ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Мистер Хант, — начала она, чувствуя, как стремительно иссякает терпение, — я плачу вам за защиту, а не за то, чтобы вы присутствовали при моей личной гигиене.
Как, однако, стремительно улучшается ее английский, подумал Хантер, механически поглаживая усы большим и указательным пальцем. Она уже говорит не хуже светской леди, что же будет дальше? После молчания, показавшегося Сэйбл бесконечным, он заметил:
— Когда мне платят за защиту, я стараюсь выполнять эту работу как можно лучше.
— Вы с таким же успехом сможете ее выполнять, если отойдете за дерево и повернетесь ко мне спиной! И поторопитесь, я совершенно окоченела!
Прежде чем удалиться на почтительное расстояние, Хантер смерил ее с головы до ног холодным оценивающим взглядом. Сэйбл содрогнулась. Потом он исчез в густом подлеске, держа револьвер на изготовку.
Она вытянула шею, стараясь различить что-нибудь в густых сумерках. Действительно ли он ушел или притаился за ближайшим деревом? Она чуть было не начала одеваться, но голова так чесалась, что это остановило ее. С быстротой, до сих пор ей неизвестной, она расшнуровала корсет, сбросила сорочку и панталоны, закуталась в одеяло. Вода, к которой она приблизилась на цыпочках, была темной и холодной даже на вид. Должно быть, в ней кто только не водится! Сэйбл ни разу в жизни не мылась в ледяной воде, притом в речке, к тому же в относительной близости от назойливого мужчины.
— Нет смысла оттягивать неизбежное, — пробормотала она, трясясь от холода.
Покрепче прижав к груди кусок мыла, чтобы тот не ускользнул на дно, Сэйбл огляделась, чтобы удостовериться в своем полном одиночестве, отбросила одеяло и прыгнула с невысокого берега.
Жидкий лед! Сжав зубы, чтобы не закричать во весь голос, она начала лихорадочно намыливаться, потом набросилась на свое тело с мочалкой, скребя его так свирепо, что кожа покраснела с головы до ног. С волосами, увы, не удалось разобраться так быстро. В холодной воде пришлось намыливать голову трижды, прежде чем смылся всякий след ваксы. Странное дело, чем дольше продолжалось мытье, тем более приятными казались ледяные объятия реки. Сэйбл забыла об усталости, о боли в каждой мышце… по крайней мере в первые несколько минут. Несмотря на бодрящее действие воды, ноги быстро онемели. Кончилось тем, что все тело пронизала конвульсивная дрожь. Маленький Ястреб мирно спал под ближайшим кустом. Счастливец! Когда дольше оставаться в воде стало невозможно, Сэйбл вышла на берег (предварительно убедившись, что неотесанный мистер Хант не притаился поблизости). Когда она закручивала волосы и растиралась полотенцем, руки тряслись, ноги дрожали, и хотя ей весь день досаждал грубый парусиновый корсет, теперь Сэйбл надела его с превеликой благодарностью за то, что он такой теплый.
Однако на этом ее неприятности не закончились. Приблизившись к месту ночлега, Сэйбл нашла мистера Ханта сидящим, лениво привалившись к стволу. Дерево было другим, поза — той же самой, нахальной и раздражающей. Двумя пальцами он, как обычно, поглаживал свои отвратительные усы. Пока она поправляла шаль, прикрывая волосы и часть лица, взгляд проводника бесцеремонно шарил по ее телу. Сэйбл опять покраснела с головы до ног, особенно когда встретилась с его насмешливым взглядом. У мистера Ханта были странные глаза, в свете костра отливающие серебром, и они смеялись над ней. Впервые за два дня она видела, как он улыбается, и эта улыбка ей не понравилась. Похотливый наглец, мысленно заклеймила она проводника, и отвернулась, скрывая краску на почти уже малиновых щеках.
«Нет, я точно ненавижу его! Ненавижу — и все!»
Глава 6
Хантеру все это очень не нравилось. Не нравилось, черт возьми, — и все тут! Недоверчивый по натуре, он предпочитал честную игру, факты, не вызывающие сомнений, четкий план любого предприятия, за которое приходилось браться, и, наконец, цель в конце пути, не вызывающую подозрений. Что касается Фиалковых Глаз… она вела себя по меньшей мере странно. Вот и сейчас она проскочила мимо, сгорбившись и кутаясь в проклятую линялую тряпку, словно боялась, что он даст ей хорошего пинка, если она не поторопится.
Все, буквально все в ней противоречило образу, который он понял бы и принял. То она готова была расплакаться, кроткая до тошноты, то начинала препираться по такому ничтожному поводу, что это ставило в тупик. В глазах ее тлела искорка, говорившая о своенравном характере, не свойственном скво, — но искорка эта так ни разу и не разгорелась. Румянец на ее щеках не означал, что она пышет здоровьем, скорее это была постоянная краска смущения. Каждый раз, когда они останавливались на ночлег, из ее седельных мешков появлялись новые и новые предметы роскоши. Странно, думал Хантер, очень странно.
Но особенно его раздражало влечение, которое он неожиданно испытал к своей подопечной. Пусть даже чисто физическое, оно вторгалось в мысли, отвлекало, порождало опасную рассеянность. Возможно, в давно забытой прежней жизни он и слышал голос вроде этого — низкий, грудной, запинающийся от волнения, — но забыл, где и когда. Женщины, которых он знал теперь, говорили хриплыми, прокуренными голосами, отрубая короткие фразы, и звуки эти были просты и незатейливы. Зато голос этой женщины, словно прикосновение волшебной палочки, будил желания, совершенно неуместные в данный момент. А если этого бывало недостаточно, стоило заглянуть в ее глаза — большие, синие с фиолетовым отливом, тоже напоминающие о чем-то… он не мог понять, о чем именно. Все это заставляло его то и дело впиваться взглядом в индейские тряпки, превращавшие ее в бесформенный куль, стараясь проникнуть внутрь и понять, что за женщина скрывается там.
Сэйбл казалось: глаза проводника не отрываются от нее ни на минуту, что заставляло кутаться, как бы для защиты. Когда она раздевалась на берегу речушки и мистер Хант застал ее за этим занятием (можно было догадаться, что этим кончится!), он перепугал и возмутил ее. С тех пор она только и делала, что нервничала: находиться наедине с мужчиной в Богом забытой глуши — испытание не для слабонервных. Подумать только, совсем недавно он видел ее почти голой! Что бы теперь ни пришло ему в голову, она была совершенно беззащитна. Что, если он решит воспользоваться ситуацией? Сэйбл не приходило в голову, что она нарушила множество неписаных законов: отправилась в дорогу без компаньонки, с человеком, быть может, начисто лишенным чести и совести. Она думала только о судьбе Маленького Ястреба, и даже раскрой ей кто-нибудь глаза на ее безрассудство, она поступила бы точно так же.
Теперь она вновь и вновь спрашивала себя, что успел подсмотреть этот наглец до того, как был обнаружен. Как бы то ни было, она не очень-то преуспела в своем обмане, подумала Сэйбл, поднося озябшие руки к губам, чтобы согреть их дыханием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138