он появился неизвестно откуда, так, никчемная личность, но вскоре стал гангстером. Заметной фигурой в деловых кругах Лос-Анджелеса. Я несколько раз сталкивался с Квином, и каждый раз при виде его мне хотелось стать марсианином. Можно сказать иначе: он был единственным марсианином, который заставлял меня радоваться, что я принадлежу к человеческому роду.
Дорис Миллер вопросительно смотрела на меня.
— Вы знаете этого человека? Его имя упоминали в суде.
— Мы встречались.
Она скорчила рожицу:
— Ведь он... гангстер?
Гангстер. В ее пухлых алых губках это слово прозвучало странно. Мне казалось, что эти губки вот-вот улыбнутся. И такое намерение можно было только приветствовать.
— Квин один из тех типов, — объяснил я, — о которых говорят, что они действуют за кулисами. Не сомневаюсь, что на пути наверх он перестрелял и передушил немало народу, но теперь, обосновавшись там, обзавелся двумя-тремя десятками наемников, которые выполняют за него всю грязную работу.
— Похоже, это опасный тип.
— Так оно и есть. Вайс объяснил, почему Квин заставил его лжесвидетельствовать на суде?
— Да. Он рассказал мне, что Квин поднялся в эти апартаменты в «Уайтстоуне» немного раньше Росса. Как раз в то самое время, когда было совершено убийство. Мистер Вайс почти уверен, что этого человека убил сам Квин, а потом подставил вместо себя Росса.
— Понятно. И Квин приказал Вайсу молчать, иначе он пришьет его, верно?
— Именно так он и сказал, — подтвердила она.
Одно меня удивляло, и я спросил об этом Дорис:
— Как же Вайс решился наконец обнародовать то, что знал? Если он так боялся Квина во время судебного процесса, почему осмелел сейчас?
— Недавно мистер Вайс перенес серьезный сердечный приступ. Чуть не умер, по его словам. И он сказал, что с тех пор все раздумывал, как ему поступить, пока наконец не решился сказать правду. Он признался, что все еще боится Квина, но еще больше боится, что не успеет рассказать, как все было на самом деле... до среды.
— Угу. В этом есть смысл. Что еще вам известно?
Но она знала об убийстве Флегга только со слов брата, а тот говорил, что он не виновен. Росс объяснил ей, что в тот вечер ему позвонил будто бы сам К.С. Флегг и попросил срочно прибыть в «Уайтстоун». Росс поехал туда, поднялся на лифте вместе с Вайсом в апартаменты, расположенные наверху, и, войдя в номер, нашел убитого Флегга. И почти тотчас прибыла полиция. То же самое он говорил на суде, и история его была настолько проста, что мало походила на правду.
— Так, — сказал я, — времени у нас в обрез. Но если Вайс хотя бы повторит свою историю при свидетелях, нам удастся кое-что сделать.
— Вы... но вы даже не сказали, что согласны помочь мне, мистер Скотт.
— Разве? Я не сказал вам об этом? Мне казалось, мы понимаем друг друга. Конечно, я берусь помочь вам.
Наконец-то на ее губах появилась улыбка. Но потом она, вероятно, вспомнила о брате, которому предстоит дышать ядовитыми испарениями цианида, и выражение ее прекрасного лица изменилось.
Мы оговорили сумму моего вознаграждения, но ее бархатистый голос, ее губы, даже ее уши и брови обещали так много, что деньги в сравнении с этим не имели никакого значения. Особенно настойчиво она просила меня разыскать Вайса и хотя бы получить от него подписанное заявление или, еще лучше, уговорить Вайса повторить свои показания под присягой. Она умоляла меня спасти ее брата. Я обещал ей сделать все, что в моих силах, и даже сверх того.
Как правило, я предоставляю своим клиентам возможность самим выбираться из моего кабинета; спустившись на один этаж, они оказываются в центре города. Но эту клиентку я проводил до дверей и не спускал с нее глаз, пока она шла по коридору, направляясь к лифту. Жаль, что не видел, как она пришла сюда.
Вернувшись к себе, я некоторое время приводил в порядок известные мне факты по этому делу. К.С. Флегг был убит выстрелом из пистолета вечером 24 ноября прошлого года. Миллера арестовали в ту же ночь, предъявив ему обвинение в совершении этого преступления; он заявил, что не виновен и предстал перед Верховным судом Лос-Анджелеса в январе. Через две недели суд вынес вердикт: виновен в убийстве первой степени.
Когда дело перешло к присяжным заседателям для вынесения приговора, Росс Миллер получил на полную катушку. Судья Торнуолл Смит назначил день казни: среда, 1 ноября, десять часов утра; именно в этот день и час Миллера должны были казнить, применив смертельный газ. Автоматически было подано прошение о помиловании, это обязательная процедура, когда речь идет о смертной казни, и приговор был оставлен в силе. Так что сейчас Росс Миллер находился в тюрьме штата Калифорния Сан-Квентин, на этаже, где находятся камеры приговоренных к смерти: единственное их отличие от других точно таких же камер — то, что это большие гробы для живых.
Имя Фрэнка Квина возникло в процессе судебного разбирательства по инициативе защиты, которая попыталась — правда, безуспешно — доказать, что Квин, возможно, сам побывал в апартаментах Флегга в ночь убийства. Было известно, что он заходил в тот вечер в «Уайтстоун», но в момент убийства он, по его словам, был занят «деловой беседой» с девицей по имени Лолита Лопес, которая проживала на втором этаже той же гостиницы. Мисс Лопес подтвердила его рассказ, и защите не удалось опровергнуть ее показаний — так же, как и показаний Вайса.
Другие свидетели рассказали о том, что Дорис назвала «ссорой» между Россом и Кейси Флеггом. Это вылилось в нечто большее, чем обычная ссора, начавшись с перебранки и закончившись рукоприкладством. Или, точнее, пинком под зад. Росс попытался ударить Флегга и промазал. Флегг попытался ударить Росса и не промазал. Когда Миллер покидал поле боя, слышали, как он говорил, что еще поквитается с «этим сукиным сыном Флеггом», чего бы ему это ни стоило.
Еще одним важным свидетелем против Миллера был ростовщик шестидесяти двух лет, по имени Хейман. Орудие убийства, найденное полицией около тела Флегга вечером 24 ноября, было приобретено в лавке Хеймана 22 ноября, в тот самый день, когда Флегг дал пинок под зад Россу Миллеру. И Хейман под присягой показал, что молодой человек с безумным взглядом, купивший у него пистолет, был этот самый Росс Миллер. Росс заявил, что Хейман лжет, но присяжные совещались недолго, всего два часа двадцать минут.
Я несколько раз пытался дозвониться до Вайса, но так и не разыскал его, а поэтому в три часа пополудни решил поехать в отель «Уайтстоун». Дежурный администратор, от которого несло перегаром, объяснил мне, уставившись на меня бессмысленным взглядом, что Вайс уволился несколько дней назад, но по-прежнему живет в номере 39. Администратора совершенно не интересовали мои дальнейшие действия:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Дорис Миллер вопросительно смотрела на меня.
— Вы знаете этого человека? Его имя упоминали в суде.
— Мы встречались.
Она скорчила рожицу:
— Ведь он... гангстер?
Гангстер. В ее пухлых алых губках это слово прозвучало странно. Мне казалось, что эти губки вот-вот улыбнутся. И такое намерение можно было только приветствовать.
— Квин один из тех типов, — объяснил я, — о которых говорят, что они действуют за кулисами. Не сомневаюсь, что на пути наверх он перестрелял и передушил немало народу, но теперь, обосновавшись там, обзавелся двумя-тремя десятками наемников, которые выполняют за него всю грязную работу.
— Похоже, это опасный тип.
— Так оно и есть. Вайс объяснил, почему Квин заставил его лжесвидетельствовать на суде?
— Да. Он рассказал мне, что Квин поднялся в эти апартаменты в «Уайтстоуне» немного раньше Росса. Как раз в то самое время, когда было совершено убийство. Мистер Вайс почти уверен, что этого человека убил сам Квин, а потом подставил вместо себя Росса.
— Понятно. И Квин приказал Вайсу молчать, иначе он пришьет его, верно?
— Именно так он и сказал, — подтвердила она.
Одно меня удивляло, и я спросил об этом Дорис:
— Как же Вайс решился наконец обнародовать то, что знал? Если он так боялся Квина во время судебного процесса, почему осмелел сейчас?
— Недавно мистер Вайс перенес серьезный сердечный приступ. Чуть не умер, по его словам. И он сказал, что с тех пор все раздумывал, как ему поступить, пока наконец не решился сказать правду. Он признался, что все еще боится Квина, но еще больше боится, что не успеет рассказать, как все было на самом деле... до среды.
— Угу. В этом есть смысл. Что еще вам известно?
Но она знала об убийстве Флегга только со слов брата, а тот говорил, что он не виновен. Росс объяснил ей, что в тот вечер ему позвонил будто бы сам К.С. Флегг и попросил срочно прибыть в «Уайтстоун». Росс поехал туда, поднялся на лифте вместе с Вайсом в апартаменты, расположенные наверху, и, войдя в номер, нашел убитого Флегга. И почти тотчас прибыла полиция. То же самое он говорил на суде, и история его была настолько проста, что мало походила на правду.
— Так, — сказал я, — времени у нас в обрез. Но если Вайс хотя бы повторит свою историю при свидетелях, нам удастся кое-что сделать.
— Вы... но вы даже не сказали, что согласны помочь мне, мистер Скотт.
— Разве? Я не сказал вам об этом? Мне казалось, мы понимаем друг друга. Конечно, я берусь помочь вам.
Наконец-то на ее губах появилась улыбка. Но потом она, вероятно, вспомнила о брате, которому предстоит дышать ядовитыми испарениями цианида, и выражение ее прекрасного лица изменилось.
Мы оговорили сумму моего вознаграждения, но ее бархатистый голос, ее губы, даже ее уши и брови обещали так много, что деньги в сравнении с этим не имели никакого значения. Особенно настойчиво она просила меня разыскать Вайса и хотя бы получить от него подписанное заявление или, еще лучше, уговорить Вайса повторить свои показания под присягой. Она умоляла меня спасти ее брата. Я обещал ей сделать все, что в моих силах, и даже сверх того.
Как правило, я предоставляю своим клиентам возможность самим выбираться из моего кабинета; спустившись на один этаж, они оказываются в центре города. Но эту клиентку я проводил до дверей и не спускал с нее глаз, пока она шла по коридору, направляясь к лифту. Жаль, что не видел, как она пришла сюда.
Вернувшись к себе, я некоторое время приводил в порядок известные мне факты по этому делу. К.С. Флегг был убит выстрелом из пистолета вечером 24 ноября прошлого года. Миллера арестовали в ту же ночь, предъявив ему обвинение в совершении этого преступления; он заявил, что не виновен и предстал перед Верховным судом Лос-Анджелеса в январе. Через две недели суд вынес вердикт: виновен в убийстве первой степени.
Когда дело перешло к присяжным заседателям для вынесения приговора, Росс Миллер получил на полную катушку. Судья Торнуолл Смит назначил день казни: среда, 1 ноября, десять часов утра; именно в этот день и час Миллера должны были казнить, применив смертельный газ. Автоматически было подано прошение о помиловании, это обязательная процедура, когда речь идет о смертной казни, и приговор был оставлен в силе. Так что сейчас Росс Миллер находился в тюрьме штата Калифорния Сан-Квентин, на этаже, где находятся камеры приговоренных к смерти: единственное их отличие от других точно таких же камер — то, что это большие гробы для живых.
Имя Фрэнка Квина возникло в процессе судебного разбирательства по инициативе защиты, которая попыталась — правда, безуспешно — доказать, что Квин, возможно, сам побывал в апартаментах Флегга в ночь убийства. Было известно, что он заходил в тот вечер в «Уайтстоун», но в момент убийства он, по его словам, был занят «деловой беседой» с девицей по имени Лолита Лопес, которая проживала на втором этаже той же гостиницы. Мисс Лопес подтвердила его рассказ, и защите не удалось опровергнуть ее показаний — так же, как и показаний Вайса.
Другие свидетели рассказали о том, что Дорис назвала «ссорой» между Россом и Кейси Флеггом. Это вылилось в нечто большее, чем обычная ссора, начавшись с перебранки и закончившись рукоприкладством. Или, точнее, пинком под зад. Росс попытался ударить Флегга и промазал. Флегг попытался ударить Росса и не промазал. Когда Миллер покидал поле боя, слышали, как он говорил, что еще поквитается с «этим сукиным сыном Флеггом», чего бы ему это ни стоило.
Еще одним важным свидетелем против Миллера был ростовщик шестидесяти двух лет, по имени Хейман. Орудие убийства, найденное полицией около тела Флегга вечером 24 ноября, было приобретено в лавке Хеймана 22 ноября, в тот самый день, когда Флегг дал пинок под зад Россу Миллеру. И Хейман под присягой показал, что молодой человек с безумным взглядом, купивший у него пистолет, был этот самый Росс Миллер. Росс заявил, что Хейман лжет, но присяжные совещались недолго, всего два часа двадцать минут.
Я несколько раз пытался дозвониться до Вайса, но так и не разыскал его, а поэтому в три часа пополудни решил поехать в отель «Уайтстоун». Дежурный администратор, от которого несло перегаром, объяснил мне, уставившись на меня бессмысленным взглядом, что Вайс уволился несколько дней назад, но по-прежнему живет в номере 39. Администратора совершенно не интересовали мои дальнейшие действия:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55