ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Тогда в чем смысл?
– Он это узнает, – скрипнул зубами Меррик. – Наверное, узнает.
Похожий на златокудрого бога Аласдэр, скептически вскинув брови, повернулся к брату:
– Ты все еще под каблуком у этой дамы, братец. Мне это не нравится.
Меррик оттолкнулся от стены.
– Черт возьми, я думал, нам здесь будут рады, – проворчал он. – Надеялся, что могу рассчитывать на поддержку родных. Ты хочешь, чтобы мы уехали, Аласдэр? Если так, скажи. Завтра мы уже будем на пути в Глазго.
Аласдэр укоризненно посмотрел на брата.
– Ты знаешь, что я не хочу твоего отъезда, – ответил он. – И не хочу, чтобы ты снова страдал. Думаешь, нам все эти годы легко было видеть, как горе снедает тебя? И теперь, зная, что эта женщина сделала с ребенком… с нашей кровью…
Меррик сжал руки в кулаки.
– Она была очень молода, Аласдэр, – спокойно сказал он. – Отец обманул ее и сыграл на ее чувстве долга. Мы оба были неописуемо глупы.
– Судя по ее поступкам, эта особа хитра и коварна, только ты этого не понял, – ответил брат. – Она двенадцать лет морочила голову твоему ребенку и всем остальным, скрывала брак с тобой, словно стыдилась нашего рода.
– Когда тебе это нужно, Аласдэр, ты умеешь изобразить надменного шотландского лэрда, – угрюмо произнес Меррик. – Можно подумать, ты посвятил последние пятнадцать лет жизни тому, чтобы вознести наше родовое имя на недосягаемые высоты.
– Что изменилось? – смутившись, спросил Аласдэр. – Леди прибывает в объятия давно отринутой семьи, и что дальше? Все простить?
– Да, наверное. Пора это сделать, – ответил Меррик. – Во мне больше нет вражды, брат. Но Мэдлин приезжает сюда не в качестве моей жены.
Аласдэр долго молчал.
– Значит, надежды на примирение нет? – наконец спросил он.
– Нет. Она меня не любит. Да и я стал ожесточеннее и мудрее.
– Тогда эта горечь обречет тебя на одинокую жизнь, – заметил Аласдэр. – Вспомни любимую присказку бабушки: «На ошибках учатся».
Меррик снова уперся ладонями в стену сторожевой башни.
– Что ты от меня хочешь? – огрызнулся он. – Две минуты назад ты уверял, что я пригрел на своей груди змею. Теперь ты желаешь нашего примирения.
Аласдэр задумался.
– Я бы предпочел, чтобы эта женщина исчезла с лица земли, – после долгой паузы ответил он. – И чтобы ты снова женился. Но это невозможно. Ни один из нас не сможет столкнуть ее с башни. Если только у Эсме хватит пыла на героический поступок, – неловко пошутил Аласдэр. – Остается думать о ребенке.
– Именно это я и делаю, – развел руками Меррик. – Мальчик из рода Маклахланов. Он имеет право на свою семью.
– И на своего отца, – сказал Аласдэр. – Да, ты делаешь все, что можешь. Я это знаю. Просто я был потрясен, увидев тебя вчера на мосту.
– Эсме пригласила меня, – спокойно ответил Меррик. – В день свадьбы.
Аласдэр посмотрел на брата удивленно, но без всякого неудовольствия.
– Надеюсь, она сделала это от души, – продолжал Меррик. – И не возражает против нашего вторжения.
– Это твой дом, Меррик, – со всей искренностью сказал Аласдэр. – Мы все тебе рады.
– Сорча не рада, – криво улыбнулся Меррик. – Эта маленькая чертовка укусила меня вчера, когда я ее поднял.
– Вот негодница! – возмутился Аласдэр. – Я думал, мы отучили ее от этой дурной привычки.
– Желаю удачи, старина. Мне повезло, что Джеффу уже двенадцать.
– Сорча и в двадцать лет будет кусаться, – проворчал Аласдэр. – Но бабушка Макгрегор вне себя от радости, что ты вернулся. Похоже, ты отнял у меня роль блудного сына.
Меррик заметил на дороге, идущей по берегу озера, клубы пыли.
– Это они! – дружески хлопнул брата по плечу Аласдэр. – Поторопись, а я спущусь и подготовлю всех.
Меррик едва слышал, как позади него скрипнула древняя деревянная дверь. Он не отрывал глаз от дороги. Его мысли вернулись к Мэдлин. Удивительно, что после их разговора в гостинице Гретна-Грин она не повернула назад.
Разумеется, все началось вполне невинно. Сначала он был ошеломлен, потом ему стало приятно, что она пришла в кузницу. Мэдлин с девичьей грацией придерживала на груди шаль, щеки ее раскраснелись от быстрой ходьбы, глаза широко распахнуты. Меррику на мгновение показалось, что тринадцати горьких лет не было.
Но их сентиментальная встреча обернулась скандалом. Слова, которые он бросил Мэдлин при расставании, были грубы и беспощадны. И она нанесла ответный удар. Мэдлин хотела ранить его, и это ей удалось. От ее жестоких слов Меррика с новой силой охватило ощущение потери, испытанное в юности, от которого он никогда не мог до конца отделаться.
И теперь, три дня спустя, он не мог отогнать боль, которая туманом застилала его будущее. Впервые Меррик несказанно обрадовался тому, что не обладает даром бабушки. Знай он свое будущее, это отравило бы ему остаток дней. Меррик начинал опасаться, что вся его дальнейшая жизнь пройдет так, как предыдущие тринадцать лет. И те несколько недель, когда он снова позволил надежде поселиться в его сердце, станут единственным исключением.
Аласдэр прав. У него не будет настоящей жизни, не будет рядом человека, с которым можно разделить все ее тяготы. Не будет собственной семьи. В лучшем случае только привязанность Джеффа, если ее удастся завоевать, борясь с собственной женой.
Теперь Меррик жалел, очень жалел, что пригрозил Мэдлин судом. И особенно жалел о том, что упомянул о своих супружеских правах. Если оставить юридическую сторону вопроса, моральных прав у него нет никаких. Он скорее до конца своих дней откажется от женщин, чем добьется Мэдлин силой. В тот вечер в нем говорили гнев, подогретый виски, и вновь вспыхнувшее вожделение. Меррик давно раскаивался и сожалел о случившемся.
Наверное, ему больше подходят женщины вроде Бесс Бромли, которые ценят только удовольствия и лишенный душевных порывов секс за деньги. Эти женщины столь отличались от его жены, что физическая близость с ними не навевала никаких воспоминаний. Меррик не обладал ангельской красотой и красноречием брата. Его душу окутывал мрак, который он не мог объяснить даже себе. И только с Мэдлин это темное облако, казалось, немного рассеялось. Все началось в маленькой кладовой Трейхернов. Господи, этого наслаждения, этой неописуемой радости достаточно, чтобы человек снова и снова совершал глупости. Но, поступив вопреки доводам рассудка, Меррик понес жестокое наказание: день за днем сидел он напротив Мэдлин в тесном пространстве кареты. Ночь за ночью рисовал в своем воображении, что она делает за плотно закрытой дверью спальни. Каждый вечер, проходя по коридору мимо ее покоев, он не раз останавливался, чтобы постучать, но менял свое решение.
Теперь он изо всех сил старался не думать о вечере у Трейхернов. Это было трудно. Очень трудно. Слишком долго Мэдлин была для него всего лишь фантазией, но в отличие от подобных грез реальность превзошла мечты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76