К тому же в них была правда.
Рядом остановилась запряженная мулом повозка, и Эммануэль, схватившись за поручень, поспешно поднялась в нее, не давая майору возможности помочь ей. Она не хотела, чтобы он прикоснулся к ней снова.
Зак сделал шаг с тротуара. Эммануэль поняла, что майор не собирается больше следовать за ней, и облегченно вздохнула:
- Вам следует вернуться, чтобы поговорить с Роуз.
Зак медленно растянул губы в улыбке.
- Пожалуй.
- Однако вы напрасно потратите время. Она вам ничего не скажет.
Майор отрицательно покачал головой:
- Люди всегда говорят что-то полезное, даже когда не подозревают об этом. - Он сделал еще шаг назад, его подошвы увязли во влажной траве. - Увидимся завтра утром, мадам.
Повозка рывком двинулась вперед, но майор успел заметить в глазах Эммануэль выражение удивления и опаски.
Глава 7
Роуз не сразу ответила на стук в дверь, а потом приоткрыла ее не больше чем на восемь дюймов.
Роуз была высокой худощавой женщиной с длинной шеей, покатыми плечами и врожденной царственной осанкой. Бледная кожа цвета кофе с молоком говорила о смешанной крови, но все черты лица были африканскими: нос - плоским, губы - полными, а скулы - высокими и широкими.
- Мисс Эммануэль ушла, и вы знаете это, - заявила она, и ее губы враждебно сжались. - Зачем вы вернулись?
Майора удивил ее французский акцент, хотя, подумал он, этого следовало ожидать. Он был знаком со многими неграми из внутренних районов страны, обычно они говорили по-английски более басовито и с местным акцентом. Но эта женщина была креолкой, в ее голосе слышалось явное недружелюбие и более сильное влияние французского, чем у ее госпожи.
Бенджамин Батлер, возможно, за подобный прием приказал бы ее арестовать. Зак же снял фуражку и произнес:
- Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
Женщина поколебалась, но никто в городе - мужчина или женщина, с белой, черной или кофейной кожей - не посмел бы сказать «нет» человеку в синей форме. Пожав плечами, она сделала шаг назад и пошире открыла дверь.
- У меня много дел. Вы говорите, а я буду работать.
Роуз провела майора по проходу во внутренний двор, заполненный горшками с лавром и апельсинами. Под жаровней тлел древесный уголь, над огнем в медном котелке варился суп, расточая аромат в горячем воздухе.
- Не знаю, о чем вы хотите спросить меня, - произнесла Роуз, помешивая суп длинной деревянной лопаткой. - Я не была знакома с Генри.
- Но вы знаете мадам де Бове. - Зак заметил под переплетенными кронами ивы и жасмина серую, изъеденную непогодой скамью и направился к ней, вспугнув пересмешника. Перелетев на галерею второго этажа, он недовольно чирикнул оттуда.
- Она родилась не здесь, не так ли?
Роуз бросила пристальный взгляд, ее глаза подозрительно сузились. Но, по-видимому, она решила, что ответ не принесет никакого вреда, и поэтому мрачно выдохнула:
- Ее мама и папа приехали сюда из Франции пятнадцать лет назад.
В 1848 году, высчитал Зак, произведя в голове несложный подсчет. По всей Европе тогда прокатились революции. Вряд ли было простым совпадением то, что семья Маре покинула страну именно в этот год. Но вслух Зак произнес:
- Сколько времени вы с ней?
- Я была первой рабыней, которую они купили. Мне было шестнадцать, столько же, сколько мисс Эммануэль. - Роуз очистила трехзубчатую лопатку о край медного горшка. - И с тех пор я с ней постоянно.
Зак почувствовал, что в нем растет раздражение. Вряд ли он сможет узнать здесь что-либо полезное. Трудно понять эту преданность, даже любовь, которую многие рабы чувствуют к своим хозяевам. Заку было неприятно думать, что женщина, к которой он чувствует симпатию, имела в собственности человека, словно какую-то вещь.
- Это ее отец, доктор Маре, подарил вас Эммануэль? - сухо спросил он.
Лопатка с грохотом упала на камни. Уперев руки в бока, Роуз резко повернулась к нему.
- Вы думаете, я рабыня? Ну, тогда я скажу вам, что так же свободна, как и вы. О, одно время я принадлежала цветному господину. Иногда он избивал меня до полусмерти только для того, чтобы показать, что он выше меня по положению. Он решил продать меня на пристани в тот день, когда семья Маре приехала из Франции. Они купили меня прямо там, на берегу, но быстро освободили. И я отработала до цента все, что они заплатили.
Изящным движением она подхватила лопатку и стала вновь помешивать содержимое котелка.
- Вы не знаете мисс Эммануэль, - произнесла Роуз, не глядя на него, - если думаете, что она когда-либо имела рабов. Она и Филипп были единодушны в том, что рабство - это зло.
- Из ваших слов я делаю вывод, что в других вопросах их мнения расходились.
Мулатка бросила на него быстрый взгляд и отвернулась.
- Я не говорила этого. - Она плотно сжала губы.
Зак понял, что вряд ли узнает что-то еще на этот счет. Вздохнув, он закинул ногу на ногу и произнес:
- Расскажите мне о Жаке Маре и его жене.
- Я хочу, чтобы ты поговорил со всеми, кто связан с больницей Сантера, - сказал Зак Хэмишу, когда они обедали в небольшом итальянском кафе около штаба.
Хэмиш поднял лицо от тарелки со спагетти, его глаза стали круглыми, как у совы.
- С каждым?
- Да. Пару человек отправь просмотреть папки на всех пациентов, которые за прошедший год скончались или подверглись ампутации.
- Ты думаешь, что искать надо там? - спросил Хэмиш, доставая из кармана записную' книжку. - Больных, которые могли быть чем-нибудь недовольны?
- Нет, но я хочу, чтобы вы сконцентрировались на людях, с которыми работал Сантер. На таких, как этот англичанин Ярдли. Посмотрите, что можно раскопать насчет него. Он утверждает, что прошлой ночью был с другом. Узнайте, кто этот человек, и постарайтесь найти кого-нибудь, кто мог бы подтвердить, что они были вместе. Англичанин говорит, что он не спорил с Сантером, но у меня есть ощущение, что здесь что-то скрывается.
Кивнув, Хэмиш открыл записную книжку с полотняным переплетом и начал составлять список, царапая бумагу тупым коротким карандашом.
- Затем надо проверить эту молодую женщину, Клер Ла Туш, - продолжил Зак. - Она - добровольный помощник, но, похоже, не очень ладила с Сантером. Может, ты сможешь разузнать, по какой причине.
Хэмиш перестал делать пометки в блокноте.
- А мадам де Бове?
- Я о ней позабочусь.
Хэмиш зашевелил усами и закусил губу.
- Ты не можешь ее подозревать.
Зак протянул руку, чтобы отломить кусок итальянского хлеба, который пекли в этом кафе.
- Почему бы и нет?
- Ну, прежде всего она женщина…
- Ха! Хочешь сказать, что убийства совершают только мужчины?
Хэмиш отрицательно покачал головой:
- Но не такие.
- А какие? Не думаю, что мы знаем мадам де Бове достаточно хорошо. - Зак встал. - Мне нужен список всех, кто приходил на кладбище, и тех, кто не появился там, хотя и должен был бы это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Рядом остановилась запряженная мулом повозка, и Эммануэль, схватившись за поручень, поспешно поднялась в нее, не давая майору возможности помочь ей. Она не хотела, чтобы он прикоснулся к ней снова.
Зак сделал шаг с тротуара. Эммануэль поняла, что майор не собирается больше следовать за ней, и облегченно вздохнула:
- Вам следует вернуться, чтобы поговорить с Роуз.
Зак медленно растянул губы в улыбке.
- Пожалуй.
- Однако вы напрасно потратите время. Она вам ничего не скажет.
Майор отрицательно покачал головой:
- Люди всегда говорят что-то полезное, даже когда не подозревают об этом. - Он сделал еще шаг назад, его подошвы увязли во влажной траве. - Увидимся завтра утром, мадам.
Повозка рывком двинулась вперед, но майор успел заметить в глазах Эммануэль выражение удивления и опаски.
Глава 7
Роуз не сразу ответила на стук в дверь, а потом приоткрыла ее не больше чем на восемь дюймов.
Роуз была высокой худощавой женщиной с длинной шеей, покатыми плечами и врожденной царственной осанкой. Бледная кожа цвета кофе с молоком говорила о смешанной крови, но все черты лица были африканскими: нос - плоским, губы - полными, а скулы - высокими и широкими.
- Мисс Эммануэль ушла, и вы знаете это, - заявила она, и ее губы враждебно сжались. - Зачем вы вернулись?
Майора удивил ее французский акцент, хотя, подумал он, этого следовало ожидать. Он был знаком со многими неграми из внутренних районов страны, обычно они говорили по-английски более басовито и с местным акцентом. Но эта женщина была креолкой, в ее голосе слышалось явное недружелюбие и более сильное влияние французского, чем у ее госпожи.
Бенджамин Батлер, возможно, за подобный прием приказал бы ее арестовать. Зак же снял фуражку и произнес:
- Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
Женщина поколебалась, но никто в городе - мужчина или женщина, с белой, черной или кофейной кожей - не посмел бы сказать «нет» человеку в синей форме. Пожав плечами, она сделала шаг назад и пошире открыла дверь.
- У меня много дел. Вы говорите, а я буду работать.
Роуз провела майора по проходу во внутренний двор, заполненный горшками с лавром и апельсинами. Под жаровней тлел древесный уголь, над огнем в медном котелке варился суп, расточая аромат в горячем воздухе.
- Не знаю, о чем вы хотите спросить меня, - произнесла Роуз, помешивая суп длинной деревянной лопаткой. - Я не была знакома с Генри.
- Но вы знаете мадам де Бове. - Зак заметил под переплетенными кронами ивы и жасмина серую, изъеденную непогодой скамью и направился к ней, вспугнув пересмешника. Перелетев на галерею второго этажа, он недовольно чирикнул оттуда.
- Она родилась не здесь, не так ли?
Роуз бросила пристальный взгляд, ее глаза подозрительно сузились. Но, по-видимому, она решила, что ответ не принесет никакого вреда, и поэтому мрачно выдохнула:
- Ее мама и папа приехали сюда из Франции пятнадцать лет назад.
В 1848 году, высчитал Зак, произведя в голове несложный подсчет. По всей Европе тогда прокатились революции. Вряд ли было простым совпадением то, что семья Маре покинула страну именно в этот год. Но вслух Зак произнес:
- Сколько времени вы с ней?
- Я была первой рабыней, которую они купили. Мне было шестнадцать, столько же, сколько мисс Эммануэль. - Роуз очистила трехзубчатую лопатку о край медного горшка. - И с тех пор я с ней постоянно.
Зак почувствовал, что в нем растет раздражение. Вряд ли он сможет узнать здесь что-либо полезное. Трудно понять эту преданность, даже любовь, которую многие рабы чувствуют к своим хозяевам. Заку было неприятно думать, что женщина, к которой он чувствует симпатию, имела в собственности человека, словно какую-то вещь.
- Это ее отец, доктор Маре, подарил вас Эммануэль? - сухо спросил он.
Лопатка с грохотом упала на камни. Уперев руки в бока, Роуз резко повернулась к нему.
- Вы думаете, я рабыня? Ну, тогда я скажу вам, что так же свободна, как и вы. О, одно время я принадлежала цветному господину. Иногда он избивал меня до полусмерти только для того, чтобы показать, что он выше меня по положению. Он решил продать меня на пристани в тот день, когда семья Маре приехала из Франции. Они купили меня прямо там, на берегу, но быстро освободили. И я отработала до цента все, что они заплатили.
Изящным движением она подхватила лопатку и стала вновь помешивать содержимое котелка.
- Вы не знаете мисс Эммануэль, - произнесла Роуз, не глядя на него, - если думаете, что она когда-либо имела рабов. Она и Филипп были единодушны в том, что рабство - это зло.
- Из ваших слов я делаю вывод, что в других вопросах их мнения расходились.
Мулатка бросила на него быстрый взгляд и отвернулась.
- Я не говорила этого. - Она плотно сжала губы.
Зак понял, что вряд ли узнает что-то еще на этот счет. Вздохнув, он закинул ногу на ногу и произнес:
- Расскажите мне о Жаке Маре и его жене.
- Я хочу, чтобы ты поговорил со всеми, кто связан с больницей Сантера, - сказал Зак Хэмишу, когда они обедали в небольшом итальянском кафе около штаба.
Хэмиш поднял лицо от тарелки со спагетти, его глаза стали круглыми, как у совы.
- С каждым?
- Да. Пару человек отправь просмотреть папки на всех пациентов, которые за прошедший год скончались или подверглись ампутации.
- Ты думаешь, что искать надо там? - спросил Хэмиш, доставая из кармана записную' книжку. - Больных, которые могли быть чем-нибудь недовольны?
- Нет, но я хочу, чтобы вы сконцентрировались на людях, с которыми работал Сантер. На таких, как этот англичанин Ярдли. Посмотрите, что можно раскопать насчет него. Он утверждает, что прошлой ночью был с другом. Узнайте, кто этот человек, и постарайтесь найти кого-нибудь, кто мог бы подтвердить, что они были вместе. Англичанин говорит, что он не спорил с Сантером, но у меня есть ощущение, что здесь что-то скрывается.
Кивнув, Хэмиш открыл записную книжку с полотняным переплетом и начал составлять список, царапая бумагу тупым коротким карандашом.
- Затем надо проверить эту молодую женщину, Клер Ла Туш, - продолжил Зак. - Она - добровольный помощник, но, похоже, не очень ладила с Сантером. Может, ты сможешь разузнать, по какой причине.
Хэмиш перестал делать пометки в блокноте.
- А мадам де Бове?
- Я о ней позабочусь.
Хэмиш зашевелил усами и закусил губу.
- Ты не можешь ее подозревать.
Зак протянул руку, чтобы отломить кусок итальянского хлеба, который пекли в этом кафе.
- Почему бы и нет?
- Ну, прежде всего она женщина…
- Ха! Хочешь сказать, что убийства совершают только мужчины?
Хэмиш отрицательно покачал головой:
- Но не такие.
- А какие? Не думаю, что мы знаем мадам де Бове достаточно хорошо. - Зак встал. - Мне нужен список всех, кто приходил на кладбище, и тех, кто не появился там, хотя и должен был бы это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74