Но годы обрушиваются на него, так же как на Маргрет Лоуэлл и старого Иакова Манделя. Ничего не поделаешь, со временем их заменят, и этот молодой человек, этот привлекательный достойный молодой гений тоже когда-нибудь подберет себе последователей. И нация, и мир при них будут лучше.
Джералд Брюс отпил из стакана мадеру и вернулся к своему оборудованию. Он был на подъеме по нескольким причинам, и не последней среди них была та, что он возглавил «братство блистательных». Что было необыкновенно, так это обыденность происшедшего. Их братство предопределено, неизбежно, оно собрало вместе людей со схожими интересами и превосходным интеллектом. Пусть новый, возглавляемый им «Инвер Брасс» пока слабый, но его очертания уже прорезаются на горизонте. К тому же они не одни в этом мире. Брюс знал, что такие же люди есть в Лондоне, Стокгольме, Париже...
Он снова набрал код, нажал клавишу, чтобы вызвать «Приложение», и прочитал возникшие на экране буквы.
«Спутниковая передача. Мод-»Сахалхуддин". Бахрейн. Продолжено"
Глава 47
Эммануил Вайнграсс продолжал удивлять специалистов-медиков, особенно работающих в Центре контроля заболеваемости в Атланте. Не то чтобы он поправлялся, это было не так, вирусная инфекция по-прежнему оставалась непобежденной, и тем не менее казалось, что ему не становится хуже. Во всяком случае, это происходило гораздо медленнее, чем ожидали врачи. Патолог из Денвера по этому поводу высказался так: «Если представить себе его состояние по шкале, где минус десять окончательный и бесповоротный показатель, то старик колеблется возле минуса шести и вряд ли скатится ниже».
— Однако вирус все же жив, — констатировал Кендрик, гуляя с доктором и Калейлой по дорожкам парка дома в Колорадо, где Мэнни не мог слышать их разговора.
— Инфекция буйно разрослась, но пока не обессилила его...
— Наверное, из-за сигарет и виски, которые он крадет время от времени, — не удержалась заметить Рашад.
— Этого он не делает! — убежденно возразил патолог, пораженный ее заявлением.
Эван и Калейла одновременно закивали, как бы смиренно подтверждая, что больной строго соблюдает предписания врачей, а слова Калейлы всего лишь шутка.
— У него необыкновенный запас прочности, я не встречал другого человека с такой же жаждой жизни, — сказал Эван. — Но мы, когда находимся рядом, следим за ним самым серьезным образом.
— Пожалуйста, поймите меня правильно, конгрессмен, я не хочу вас обманывать. Ваш друг очень больной человек. Восемьдесят шесть лет — само по себе солидный возраст.
— Ему восемьдесят шесть? — удивился Эван.
— А вы разве не знали?
— Нет. Он говорит, что ему восемьдесят один!
— И думаю, сам в это, верит. Вайнграсс относится к такому сорту людей, которые в шестьдесят заново отмечают пятидесятипятилетие и навсегда забывают о почти уже прожитых годах. Кстати сказать, в этом нет ничего плохого. Чтобы иметь полное представление об истории его болезни, мы подняли из архива медицинскую карту тех лет, когда он жил в Нью-Йорке. Между прочим, вы знали, что к тридцати двум годам Мэнни уже трижды был женат?
— И жены, уверен, до сих пор ждут, что он к ним вернется.
— О нет! Они уже все ушли. В Атланте у него тоже были связи. Понимаете, нам пришлось этим поинтересоваться на предмет скрытых сексуальных осложнений...
— А как насчет того, чтобы проверить Лос-Анджелес, Париж, Рим, Тель-Авив, Рияд и все Эмираты? — сухо перебила патолога Калейла.
— Замечательно, — тихо, но внятно произнес патолог, вероятно обдумывая услышанное с медицинской точки зрения, а возможно, и просто завидуя. — Что ж, мне надо уезжать, к полудню необходимо вернуться в Денвер. Спасибо вам, конгрессмен, за ваш личный самолет. Это сэкономило мне кучу времени.
— Я не мог поступить иначе, доктор. И ценю все, что вы сделали и делаете.
Патолог немного помедлил, глядя на Эвана.
— Я только что сказал «конгрессмен», мистер Кендрик. Но наверное, правильнее было бы называть вас «мистер вице-президент», поскольку я, как и вся страна, верю, что так оно и будет. Откровенно говоря, если бы вы не участвовали в избирательной гонке, я вообще не пошел бы голосовать. И знаю, так же поступили бы многие мои друзья и товарищи.
— Это не жизнеспособная позиция, доктор. Кроме того, решение еще не принято... Пойдемте, я провожу вас до машины. Калейла, проверь нашего старца-сибарита и убедись, что он не принимает ванну из шотландского виски, хорошо?
— Если он это делает, ты думаешь, я туда войду?.. Но конечно, проверю... — Рашад пожала руку патологу из Денвера и сказала: — Спасибо вам за все.
— А я и все будем вам благодарны, если вы убедите этого молодого человека стать следующим вице-президентом.
— Повторяю, — с нажимом произнес Кендрик, провожая терапевта по лужайке к подъездной дорожке. — Решение еще не принято.
— Это решение должно быть принято! — закричал Эммануил Вайнграсс. Он сидел в кресле-качалке на застекленной веранде напротив Эвана и Калейлы, устроившихся на своих обычных местах на диване, так чтобы хорошо видеть обоих. — Ты что думаешь, все закончено? Боллингер и его фашиствующие ворюги убрались, и некому занять их место? Неужели ты настолько глуп?
— Выброси это из головы, Мэнни, — посоветовал Эван. — Мне с Лэнгфордом Дженнингсом расходимся во взглядах по очень многим позициям. По-моему, президенту не очень-то удобно иметь дело с человеком, который в чем-то с ним не согласен. Он просто не знает...
— Лэнг все это знает! — рявкнул Вайнграсс.
— Лэнг?
Старый архитектор пожал плечами:
— Ну ладно, придется сказать, все равно ты об этом узнаешь...
— О чем я узнаю?
— Дженнингс был настолько любезен, что пригласил себя сюда на ленч. Это произошло несколько недель назад, пока ты и моя милая дочурка утрясали дела в Вашингтоне... Так что же я должен был сделать? Сказать президенту Соединенных Штатов, что он не может ненадолго ко мне забежать?
— О, черт! — пробормотал Кендрик.
— Прими это, любимый, — вставила Калейла. — Я в восторге, просто зачарована. — Продолжайте, Мэнни!
— Ну, мы обсудили множество вещей. Он не интеллектуал, скажу я вам, но умен, человек широких взглядов, это ты знаешь.
— Ничего такого я не знаю. Но как ты только осмелился за меня ходатайствовать?
— Потому что я твой отец, неблагодарный ты идиот. Единственный отец, которого ты когда-либо знал! Без меня ты до сих пор не построил бы ни одного здания вместе с саудовцами, не говоря уже о том, что никогда не покрыл бы своих расходов. И не спрашивай, как это я осмелился. Тебе просто повезло, что я отважился поговорить о твоих обязательствах по отношению к другим... — И, заметив, что Эван, в волнении закрыв глаза, откинулся на спинку дивана, Вайнграсс поспешно добавил: — Ну ладно, ладно, не обижайся, мы не смогли бы сделать ничего из того, что сделали, без твоих мозгов и твоей силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209