Хельссе показал на сад за домами, в котором сидело несколько человек в удивительных одеяниях. На них были светлые рубашки и штаны; их длинные, пышные волосы тоже были белыми. При этом кожа их была черной, словно уголь.
— Локары, — сказал Хельссе. — Пришельцы из высокогорий, лежащих севернее Фаласского моря в Центральном Кословане. Они механики. Эти цвета не естественные для них. Они обесцвечивают волосы и красят кожу. Некоторые утверждают, что к этому их принудили вонки еще несколько тысяч лет назад, чтобы их можно было сразу отличить от вонк-людей, кожа которых от природы белая, а волосы черные. Это очень искусный народ, и работают они там, где могут больше заработать. Некоторые работают в мастерских вонков, и многие понимают кое-что из их языка; возможно, что кто-нибудь из них расшифрует эти записи. Видите пожилого человека, играющего с ребенком? Это знаток. С ним я буду разговаривать и договариваться. Наверняка он запросит солидную сумму, и по этой причине я буду вынужден с ним поторговаться.
— Одну минутку, — попросил Рейт. — Я абсолютно уверен в твоей честности, но по своей природе я очень недоверчивый человек, поэтому я пойду с тобой.
— Как хочешь. Я пошлю шофера, и он приведет его сюда.
— Мне кажется, — пробормотал Анахо, — что все уже давно договорено.
Через несколько минут человек подошел к машине и просунул голову через окно.
— Мое время стоит денег, — сказал он. — Что вы от меня хотите?
— Ты можешь кое-что заработать.
— Заработать? Ну, тогда я могу вас выслушать.
Он забрался в машину, и обитые сидения приняли его в свои объятия, от чего он удовлетворенно хрюкнул. Вся машина сразу же пропиталась прогорклым запахом мускусной помады. Хельссе встал перед ним.
— Наше соглашение потеряло силу, — сказал он, косясь на Рейта. — Так что руководствоваться моими инструкциями не нужно.
— Инструкции? Соглашение? О чем ты говоришь? Ты, наверное, принимаешь меня за кого-то другого. Меня зовут Зарфо Детвайлер.
Хельссе махнул рукой.
— Это все равно. Мы хотим, чтобы ты перевел нам один документ вонков... Эта бумага покажет путь к сокровищам. Но переводи точно. И тогда ты войдешь в долю.
— Нет, так не пойдет. Я с удовольствием разделю с вами добычу, но я хочу прямо сейчас получить сто секвинов и не принимаю в свой адрес никаких упреков, если перевод вас не удовлетворит.
— Хорошо. Упреков не будет. Но сто секвинов неизвестно за что? Это смешно! Вот тебе пять секвинов и угощайся всем, что здесь стоит, сколько тебе захочется.
— Последнее я сделаю и так — разве я не ваш гость?
Зарфо Детвайлер забросил в рот полную горсть леденцов.
— Но пять секвинов? Ты думаешь, я олух? Лишь три человека во всей Сеттре могут сказать тебе, где в документах вонков верх, а где низ. А я единственный, кто может их прочитать, так как тридцать лет проработал в их мастерских.
Наконец, сошлись на пятидесяти секвинах наличными и десятой части будущей добычи. Рейт передал ему бумаги.
Старик просмотрел бумаги и пригладил черными пальцами белую гриву.
— Я хочу бесплатно рассказать вам кое-что о вонках. Это очень странный и своеобразный народ. Их мозг работает, как пульс. Так они видят, так они думают и точно так же они говорят. Каждая идеограмма — это смысловое единство. Исходя из этого, чтобы расшифровать текст, нужно попытаться логически осмыслить каждую идеограмму. Что же касается вонк-людей, то те в выражении мыслей не особенно точны. Ну, а теперь перейдем к документам.
Вот этот первый значок. Хм. Видите этот гребень? Он почти всегда обозначает идентичность. Четырехугольник этого цвета, как правило, значит «правда» или «разрешенное наблюдение», а, может быть, и «теперешнее состояние космоса». Этот значок — ну, я точно не знаю... Этот цвет здесь... Я думаю, что это обозначает лицо, которое говорит. Закрашенное внизу... мне кажется, это значит... точно, совершенно верно, это положительное волеизъявление А эти значки обозначают, что здесь имеется в виду определенный порядок какого-то процесса, а другие, вот здесь, указывают на другие элементы. Я не могу их понять, могу только предположить общий смысл. Все это должно в общем звучать примерно так: «Я хочу доложить, что условия идентичны или без изменений» или «лицо прилагает чрезвычайные усилия доказать, что космос стабилен». Что-то в этом духе. Ты уверен, что в этом сообщении речь идет о сокровищах?
— Документы мы приобрели именно по этой причине.
— Хм, — Зарфо шмыгнул своим длинным черным носом. — Посмотрим. Этот второй символ... Ты видишь этот цвет и этот уголок вот здесь? Это значит «взгляд», а другой — «преклонение». Построения фразы я не понимаю, но вот это может означать «невидимость» или «слепоту»...
Так Зарфо еще долго размышлял вслух, толкуя на разные лады каждую идеограмму, каждый цвет и каждый уголок. При этом он иногда случайно обнаруживал смысловое значение, но в большинстве случаев он был вынужден признавать, что точный смысл ему понятен не был.
— Вас изрядно надули, — наконец сделал он вывод. — Я почти уверен, что здесь не упоминаются ни деньги, ни сокровища. Мое мнение таково, что это отчет о торговле. Содержание, насколько я могу в этом разобраться, должно быть следующим: «Я хочу доложить, что условия не изменились». Дальше идет что-то о желаниях, надеждах и взглядах. «В ближайшее время я хочу встретиться с командиром, руководителем нашей группы», — написано дальше, хотя мне совершенно непонятно, что написано между этим. Дальше: «Руководитель не хочет оказывать помощь» или «остается высокомерным». Дальше, кажется, что руководитель постепенно меняется, с ним происходит метаморфоза и он превращается во врага. Во всяком случае, это изменение, но какое, я понять не могу. «Мне нужно больше денег», — это я понимаю совершенно ясно. Далее идет что-то о прибытии чужестранца «большой значимости» Вот это примерно и все.
У Рейта возникло чувство, что при этом Хельссе испытал неимоверное облегчение.
— Разумеется, это не Бог весть какая информация, — произнес Хельссе. — Но ты сделал, конечно все то, что было в твоих силах. Вот тебе твои двадцать секвинов.
— Двадцать секвинов? — возмущено гудел Зарфо Детвайлер. — Мы договаривались на пятьдесят! Как же я смогу купить себе кусочек луга, если меня все постоянно обманывают?
— Почему это ты хочешь за получасовую работу купить сразу же себе луг? Ну, конечно, если уж ты такой жадный...
— Жадный? Нет уж, действительно! В следующий раз ты сам будешь расшифровывать свои бумажки.
— Естественно, я сделаю это, так как твоя помощь все равно была не особенно ценной.
— Тебя обвели вокруг пальца. С сокровищами тебя все равно обманули.
— Кажется, это действительно так. Так что, счастливо оставаться.
Рейт последовал за Зарфо, сказав при этом Хельссе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
— Локары, — сказал Хельссе. — Пришельцы из высокогорий, лежащих севернее Фаласского моря в Центральном Кословане. Они механики. Эти цвета не естественные для них. Они обесцвечивают волосы и красят кожу. Некоторые утверждают, что к этому их принудили вонки еще несколько тысяч лет назад, чтобы их можно было сразу отличить от вонк-людей, кожа которых от природы белая, а волосы черные. Это очень искусный народ, и работают они там, где могут больше заработать. Некоторые работают в мастерских вонков, и многие понимают кое-что из их языка; возможно, что кто-нибудь из них расшифрует эти записи. Видите пожилого человека, играющего с ребенком? Это знаток. С ним я буду разговаривать и договариваться. Наверняка он запросит солидную сумму, и по этой причине я буду вынужден с ним поторговаться.
— Одну минутку, — попросил Рейт. — Я абсолютно уверен в твоей честности, но по своей природе я очень недоверчивый человек, поэтому я пойду с тобой.
— Как хочешь. Я пошлю шофера, и он приведет его сюда.
— Мне кажется, — пробормотал Анахо, — что все уже давно договорено.
Через несколько минут человек подошел к машине и просунул голову через окно.
— Мое время стоит денег, — сказал он. — Что вы от меня хотите?
— Ты можешь кое-что заработать.
— Заработать? Ну, тогда я могу вас выслушать.
Он забрался в машину, и обитые сидения приняли его в свои объятия, от чего он удовлетворенно хрюкнул. Вся машина сразу же пропиталась прогорклым запахом мускусной помады. Хельссе встал перед ним.
— Наше соглашение потеряло силу, — сказал он, косясь на Рейта. — Так что руководствоваться моими инструкциями не нужно.
— Инструкции? Соглашение? О чем ты говоришь? Ты, наверное, принимаешь меня за кого-то другого. Меня зовут Зарфо Детвайлер.
Хельссе махнул рукой.
— Это все равно. Мы хотим, чтобы ты перевел нам один документ вонков... Эта бумага покажет путь к сокровищам. Но переводи точно. И тогда ты войдешь в долю.
— Нет, так не пойдет. Я с удовольствием разделю с вами добычу, но я хочу прямо сейчас получить сто секвинов и не принимаю в свой адрес никаких упреков, если перевод вас не удовлетворит.
— Хорошо. Упреков не будет. Но сто секвинов неизвестно за что? Это смешно! Вот тебе пять секвинов и угощайся всем, что здесь стоит, сколько тебе захочется.
— Последнее я сделаю и так — разве я не ваш гость?
Зарфо Детвайлер забросил в рот полную горсть леденцов.
— Но пять секвинов? Ты думаешь, я олух? Лишь три человека во всей Сеттре могут сказать тебе, где в документах вонков верх, а где низ. А я единственный, кто может их прочитать, так как тридцать лет проработал в их мастерских.
Наконец, сошлись на пятидесяти секвинах наличными и десятой части будущей добычи. Рейт передал ему бумаги.
Старик просмотрел бумаги и пригладил черными пальцами белую гриву.
— Я хочу бесплатно рассказать вам кое-что о вонках. Это очень странный и своеобразный народ. Их мозг работает, как пульс. Так они видят, так они думают и точно так же они говорят. Каждая идеограмма — это смысловое единство. Исходя из этого, чтобы расшифровать текст, нужно попытаться логически осмыслить каждую идеограмму. Что же касается вонк-людей, то те в выражении мыслей не особенно точны. Ну, а теперь перейдем к документам.
Вот этот первый значок. Хм. Видите этот гребень? Он почти всегда обозначает идентичность. Четырехугольник этого цвета, как правило, значит «правда» или «разрешенное наблюдение», а, может быть, и «теперешнее состояние космоса». Этот значок — ну, я точно не знаю... Этот цвет здесь... Я думаю, что это обозначает лицо, которое говорит. Закрашенное внизу... мне кажется, это значит... точно, совершенно верно, это положительное волеизъявление А эти значки обозначают, что здесь имеется в виду определенный порядок какого-то процесса, а другие, вот здесь, указывают на другие элементы. Я не могу их понять, могу только предположить общий смысл. Все это должно в общем звучать примерно так: «Я хочу доложить, что условия идентичны или без изменений» или «лицо прилагает чрезвычайные усилия доказать, что космос стабилен». Что-то в этом духе. Ты уверен, что в этом сообщении речь идет о сокровищах?
— Документы мы приобрели именно по этой причине.
— Хм, — Зарфо шмыгнул своим длинным черным носом. — Посмотрим. Этот второй символ... Ты видишь этот цвет и этот уголок вот здесь? Это значит «взгляд», а другой — «преклонение». Построения фразы я не понимаю, но вот это может означать «невидимость» или «слепоту»...
Так Зарфо еще долго размышлял вслух, толкуя на разные лады каждую идеограмму, каждый цвет и каждый уголок. При этом он иногда случайно обнаруживал смысловое значение, но в большинстве случаев он был вынужден признавать, что точный смысл ему понятен не был.
— Вас изрядно надули, — наконец сделал он вывод. — Я почти уверен, что здесь не упоминаются ни деньги, ни сокровища. Мое мнение таково, что это отчет о торговле. Содержание, насколько я могу в этом разобраться, должно быть следующим: «Я хочу доложить, что условия не изменились». Дальше идет что-то о желаниях, надеждах и взглядах. «В ближайшее время я хочу встретиться с командиром, руководителем нашей группы», — написано дальше, хотя мне совершенно непонятно, что написано между этим. Дальше: «Руководитель не хочет оказывать помощь» или «остается высокомерным». Дальше, кажется, что руководитель постепенно меняется, с ним происходит метаморфоза и он превращается во врага. Во всяком случае, это изменение, но какое, я понять не могу. «Мне нужно больше денег», — это я понимаю совершенно ясно. Далее идет что-то о прибытии чужестранца «большой значимости» Вот это примерно и все.
У Рейта возникло чувство, что при этом Хельссе испытал неимоверное облегчение.
— Разумеется, это не Бог весть какая информация, — произнес Хельссе. — Но ты сделал, конечно все то, что было в твоих силах. Вот тебе твои двадцать секвинов.
— Двадцать секвинов? — возмущено гудел Зарфо Детвайлер. — Мы договаривались на пятьдесят! Как же я смогу купить себе кусочек луга, если меня все постоянно обманывают?
— Почему это ты хочешь за получасовую работу купить сразу же себе луг? Ну, конечно, если уж ты такой жадный...
— Жадный? Нет уж, действительно! В следующий раз ты сам будешь расшифровывать свои бумажки.
— Естественно, я сделаю это, так как твоя помощь все равно была не особенно ценной.
— Тебя обвели вокруг пальца. С сокровищами тебя все равно обманули.
— Кажется, это действительно так. Так что, счастливо оставаться.
Рейт последовал за Зарфо, сказав при этом Хельссе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169