Зэп-210 прижалась к его спине, ее подбородок лежал у его уха. Он слышал, как стучали ее зубы. Худое тело крепко прижималось к нему, немножко нагревая воду между ними; но тепло растворялось, как только кто-нибудь из них шевелился. Когда-то, еще мальчишкой, Рейт спас тонувшую кошку. Зверек тогда, как и Зэп-210, отчаянно вцепился в него. Воспоминание снова вызвало в нем инстинкт защитника. Оба распластанных и мокрых тела передавали ему одинаковое элементарное стремление к жизни. Тишина, темнота, холод. Они прислушались. По палубе баркаса в их сторону приближался слабый звук, постукивание когтистых пальцев. Пнум остановился, осторожно прошел дальше, снова остановился — прямо над их телами. Рейт посмотрел вверх и увидел пальцы ног, обвившиеся о край палубы. Он снял с себя одну руку Зэп-210, затем вторую и положил их на выступающую стойку. Освободившись, он повернулся и осмотрелся над баркасом.
Вокруг него поднимались небольшие маслянистые волны. Блики желтоватого цвета появлялись и снова исчезали.
Постукивая, пальцы ног над Рейтом переместились. Рейт сцепил зубы и с перекошенным лицом протянул руку вверх. Он схватил тонкую твердую ногу и дернул за нее. Пнум ужасно закряхтел, качнулся вперед и некоторое время удерживал равновесие в каком-то немыслимом, почти горизонтальном положении, удерживаясь только на своих пальцах. Затем, не удержав равновесия, он свалился в воду.
Зэп-210 уцепилась за Рейта.
— Не дотрагивайся до него. Он разорвет тебя на куски.
— Он умеет плавать?
— Нет, — выдавила она, стуча зубами. — Он слишком тяжелый. Он пойдет на дно.
Рейт сказал:
— Забирайся ко мне на спину, хватайся за стойку и перелезай на баркас.
Она осторожно скользнула сзади и забралась к нему на спину. Она встала ему на плечи, затем схватилась за борт баркаса. Рейт устало поднялся за ней наверх и обессилено лег на палубу.
Но вскоре он снова встал на ноги и посмотрел в сторону причала. Пнумеки не прерывали своей работы.
На всякий случай Рейт спрятался в тень. Зэп-210 не двигалась с места. Нижняя рубашка прилипла к ее недозревшему телу. «А она не лишена грации», — подумал Рейт.
Зэп-210 заметила его внимание и села на корточках возле тюков.
— Сними нижнюю рубашку, а плащ надень, — посоветовал он ей. — Так будет теплее.
Она с несчастным видом смотрела на него. Рейт стянул с себя собственные намокшие вещи. Она отвернулась почти так же испуганно, как и при появлении пнума. Рейт улыбнулся. Стоя к нему спиной, она набросила плащ на плечи и непонятным образом умудрилась снять нижнюю рубашку.
Баркас завибрировал. Рейт посмотрел через гору тюков и увидел, что причал удалялся все дальше. Вскоре он превратился в оазис света в непроницаемой черноте. Далеко впереди показалось размытое голубоватое мерцание, в направлении которого и двинулся баркас.
Поездка началась. Позади них оставалась зона Пагаз и тропа в Вечность. Перед ними лежала темнота и северные торговые регионы.
Глава 4
Команда корабля состояла из двух человек, которые находились в носовой части баркаса. Здесь была небольшая кладовая, маленький камбуз — островок с бледно-желтым освещением. Казалось, что на борту было еще, как минимум, два пассажира, а может быть, и три или четыре; они были еще более ненавязчивыми, чем команда, и показывались лишь возле кладовой и камбуза. По всей видимости, продукты мог свободно брать каждый. Зэп-210 не разрешала Рейту ходить за продуктами. Когда кладовая и камбуз бывали свободны, она организовывала что-нибудь поесть для обоих: оладьи из растения паломников; запеченные полоски из теста с мясом; засахаренные в форме сливы предметы, которые могли быть либо фруктами, либо соответственно приготовленными насекомыми; кисло-сладкие вафли из хрустящей белой массы, которые для Зэп-210 были лакомством, а у Рейта во рту оставляли неприятный привкус.
Время шло. Сколько дней пролетело таким образом, Рейт не знал. Море превратилось в реку, которая, в свою очередь, впадала в подземный канал, шириной пятнадцать-двадцать метров. Баркас плыл совсем бесшумно. Рейт предположил, что он двигался при помощи электрических полей, образовывающихся вокруг его киля. Перед ними мерцал слабый голубой свет, служивший ориентиром для управляющего сенсора баркаса. Когда голубой свет проплывал у них над головой, вдалеке всегда загорался новый. Изредка баркас проходил мимо пирсов и пристаней, а также мимо туннелей, ведущих в неизвестные удаленные уголки.
Рейт ел и спал. Как это иногда случалось, он потерял над собой контроль. Его миром были баркас, темнота, невидимая вода, присутствие Зэп-210. Так как у него оставалось много времени и сил, он поставил перед собой задачу изучить характер девушки. Зэп-210, в свою очередь, относилась к нему с недоверием, как будто не хотела раскрываться перед ним даже в разговоре — замкнутость и чопорная сдержанность, особенно по отношению к существу, имеющему не самые расплывчатые представления о сексуальных отношениях. Здесь дело еще и в природном инстинкте, как предполагал Рейт. Но имел ли он право рассказать этому невинному ягненку, как обстояло с этим дело на поверхности? С другой же стороны, он не был в восторге от перспективы объяснять Зэп-210 вопросы человеческой биологии.
Сама же Зэп-210, казалось, ни капельки не скучала. Она спала или смотрела в темноту, словно любовалась проплывающими мимо красивыми ландшафтами. Иногда Рейт составлял ей в этом компанию и не обращал никакого внимания на то, что она каждый раз педантично соблюдала расстояние между ними. Разговоры с ней никогда не носили нравоучительного характера. Относительно поверхности Зэп-210 придерживалась неизменных представлений; она боялась неба, ветра, отдаленности горизонта, бледно-коричневого солнечного света. Ее ожидания были мрачными: она готовилась к смерти под булавой какого-нибудь крикливого варвара. Рейт попытался развеять ее опасения, но вызвал этим только еще большее недоверие.
— Ты думаешь, мы ничего не знаем о поверхности? — с ехидством спрашивала она. — Зужма касчаи знают больше, чем кто бы то ни было; они знают все. Знания — это их жизнь. Они — это мозг Чая. Чай служит зужма касчаи телом и костями.
— А пнумеки? Как они вписываются в эту картину?
— Особи? Очень давно зужма касчаи поместили некоторых людей с поверхности в убежища. Несколько женских типов и несколько женщин-маток уже были там. Особи направляют свою старательность на полирование, и шлифовку камней, и выращивание кристаллов. Зужма касчаи заботятся о сохранении мира, и так будет всегда.
— А откуда произошли люди вообще, это тебе известно? Зэп-210 не проявила к этому никакого интереса.
— С Гхиана, откуда же еще?
— А они вам хоть рассказывают о солнце, звездах, других планетах в космосе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
Вокруг него поднимались небольшие маслянистые волны. Блики желтоватого цвета появлялись и снова исчезали.
Постукивая, пальцы ног над Рейтом переместились. Рейт сцепил зубы и с перекошенным лицом протянул руку вверх. Он схватил тонкую твердую ногу и дернул за нее. Пнум ужасно закряхтел, качнулся вперед и некоторое время удерживал равновесие в каком-то немыслимом, почти горизонтальном положении, удерживаясь только на своих пальцах. Затем, не удержав равновесия, он свалился в воду.
Зэп-210 уцепилась за Рейта.
— Не дотрагивайся до него. Он разорвет тебя на куски.
— Он умеет плавать?
— Нет, — выдавила она, стуча зубами. — Он слишком тяжелый. Он пойдет на дно.
Рейт сказал:
— Забирайся ко мне на спину, хватайся за стойку и перелезай на баркас.
Она осторожно скользнула сзади и забралась к нему на спину. Она встала ему на плечи, затем схватилась за борт баркаса. Рейт устало поднялся за ней наверх и обессилено лег на палубу.
Но вскоре он снова встал на ноги и посмотрел в сторону причала. Пнумеки не прерывали своей работы.
На всякий случай Рейт спрятался в тень. Зэп-210 не двигалась с места. Нижняя рубашка прилипла к ее недозревшему телу. «А она не лишена грации», — подумал Рейт.
Зэп-210 заметила его внимание и села на корточках возле тюков.
— Сними нижнюю рубашку, а плащ надень, — посоветовал он ей. — Так будет теплее.
Она с несчастным видом смотрела на него. Рейт стянул с себя собственные намокшие вещи. Она отвернулась почти так же испуганно, как и при появлении пнума. Рейт улыбнулся. Стоя к нему спиной, она набросила плащ на плечи и непонятным образом умудрилась снять нижнюю рубашку.
Баркас завибрировал. Рейт посмотрел через гору тюков и увидел, что причал удалялся все дальше. Вскоре он превратился в оазис света в непроницаемой черноте. Далеко впереди показалось размытое голубоватое мерцание, в направлении которого и двинулся баркас.
Поездка началась. Позади них оставалась зона Пагаз и тропа в Вечность. Перед ними лежала темнота и северные торговые регионы.
Глава 4
Команда корабля состояла из двух человек, которые находились в носовой части баркаса. Здесь была небольшая кладовая, маленький камбуз — островок с бледно-желтым освещением. Казалось, что на борту было еще, как минимум, два пассажира, а может быть, и три или четыре; они были еще более ненавязчивыми, чем команда, и показывались лишь возле кладовой и камбуза. По всей видимости, продукты мог свободно брать каждый. Зэп-210 не разрешала Рейту ходить за продуктами. Когда кладовая и камбуз бывали свободны, она организовывала что-нибудь поесть для обоих: оладьи из растения паломников; запеченные полоски из теста с мясом; засахаренные в форме сливы предметы, которые могли быть либо фруктами, либо соответственно приготовленными насекомыми; кисло-сладкие вафли из хрустящей белой массы, которые для Зэп-210 были лакомством, а у Рейта во рту оставляли неприятный привкус.
Время шло. Сколько дней пролетело таким образом, Рейт не знал. Море превратилось в реку, которая, в свою очередь, впадала в подземный канал, шириной пятнадцать-двадцать метров. Баркас плыл совсем бесшумно. Рейт предположил, что он двигался при помощи электрических полей, образовывающихся вокруг его киля. Перед ними мерцал слабый голубой свет, служивший ориентиром для управляющего сенсора баркаса. Когда голубой свет проплывал у них над головой, вдалеке всегда загорался новый. Изредка баркас проходил мимо пирсов и пристаней, а также мимо туннелей, ведущих в неизвестные удаленные уголки.
Рейт ел и спал. Как это иногда случалось, он потерял над собой контроль. Его миром были баркас, темнота, невидимая вода, присутствие Зэп-210. Так как у него оставалось много времени и сил, он поставил перед собой задачу изучить характер девушки. Зэп-210, в свою очередь, относилась к нему с недоверием, как будто не хотела раскрываться перед ним даже в разговоре — замкнутость и чопорная сдержанность, особенно по отношению к существу, имеющему не самые расплывчатые представления о сексуальных отношениях. Здесь дело еще и в природном инстинкте, как предполагал Рейт. Но имел ли он право рассказать этому невинному ягненку, как обстояло с этим дело на поверхности? С другой же стороны, он не был в восторге от перспективы объяснять Зэп-210 вопросы человеческой биологии.
Сама же Зэп-210, казалось, ни капельки не скучала. Она спала или смотрела в темноту, словно любовалась проплывающими мимо красивыми ландшафтами. Иногда Рейт составлял ей в этом компанию и не обращал никакого внимания на то, что она каждый раз педантично соблюдала расстояние между ними. Разговоры с ней никогда не носили нравоучительного характера. Относительно поверхности Зэп-210 придерживалась неизменных представлений; она боялась неба, ветра, отдаленности горизонта, бледно-коричневого солнечного света. Ее ожидания были мрачными: она готовилась к смерти под булавой какого-нибудь крикливого варвара. Рейт попытался развеять ее опасения, но вызвал этим только еще большее недоверие.
— Ты думаешь, мы ничего не знаем о поверхности? — с ехидством спрашивала она. — Зужма касчаи знают больше, чем кто бы то ни было; они знают все. Знания — это их жизнь. Они — это мозг Чая. Чай служит зужма касчаи телом и костями.
— А пнумеки? Как они вписываются в эту картину?
— Особи? Очень давно зужма касчаи поместили некоторых людей с поверхности в убежища. Несколько женских типов и несколько женщин-маток уже были там. Особи направляют свою старательность на полирование, и шлифовку камней, и выращивание кристаллов. Зужма касчаи заботятся о сохранении мира, и так будет всегда.
— А откуда произошли люди вообще, это тебе известно? Зэп-210 не проявила к этому никакого интереса.
— С Гхиана, откуда же еще?
— А они вам хоть рассказывают о солнце, звездах, других планетах в космосе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169