Я умоляла мою госпожу сразу же вернуться в Йоркшир, но она отказалась. И несколько дней спустя они подошли ко мне, сияющие, и сказали, что поженились.
Я вскрикнула от ужаса, но они успокоили меня и попросили не расстраиваться. «Мы поедем и расскажем все папе, — сказала моя госпожа. — Одна я бы побоялась, но вместе с мужем мне ничего не страшно». Через неделю мы должны были возвращаться, а за день до нашего отъезда мистер Ройд поехал в Плимут, чтобы приготовиться к путешествию и взять денег из банка.
Часы проходили, но он все не возвращался. К ночи моя госпожа обезумела от беспокойства, и мы обе сидели в ожидании, дрожа от страха и волнения. Утром, когда он так и не появился, она была совершенно вне себя. Наконец какой-то мальчишка-оборвыш рассказал, что мистера Ройда затащили на борт английского военного корабля «Триумф», который отплыл куда-то сегодня рано утром.
Моя госпожа упала в обморок, услышав об этом, и я думала, что она умрет, но худшее было еще впереди. Через неделю мы узнали, что «Триумф» встретился в проливе и вступил в бой с французским военным судном.
Силы были неравны, и только помощь других британских судов в последний момент спасла англичан от плена. «Триумф» вернулся в порт, потеряв большую часть своего экипажа убитыми и ранеными. Среди убитых был и мистер Ройд.
Несколько недель я думала, что моя госпожа не выживет, но наконец здоровье ее немного поправилось, хотя она и была очень угнетена. К тому времени нам необходимо было возвращаться в Йоркшир. Полковник Стюарт в письме приказывал дочери вернуться, и мне нечем было объяснить нашу задержку.
Мы вернулись, но не похоже было, чтобы перемена климата принесла моей госпоже какую-нибудь пользу.
Она не могла признаться отцу, что вышла замуж; с момента расставания она вообще ни с кем словом не обмолвилась о муже, даже со мной. Одно упоминание его имени вызывало у нее такую истерику, что я сочла за благо молчать, чтобы не расстраивать ее.
К домашней жизни она относилась безразлично.
Потом, месяц или больше спустя после нашего возвращения, мы узнали то, чего я в глубине души опасалась больше всего: моя госпожа ожидала ребенка. Она смертельно боялась, что отец узнает об этом. И было чего бояться: полковник Стюарт никогда бы не простил ей замужества без его согласия, а узнай он, что должен родиться ребенок, он бы жестоко обошелся с моей бед-: ной госпожой.
Мы все скрывали, пока положение ее не могло уже более оставаться незаметным. Тогда моя госпожа сказала отцу, что с приближением зимы ей полезно было бы вновь уехать на юг и провести там самые холодные; месяцы. К счастью, полковник сам хотел поехать в гости в Шотландию и согласился, чтобы мы вернулись к моим родителям. Мы поспешно отправились снова в Плимут. Там у моей госпожи родился ребенок. Это был мальчик, которого назвали Вэйном, потому что таково было одно из имен мистера Ройда.
Доркас на мгновение умолкла. Молчали и все собравшиеся в холле. Ее слушали с большим вниманием, и сам лорд Милборн наклонился вперед в кресле, опершись подбородком на руку.
— Теперь нашей главной заботой было найти кого-то для ухода за ребенком. Мальчик был прехорошенький. Моя госпожа обожала его и слышать не хотела, чтобы отдать его в приют для подкидышей.
Мои родители были уже старые и больные, а то бы они услужили ей, потому что полюбили ее, как и все, кто ее знал. И тут я подумала о своей сестре, бывшей замужем за фермером по фамилии Дженкс в Какхерсте.
Я съездила к ней, и она согласилась взять ребенка на воспитание, а я вернулась в Плимут за своей госпожой.
Вместе с ней мы поехали в Какхерст и передали ребенка моей сестре, а сами остановились в гостинице.
Мы собирались провести там дня два, а затем вернуться в Йоркшир, но, когда пришло время расставаться с сыном, моя госпожа не могла от него оторваться.
Она любила ребенка безмерно, особенно потому, что видела в нем единственное, что связывало ее с бесконечно любимым ею человеком.
Каждый день я предлагала отправиться в дорогу, и каждый день она находила предлог задержаться и все время проводила на ферме с маленьким Вэйном, ухаживая за ним, лаская его и надрывая себе сердце, потому что должна была оставить его и вернуться домой.
Тогда-то она и встретила лорда Брекона. Мы возвращались с фермы в деревню через поместье его светлости, не зная, что находимся в чужих владениях.
Милорд ехал верхом, и было ясно, что, как только он увидел мою госпожу, он пленился ее красотой и обходительностью. Он пригласил ее пообедать в замке, а через несколько дней предложил ей руку и сердце.
Когда она мне рассказывала об этом, она сказала:
«Ты понимаешь, что это значит, Доркас? Если я выйду за лорда Брекона, то смогу видеть моего сына, я буду с ним рядом — моим любимым, моим крошкой Вэйном».
В конце концов, посомневавшись, она приняла предложение его светлости, и мы собрались в Йоркшир, сообщить эти новости полковнику Стюарту. Но в то самое утро, как нам уезжать, моя госпожа получила печальное известие о смерти отца. Он умер от удара в доме у своего приятеля. Несмотря на страх перед отцом, моя госпожа была огорчена его смертью, потому что другой родни у нее не было. Его светлость лорд Брекон был очень добр и, когда миновал первый порыв ее горя, убедил ее выйти за него сразу же, чтобы он мог защитить ее и заботиться о ней. Они скромно обвенчались в часовне замка при немногих свидетелях.
Через девять месяцев после свадьбы она родила еще ребенка. Это был опять мальчик, но совсем непохожий на ее сына от первого брака. Ребенок был болезненный, и через два часа после рождения с ним случился приступ конвульсий, повторявшийся с некоторыми перерывами, несмотря на весь мой уход за ним. Его светлость был ужасно рад рождению наследника. Он осыпал мою госпожу подарками и ничего не жалел для благополучия сына.
К несчастью, здоровье моей госпожи внушало серьезные опасения, и доктор сказал, что ей с ребенком нужна перемена. Мы должны были поселиться в Бате, и его светлость выехал вперед, чтобы все подготовить к нашему приезду. Моя госпожа и я должны были последовать за ним днем позже. Но когда уже подали карету, у бедного ребенка начались судороги, и я думала, что ему пришел конец. Но он отдышался, и, держа его на руках, я села с госпожой в карету. Она со времени своего разрешения выходила из дома всего раз-другой и теперь, когда я поместилась с ней рядом, прошептала:
«Я велела кучеру остановиться на ферме. Я должна повидать моего маленького Вэйна: не могу уехать, не увидев его. Я сказала слугам, что ты хочешь проститься с сестрой».
Это было неосторожно, но у меня духу не хватило с ней спорить. Когда мы приехали на ферму, она ринулась в кухню, схватила ребенка из колыбели и обняла, покрывая поцелуями его личико.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81