-- Насильно? Нет уж!.. Я могу быть свободна?
Она гордо поднялась.
-- Я отмечу ваш пропуск.
Утерин глянул на часы, проставил время и расписался. Он посмотрел вслед
Макарцевой. "Самых красивых женщин отбирает для себя начальство", --
промелькнуло у него. Но зависти в этой мысли не было.
Зинаида вышла из ворот, не чуя под собой ног, остановилась, не зная
куда двигаться, что предпринять, к кому обратиться. Второй удар, после
инфаркта Игоря, обрушился на нее. Но мужу она ничего не скажет. Она будет
бороться сама.
Игорь Иванович болен, но с его положением не могут не посчитаться. Она
не имеет права расслабиться, позволить несчастью взять власть над ее
нервами. Она будет рассуждать, как обычно делает Гарик, начиная с основного,
а не второстепенного, и действовать так, будто это не ее сын, а чужой, будто
это лишь ее общественный долг -- спасти ребенка, попавшего в беду. Придумав
эти слова -- общественный долг, она решительно подошла к машине. Двоенинов
безмятежно подремывал за рулем. Он вложил руки в рукава, чтобы не стыли, и
добирал невзятое у сна ночью.
-- Я не поеду, Лешенька. Мне рядом. Можешь быть свободен...
-- Понял. А тут, на Петровке, случилось что?
-- Общественные дела, -- она беззаботно усмехнулась. -- Поезжай в
редакцию.
Было утро, светлое и веселое. Начинался рабочий день, мимо нее спешили
люди, на ходу переговариваясь. Из подъездов выкатывались коляски. Все вокруг
знали куда они идут, что и зачем делают. Зинаида Андреевна, уже решив
действовать, все еще, однако, судорожно пыталась направить мысли по одному
руслу. Но они растекались, а выползала другая, ненужная, отчаянная: что же
теперь будет? Эта мысль только сбивала, мешала другим, создавала в душе
панику.
Ей нужен квалифицированный советчик. Не приятельница, которая станет
ахать, а после обзвонит всех знакомых: "Слыхали, а у Макарцевых-то сын!.."
Юрист, вот кто необходим! Надо немедленно разыскать Кореня.
Самуил Аронович Корень, один из заместителей председателя Московской
городской коллегии адвокатов, был старинным другом ее первого мужа. Посадили
их в одно время. После реабилитации он звонил Зинаиде несколько раз, был
готов поддержать старые дружеские связи, но ей не хотелось воспоминаний о
первом муже, да и положение Игоря Ивановича обязывало думать об уровне
знакомств. Теперь, раздобыв несколько двухкопеечных монет, она дозвонилась
до Самуила Ароновнча без особого труда. Корень искренне, как ей показалось,
обрадовался, начал расспрашивать о жизни. Но узнав, что у нее дело, сказал,
что ждет ее немедленно.
Макарцева остановила такси у старого, обшарпанного особняка, вошла не
раздеваясь в комнату, забитую столами и людьми, и сразу отыскала грузного и
сутулого Кореня. Он поднялся ей навстречу, обнял ее и по-старому поцеловал в
обе щеки, а после усадил на стул в сторонке и попросил чуток подождать.
Самуил Аронович постарел, лысина расползлась во все стороны, синеватые щеки
с красными прожилками и дряблый подбородок обвисли, черный костюм,
обсыпанный перхотью и пеплом, не сидел на нем, а висел. Зинаида Андреевна
подумала, что у него плохо работают почки, да и сердце плохо тянет. Евреи
раньше созревают и раньше старятся. Это касается не только женщин, но, как
ни странно, и мужчин. Она удивилась, что думает сейчас не о Бобочке, но так
уж плавали мысли, не подчиняясь ей.
-- Ну, теперь я весь ваш, мадам! -- отряхивая пиджак от пепла, галантно
произнес Самуил Аронович. -- Надеюсь, Зиночка, ваш муж не собирается с вами
разводиться?
В свое время Корень, по просьбе Флейтмана, быстро провел через суд его
развод с Зинаидой. Шуток она сейчас воспринимать не могла и оглянулась, не
слышит ли кто.
-- Не беспокойтесь, -- он прикоснулся корявыми пальцами к ее плечу. --
Здесь каждый занят своим делом...
-- Бобочка сбил двоих, -- сразу выпалила она. -- Насмерть...
Зинаида Андреевна стиснула рот, чтобы сдержаться, но слезы полились,
будто прорвало. Вынула платок, мокрый. Корень, не утешая, подождал немного.
-- Он совершеннолетний? Права есть? На своей машине? Трезвый? Скорость?
Вопросы сыпались один за другим, она только мотала головой, соглашаясь
или отрицая.
-- Не остановился?.. Ну, это не самая страшная оплошность! Что? Он
делал неверные шаги один за другим, один другого хуже! Это естественно в его
положении... Где он был до этого? С кем? Что делал?.. Как -- вы еще ничего
не знаете?! Ладно, все это мы сможем выяснить. Но факт остается!.. Нельзя на
него все валить -- он мальчишка! Был бы старше -- сообразил: раз уж это
случилось, надо бросить машину и бежать. Да! Позвонить в ГАИ и сказать, что
машину угнали. Еще неизвестно, доказали бы или нет... Кстати, а что муж,
Зиночка?
Она объяснила ситуацию. Самуил Аронович схватился за голову.
-- Зачем вы приехали ко мне? Допустим, я найду самого лучшего
адвоката... Шансов никаких.
-- Что же делать? -- едва слышно произнесла она.
-- Ищите каналы. Но без мужа вы не обойдетесь. Попробуйте, конечно,
хотя маловероятно. Но не падайте духом, делайте все от вас зависящее...
-- Что от меня зависит? Что?
-- В любом случае, надо познакомиться с семьями погибших. Придется как
следует помочь, делать все, что они пожелают. Сколько у вас в запасе денег?
-- На книжке тысячи полторы, не больше.
-- Так мало?!
-- Да мы никогда не копим, а расходов много...
-- Придется вещи подбросить этим семьям. Ведь жены будут давать
показания!
-- Как же я их найду?
-- Дело еще в МУРе? Какой инспектор им занимается? Попытаюсь узнать.
Позвоните мне... Я даже не сказал вам ни одного комплимента. Такая стала
жизнь -- прямо сумасшедший дом. Встречаемся, когда что-то случилось, а без
дела никто никому не нужен. У меня, поверите, даже родственников не
осталось. То есть они живы, но встречаемся, когда кто-нибудь умрет. Может,
на том свете соберемся? Ну, не падайте духом, Зиночка!
Выйдя, она взглянула на часики на руке. Пора в Кремлевку. Не появись
она там вовремя, Игорь заволнуется. Она поискала такси и поехала на
Рублевское шоссе, дав зарок улыбаться как ни в чем не бывало. Из холла, еще
не поднявшись в палату, она позвонила в гараж и вызвала машину.
Игорь Иванович чувствовал себя лучше, ему включили телефон, и он
воспрянул духом. Она пристрастно расспрашивала его о самочувствии, поворчала
по поводу телефона и вообще охотно разговаривала на разные темы, лишь бы
только он не стал расспрашивать о Бобе. И все же он заметил.
-- Что с тобой, Зина?
-- Ну чего пристал, Макарцев? Женский календарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164