Он бросил мгновенный взгляд на ее открытый чемодан и продолжал:
- Я ведь принес тебе подарок!
- П-подарок? - пролепетала девушка.
- Нечто неожиданное, и оно нуждается в объяснении.
Торквил не двигался.
Она, все еще в его объятиях, посмотрела на стол, где лежало нечто, завернутое в белую бумагу.
Его он держал в руках, когда вошел в спальню.
- Прежде всего, мое сокровище, - улыбнулся Торквил, - я хочу, чтобы ты назвала мне имя твоей бабушки.
- М-моей… бабушки? - изумилась Пепита.
- Матери твоего отца, - с едва заметным нетерпением уточнил Торквил. - Ты помнишь ее имя?
- Конечно, - пожала плечами Пепита, - но я не знала ее, потому что она умерла, когда мой отец был еще маленький, и мой дедушка женился второй раз. Папа часто рассказывал о своей мачехе, которую очень любил, но он не помнил своей родной матери.
- Но ты знала ее имя?
- Ее фамилия - Ламонт, и я всегда думала, что она из французского рода.
Торквил улыбнулся.
- Нет, дорогая, - из шотландского! Пепита от неожиданности широко раскрыла глаза.
- Как… ты сказал?
- Я сообщаю тебе то, - ответил Торквил, - Что ты должна была узнать давным-давно: твоя бабушка, Мэри Ламонт, происходит из клана, возникшего в Коуэле в середине XIII века.
Пепита ошеломленно уставилась на него.
- Ламонты все еще владеют землей в Коуэле, и многие члены этого клана живут вокруг озера Страйвен.
Наступившая тишина показалась обоим звенящей.
Наконец Пепита промолвила:
- Я не могу… поверить, что… то, о чем ты… сказал, действительно… правда!
- Я сказал тебе лишь то, что ты фактически на одну четверть шотландка со стороны отца, и, кроме того, у твоей матери был прапрадед, которого звали Роуз.
- Роуз?
- переспросила Пепита.
- Но это не шотландское имя?
Торквил рассмеялся.
- Роузы селились в окрестностях Нэирна в XII веке, и один из них, твой прадед, принимал «Красавчика принца Чарли»в Килравоке незадолго до битвы при Калодене.
У Пепиты перехватило дыхание.
- Неужели… это… правда? - с трудом выговорила она.
- Я вижу, мое сокровище, ты очень невежественна в отношении своих предков. Тебе необходим шотландский воспитатель, и я предлагаю себя в качестве компетентного учителя как по этому, так и по другим предметам.
Ей снова пришлось прятать слезы, прижавшись к нему.
Но теперь это были слезы радости, хотя то, что он сказал, все еще казалось слишком невероятным.
Понимая, что она должна чувствовать, Торквил продолжал:
- Я не мог поверить, что в выдающейся семье твоего отца нет хотя бы одного шотландского предка. Поэтому я послал человека, сведущего в генеалогии, которому я доверяю, в Гербовую коллегию в Эдинбурге.
Он поцеловал Пепиту в лоб.
- Так вот, он вернулся сегодня вечером с информацией, что в тебе вполне достаточно шотландской крови, мое сокровище, чтобы, с точки зрения герцога, как и любого другого приверженца традиций, ты могла стать чрезвычайно подходящей женой для представителя клана Мак-Нэирнов.
- Я… я не могу… поверить этому! - воскликнула Пепита.
- Я думала, что должна… покинуть тебя… но теперь я могу… остаться?
Торквил очень нежно повернул ее лицо к себе.
- Неужели ты действительно думаешь, что я смог бы когда-либо отпустить тебя? - в свою очередь спросил он. - Ты - часть меня, и без тебя я не могу жить.
Пепита обхватила руками его шею.
- Какой же ты мудрый, как ты сумел… откопать все это? Благодаря этому… я - счастливейшая женщина в мире!
Но она все же не могла сдержать льющихся слез, и Торквил нежно вытирал их.
- Ты больше никогда не будешь несчастлива, - приговаривал он. - Нам столько предстоит сделать здесь, мое сокровище, и хотя мы вместе будем помогать воспитывать Рори и Жани, я хочу, чтобы у нас была своя семья.
- Это… то, что я мечтаю… дать тебе, - прошептала Пепита.
Она смущенно прижалась к нему щекой.
- Значит, решено! - произнес Торквил совсем другим тоном. - Ты можешь теперь распаковывать свой чемодан, хотя всего через несколько дней мы поженимся, и я заберу тебя в мой собственный замок на наш медовый месяц.
- Неужели мы… действительно можем… сделать это?
Он улыбнулся ей.
- Я полагаю, мы оба знаем, герцог будет заботиться о детях, и тебе не надо беспокоиться о них. Лично я думаю, для тебя настало время заботиться обо мне!
- Это… то, что я… пыталась делать.
- Насчет этого все должно быть ясно, - заявил Торквил. - Ты никогда не покинешь меня, даже мысли подобной не возникнет у тебя! Ты - моя, и я буду ревновать, если ты будешь думать о чем-либо ином, кроме меня.
Он так крепко прижимал ее к себе и так страстно целовал, что у нее просто не было возможности сказать, что она принадлежит ему полностью, но она была уверена - он уже знает об этом.
Торквил и Пепита шли рука об руку по коридору в гостиную и улыбались.
Герцог ждал их и уже хмурился, заметив, что они опаздывают.
Когда они вошли в гостиную и направились к нему, он во все глаза смотрел на Пепиту.
- Почему на вас плед Ламонтов? - изумленно спросил он, как только молодые люди приблизились к нему.
Это был подарок, который Торквил преподнес Пепите: плед, сшитый из тартана, символизирующего клан ее бабушки.
Он расположил его должным образом на ее плечах, закрепив великолепной серебряной брошью с огромным аметистом.
Стоя перед недоумевающим герцогом, она едва сдерживала смех, и Горквил ответил за нее:
- Это - тартан, на который она имеет право!
- Имеет право? - вскинул брови герцог.
- Бабушка Пепиты была дочерью Лэирда Страйвенского.
Герцог был поражен.
- Ты уверен в этом?
В качестве доказательства Торквил вынул из нагрудного кармана письмо, полученное им из Эдинбурга.
Оно было подписано лордом Лайоном и возвещало: после тщательнейших исследований установлено, что матерью сэра Роберта Аинфорда является Мэри Ламонт.
В постскриптуме лорд Лайон приписал, что жена сэра Роберта, Элизабет Шерингем, имела дальнего предка по имени Хью Роуз Килравокский.
- Почему мне не сказали об этом раньше? - сердито спросил герцог по прочтении письма.
Вероятно, он подумал: знай он в свое время, что ее сестра была на одну четверть шотландкой, он бы принял ее как жену Алистера.
И тогда не было бы причины изгонять родного сына и отрывать его от своей жизни.
Понимая состояние герцога, Пепита импульсивно положила свою ладонь на его руку.
- Я сожалею, - молвила она. Какое-то время они молчали, думая об одном и том же.
А потом девушка стала объяснять:
- Мой отец никогда особенно не интересовался своими предками, и я думаю, это можно сказать о большинстве англичан, кроме тех, разумеется, что принадлежат знатному древнему роду или прославившейся фамилии. Для шотландцев же родословная и кровные узы значат слишком много. И теперь я очень… горда, что я… принадлежу к… клану Ламонтов!
Она говорила с некоторой опаской:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34