В этом городе не меньше заплатишь за одну ночь в приличной гостинице, черт побери!
Как ни странно, этот район возрождался. Добрую сотню лет Адская кухня считалась жутким, опасным местом, однако с тех пор, как району дали новое название — Клинтон, он стал преображаться: бедняцкие квартиры превратили в кооперативные владения, плата за их аренду достигла шестизначных цифр. Просто удивительно, куда пропали бедняки и откуда взялось столько богатых людей?..
* * *
Он сказал:
— Чудесная ночь, правда? А ведь мы скоро начнем скулить, что нам слишком холодно. То умираем от жары, то жалуемся, что быстро промелькнуло лето. Так всегда бывает, да?..
— Говорят.
Я взглянул на Эдди. Пожалуй, ему уже около сорока. Рост — 172-175 сантиметров, но фигура еще не отяжелела. Бледная кожа и выцветшие голубые глаза. Редеющие светло-каштановые волосы. Низкий лысеющий лоб и слегка выдающиеся вперед верхние зубы придавали ему некоторое сходство с кроликом.
Присмотревшись к нему повнимательнее, я, вероятно, и сам догадался бы, что парень отсидел срок: он выглядел как мошенник. Дело, пожалуй, было в том, что в его поведении сочетались нагловатость и уклончивость, он сутулился, а глаза его бегали. Не скажу, что это очень бросалось в глаза, но, увидев его на собрании впервые, я сразу подумал, что этот малый слегка «грязноват».
Он достал пачку сигарет и предложил мне. Я отрицательно покачал головой. Он чиркнул спичкой, сложил ладони, чтобы укрыть пламя от ветра. Выпустив струйку дыма, зажал сигарету между большим и указательным пальцами и взглянул на нее.
— Мне давно пора расстаться с этой дрянью, — сказал он. — Я не пью, но могу подохнуть от рака, так зачем же я мучился?
— Эдди, ты давно не пьешь?
— Седьмой месяц.
— Здорово!
— Примерно год присматривался к программе анонимных алкоголиков, но прошло немало времени, прежде чем я бросил пить.
— Я тоже не смог остановиться сразу.
— Да? Месяц или два у меня просто не хватало духа решиться на это. А потом я подумал, что по крайней мере смогу курить травку, ведь моя беда — не в марихуане, мое зло — это выпивка. Но, слава Богу, до меня наконец дошло то, о чем говорили на встречах! Я бросил и травку тоже. Вот уже почти семь месяцев, как я трезв и голова не болит.
— Замечательно!
— Это уж точно.
— Что касается сигарет... Говорят, не стоит сразу пытаться изменить все.
— Слышал. Думаю, через год и курить брошу.
Он глубоко затянулся, и кончик сигареты ярко вспыхнул.
— Тут я тебя покину. Точно не хочешь кофе? — спросил Эдди.
— Нет, но пройдусь с тобой до Девятой.
Мы пересекли еще один квартал, а потом постояли несколько минут на углу, разговаривая о том о сем. Он сказал:
— Председатель упомянул, что твоя группа называется «Живите проще». Вы встречаетесь в Соборе Святого Павла?
Я кивнул:
— "Живите проще" — официальное название, но обычно мы говорим просто — «апостольская».
— И ты регулярно там бываешь?
— Пожалуй, да.
— Может, там и встретимся. Да. Мэтт, у тебя есть телефон?
— Конечно. Я живу в гостинице «Северо-западная». Позвони дежурному, и он тебя соединит.
— А кого мне спросить?
Я рассмеялся. В нагрудном кармане у меня лежала пачка фотографий размером с бумажник. На обороте каждой стоял штамп с моим именем и номером телефона. Одну из них я отдал ему. Он прочитал:
— Мэттью Скаддер... Так это и есть ты?
Затем Эдди перевернул снимок.
— А вот это — точно не ты.
— Ты ее знаешь?
Он отрицательно покачал головой и поинтересовался:
— Кто она?
— Девушка, которую я пытаюсь найти.
— А почему бы тебе не найти сразу парочку? От одной я тебя тут же избавил бы. Так вот чем ты занимаешься?
— Точно.
— Симпатичная девушка! Молоденькая. Во всяком случае, была такой, когда позировала для этого снимка. Сколько ей? Около двадцати одного?
— Сейчас двадцать четыре. Фотографию делали год или два назад.
— В двадцать четыре она тоже еще ничего.
Он снова перевернул снимок.
— Мэттью Скаддер. Забавно: можно знать о человеке что-то очень личное и не иметь понятия о том, как его зовут. Я говорю о фамилии. Моя фамилия — Данфи, но, может, ты это уже знаешь?
— Нет.
— Дал бы тебе свой номер, будь у меня телефон. Его отключили за неуплату полтора года назад. Надо бы в ближайшие дни этим заняться... Приятно было поболтать с тобой, Мэтт. Может, завтра вечером увидимся в Соборе Святого Павла.
— Думаю, я туда загляну.
— Я тоже постараюсь заскочить. А пока — будь поосторожнее.
— Ты тоже, Эдди.
Когда загорелся зеленый свет, он перебежал улицу. Неожиданно Эдди обернулся и улыбнулся мне.
— Надеюсь, ты найдешь эту девушку, — сказал он.
* * *
Той ночью, однако, я ее не нашел. Надо сказать, что по пути в гостиницу я вообще не встретил ни одной девушки, с которой мне захотелось бы провести время. Добравшись до Пятьдесят девятой улицы, где находилась гостиница, я остановился у дежурного администратора. Джейкоб сообщил, что мне недавно звонили: три раза, через каждые полчаса.
— Похоже, это был один и тот же человек, — сказал он. — Передать ничего не просили.
Я поднялся в номер. Спать не хотелось, я открыл книгу. Зазвонил телефон.
Я снял трубку и услышал мужской голос:
— Скаддер?
Услышав утвердительный ответ, незнакомец спросил:
— Сколько ты готов выложить?
— О чем вы?
— Разве не ты разыскиваешь девушку?
Мне стоило бы бросить трубку, но я задал еще один вопрос:
— О какой девушке вы говорите?
— О той, чью фотографию ты носишь с собой. Разве не ее ты ищешь.
— Вы знаете, кто она?
— Сначала скажи, сколько заплатишь? — потребовал он.
— Может, кое-что ты и получишь.
— И сколько же?
— Ну, разбогатеть тебе не удастся.
— Назови сумму.
— Пожалуй, несколько сотен.
— Пять сотен долларов?
В сущности, сумма не имела значения. Я уже понял, что ему нечего было продать.
— Хорошо, — согласился я. — Пять сотен — так пять сотен.
— Дерьмо. Этого мало.
— Знаю.
Он помолчал, затем произнес решительно:
— Хорошо! Знаешь здание на углу Бродвея и Пятьдесят третьей, на стороне, противоположной центру, если стоять лицом к Восьмой авеню? Жди меня там через полчаса. Возьми с собой баксы. Если у тебя их нет, не трудись приезжать.
— Так поздно я не смогу достать деньги.
— Неужели у тебя нет банковской карточки? Дерьмо! Сколько ты можешь выложить прямо сейчас? Остальное отдашь завтра. Да не вздумай тянуть — цыпочка может скоро оказаться в другом месте. Тебе понятно?
— Даже больше, чем ты думаешь.
— Что ты сказал?
— Как ее зовут?
— Так это же ты ее разыскиваешь. Неужели ты не знаешь ее имени.
— Но ведь и ты не знаешь, верно?
Он задумался, помолчал несколько секунд, а потом нашелся:
— Мне известно имя, под которым она живет сейчас, — сказал он. Самые глупые из них оказываются обычно самыми хитрыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Как ни странно, этот район возрождался. Добрую сотню лет Адская кухня считалась жутким, опасным местом, однако с тех пор, как району дали новое название — Клинтон, он стал преображаться: бедняцкие квартиры превратили в кооперативные владения, плата за их аренду достигла шестизначных цифр. Просто удивительно, куда пропали бедняки и откуда взялось столько богатых людей?..
* * *
Он сказал:
— Чудесная ночь, правда? А ведь мы скоро начнем скулить, что нам слишком холодно. То умираем от жары, то жалуемся, что быстро промелькнуло лето. Так всегда бывает, да?..
— Говорят.
Я взглянул на Эдди. Пожалуй, ему уже около сорока. Рост — 172-175 сантиметров, но фигура еще не отяжелела. Бледная кожа и выцветшие голубые глаза. Редеющие светло-каштановые волосы. Низкий лысеющий лоб и слегка выдающиеся вперед верхние зубы придавали ему некоторое сходство с кроликом.
Присмотревшись к нему повнимательнее, я, вероятно, и сам догадался бы, что парень отсидел срок: он выглядел как мошенник. Дело, пожалуй, было в том, что в его поведении сочетались нагловатость и уклончивость, он сутулился, а глаза его бегали. Не скажу, что это очень бросалось в глаза, но, увидев его на собрании впервые, я сразу подумал, что этот малый слегка «грязноват».
Он достал пачку сигарет и предложил мне. Я отрицательно покачал головой. Он чиркнул спичкой, сложил ладони, чтобы укрыть пламя от ветра. Выпустив струйку дыма, зажал сигарету между большим и указательным пальцами и взглянул на нее.
— Мне давно пора расстаться с этой дрянью, — сказал он. — Я не пью, но могу подохнуть от рака, так зачем же я мучился?
— Эдди, ты давно не пьешь?
— Седьмой месяц.
— Здорово!
— Примерно год присматривался к программе анонимных алкоголиков, но прошло немало времени, прежде чем я бросил пить.
— Я тоже не смог остановиться сразу.
— Да? Месяц или два у меня просто не хватало духа решиться на это. А потом я подумал, что по крайней мере смогу курить травку, ведь моя беда — не в марихуане, мое зло — это выпивка. Но, слава Богу, до меня наконец дошло то, о чем говорили на встречах! Я бросил и травку тоже. Вот уже почти семь месяцев, как я трезв и голова не болит.
— Замечательно!
— Это уж точно.
— Что касается сигарет... Говорят, не стоит сразу пытаться изменить все.
— Слышал. Думаю, через год и курить брошу.
Он глубоко затянулся, и кончик сигареты ярко вспыхнул.
— Тут я тебя покину. Точно не хочешь кофе? — спросил Эдди.
— Нет, но пройдусь с тобой до Девятой.
Мы пересекли еще один квартал, а потом постояли несколько минут на углу, разговаривая о том о сем. Он сказал:
— Председатель упомянул, что твоя группа называется «Живите проще». Вы встречаетесь в Соборе Святого Павла?
Я кивнул:
— "Живите проще" — официальное название, но обычно мы говорим просто — «апостольская».
— И ты регулярно там бываешь?
— Пожалуй, да.
— Может, там и встретимся. Да. Мэтт, у тебя есть телефон?
— Конечно. Я живу в гостинице «Северо-западная». Позвони дежурному, и он тебя соединит.
— А кого мне спросить?
Я рассмеялся. В нагрудном кармане у меня лежала пачка фотографий размером с бумажник. На обороте каждой стоял штамп с моим именем и номером телефона. Одну из них я отдал ему. Он прочитал:
— Мэттью Скаддер... Так это и есть ты?
Затем Эдди перевернул снимок.
— А вот это — точно не ты.
— Ты ее знаешь?
Он отрицательно покачал головой и поинтересовался:
— Кто она?
— Девушка, которую я пытаюсь найти.
— А почему бы тебе не найти сразу парочку? От одной я тебя тут же избавил бы. Так вот чем ты занимаешься?
— Точно.
— Симпатичная девушка! Молоденькая. Во всяком случае, была такой, когда позировала для этого снимка. Сколько ей? Около двадцати одного?
— Сейчас двадцать четыре. Фотографию делали год или два назад.
— В двадцать четыре она тоже еще ничего.
Он снова перевернул снимок.
— Мэттью Скаддер. Забавно: можно знать о человеке что-то очень личное и не иметь понятия о том, как его зовут. Я говорю о фамилии. Моя фамилия — Данфи, но, может, ты это уже знаешь?
— Нет.
— Дал бы тебе свой номер, будь у меня телефон. Его отключили за неуплату полтора года назад. Надо бы в ближайшие дни этим заняться... Приятно было поболтать с тобой, Мэтт. Может, завтра вечером увидимся в Соборе Святого Павла.
— Думаю, я туда загляну.
— Я тоже постараюсь заскочить. А пока — будь поосторожнее.
— Ты тоже, Эдди.
Когда загорелся зеленый свет, он перебежал улицу. Неожиданно Эдди обернулся и улыбнулся мне.
— Надеюсь, ты найдешь эту девушку, — сказал он.
* * *
Той ночью, однако, я ее не нашел. Надо сказать, что по пути в гостиницу я вообще не встретил ни одной девушки, с которой мне захотелось бы провести время. Добравшись до Пятьдесят девятой улицы, где находилась гостиница, я остановился у дежурного администратора. Джейкоб сообщил, что мне недавно звонили: три раза, через каждые полчаса.
— Похоже, это был один и тот же человек, — сказал он. — Передать ничего не просили.
Я поднялся в номер. Спать не хотелось, я открыл книгу. Зазвонил телефон.
Я снял трубку и услышал мужской голос:
— Скаддер?
Услышав утвердительный ответ, незнакомец спросил:
— Сколько ты готов выложить?
— О чем вы?
— Разве не ты разыскиваешь девушку?
Мне стоило бы бросить трубку, но я задал еще один вопрос:
— О какой девушке вы говорите?
— О той, чью фотографию ты носишь с собой. Разве не ее ты ищешь.
— Вы знаете, кто она?
— Сначала скажи, сколько заплатишь? — потребовал он.
— Может, кое-что ты и получишь.
— И сколько же?
— Ну, разбогатеть тебе не удастся.
— Назови сумму.
— Пожалуй, несколько сотен.
— Пять сотен долларов?
В сущности, сумма не имела значения. Я уже понял, что ему нечего было продать.
— Хорошо, — согласился я. — Пять сотен — так пять сотен.
— Дерьмо. Этого мало.
— Знаю.
Он помолчал, затем произнес решительно:
— Хорошо! Знаешь здание на углу Бродвея и Пятьдесят третьей, на стороне, противоположной центру, если стоять лицом к Восьмой авеню? Жди меня там через полчаса. Возьми с собой баксы. Если у тебя их нет, не трудись приезжать.
— Так поздно я не смогу достать деньги.
— Неужели у тебя нет банковской карточки? Дерьмо! Сколько ты можешь выложить прямо сейчас? Остальное отдашь завтра. Да не вздумай тянуть — цыпочка может скоро оказаться в другом месте. Тебе понятно?
— Даже больше, чем ты думаешь.
— Что ты сказал?
— Как ее зовут?
— Так это же ты ее разыскиваешь. Неужели ты не знаешь ее имени.
— Но ведь и ты не знаешь, верно?
Он задумался, помолчал несколько секунд, а потом нашелся:
— Мне известно имя, под которым она живет сейчас, — сказал он. Самые глупые из них оказываются обычно самыми хитрыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60