он заговорил с пауком и понял, что тот
ошалел от боли и находится при смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22