– Да кругом полным-полно предателей!
– Наверное, ты прав…
Морис вздохнул:
– Скажи мне, что это неправда, Берри. Скажи, что она этого не делала.
Беррингтон небрежно закинул ногу на ногу, стараясь изобразить полное спокойствие, хотя и был напряжен до предела. Сейчас ему предстоит пройти по тонкому, натянутому как струна канату.
– Как-то не верится, что Джинни сделала что-то не так, – сказал он. – Да, она сканирует базы медицинских данных и находит людей, не знающих, что у них есть близнецы. Надо сказать, она разработала весьма остроумный…
– Так она знакомится с медицинскими карточками людей, не имея на то их разрешения?
Беррингтон нарочно замялся:
– Ну… в каком-то смысле да.
– Тогда это следует прекратить. И немедленно!
– Все дело в том, что ей действительно нужна информация для проведения этого исследования.
– Возможно, мы сумеем как-то компенсировать ей это.
А вот он, Беррингтон, не подумал, что Джинни можно подкупить. Он сомневался, что это сработает, но попробовать можно.
– Хорошая идея.
– Когда истекает срок ее пребывания в должности?
– Она начала лишь в этом семестре, как ассистент профессора. Срок закончится лет через шесть, не раньше. Но мы можем повысить ей зарплату. Я знаю, деньги ей нужны, она мне сама говорила.
– Сколько у нее сейчас?
– Тридцать тысяч в год.
– И сколько же, как думаешь, мы можем накинуть?
– Ну, тысяч восемь – десять.
– Где же ты возьмешь эти деньги?
Беррингтон улыбнулся:
– Уверен, что смогу уговорить «Дженетико».
– Тогда так и поступим. Позвони ей, Берри, прямо сейчас. И если она в кампусе, пусть зайдет. Надо решить эту проблему прежде, чем поднимется шум.
Беррингтон снял трубку и набрал рабочий номер Джинни. Она тут же сняла трубку:
– Джинни Феррами.
– Это Беррингтон.
– Доброе утро, – довольно сухо откликнулась она.
Неужели почувствовала, что тогда, в понедельник вечером, он хотел соблазнить ее? И подумала, что он не отказался от этой затеи?… Или до нее уже дошли слухи о проблеме с «Нью-Йорк таймс»?
– Можешь подойти прямо сейчас?
– Куда? К вам в офис?
– Нет, я у доктора Оубелла, в Хиллсайд-Холле.
Она вздохнула:
– Это как-то связано со звонком той женщины, Найоми Фрилэндер?
– Да.
– Но это же полная чушь, и вы это знаете.
– Знаю. Но надо решить, как будем выпутываться.
– Сейчас приду.
Беррингтон повесил трубку.
– Сейчас подойдет, – сказал он Морису. – Похоже, она уже знает о статье.
Итак, наступил самый критический момент. Если Джинни будет умело защищаться, Морис может и передумать. И ему, Беррингтону, надо постараться, не выказывая никакой враждебности к Джинни, убедить Мориса не сдаваться. Девушка она упрямая, вспыльчивая, не слишком склонная к компромиссам, особенно если твердо уверена в своей правоте. Возможно, она даже сумеет сделать Мориса своим врагом и без помощи Беррингтона. Но кто знает, что на нее найдет, вдруг она будет сама любезность и покорность? Тогда придется подключиться ему.
– Может, пока ждем, сочиним приблизительный ответ для прессы? – предложил он Морису.
– Неплохая идея.
Беррингтон достал блокнот и начал писать. Нужно придумать нечто такое, с чем Джинни никак не сможет согласиться, что-то, что заденет ее гордость и заставит вспылить. И он написал, что администрация университета Джонс-Фоллз признает, что допустила ошибку. И приносит извинения тем людям, в чью частную жизнь она вторглась, сама того, разумеется, не желая. И еще обещает, что данная программа будет свернута немедленно, сегодня же. Он отдал листок с текстом секретарше Мориса и попросил распечатать на компьютере.
Джинни примчалась, кипя от негодования. На ней была просторная футболка изумрудно-зеленого цвета, облегающие черные джинсы и высокие ботинки на шнуровке, которые почему-то считались у нынешней молодежи последним писком моды. В ноздре серебряное колечко, густые черные волосы собраны в тяжелый узел на затылке. По мнению Беррингтона, выглядела она потрясающе соблазнительно, но подобный наряд никак не мог понравиться президенту университета. Тот считал, что серьезным ученым не пристало разгуливать в таком виде, тем более на территории университета.
Морис пригласил ее сесть и рассказал о звонке из газеты. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Просто привык иметь дело со зрелыми учеными мужами, подумал Беррингтон, а молодые женщины в узких джинсах были чуждым для него элементом.
– Она и мне тоже звонила! – возмущенно воскликнула Джинни. – Просто смешно!
– Однако вы имели доступ к медицинским данным, – заметил Морис.
– Да не смотрела я на эти данные, ими занимался компьютер. Ни один человек не мог ознакомиться с ними. Мы просто получали список парных фамилий и адресов.
– И все же…
– А что касается полученных таким образом потенциальных испытуемых, то мы прежде всего спрашивали у них разрешения. И не говорили, что у них имеются близнецы, до тех пор, пока они не соглашались участвовать в наших исследованиях. Так о каком вторжении в частную жизнь может идти речь?
Беррингтон притворился, что полностью с ней согласен.
– Я же говорил тебе, Морис, – заметил он. – Эти типы все переврали.
– Просто они смотрят на проблему иначе. А мне следует думать о репутации университета.
– Можете мне поверить, эти исследования лишь поспособствуют росту и укреплению его репутации! – горячо воскликнула Джинни. И Беррингтон уловил в ее голосе страстное стремление к знаниям, которое движет всеми истинными учеными. – Наш проект чрезвычайно важен для общества. Ведь я пока что единственный человек, изучающий роль генетики в формировании криминальной личности. И когда мы опубликуем результаты, это станет настоящей сенсацией.
– Она права, – вставил Беррингтон. И не покривил при этом душой. Результаты ее исследований действительно могут стать сенсацией. Чертовски жаль рушить все это. Но другого выбора у него просто нет.
Морис покачал головой:
– Мой священный долг – защищать университет от любого скандала.
Джинни, не задумываясь, выпалила в ответ:
– Но вашим священным долгом является также защита свободы научной мысли!
А вот этого ей говорить не следовало, подумал Беррингтон. Да, в старину, несомненно, главы университетов отчаянно отстаивали право на знания, но те дни давно остались в прошлом. Теперь все зависело от спонсоров, и ни от кого больше. Она не могла нанести Морису большего оскорбления, упомянув о свободе науки.
И Морис, разумеется, оскорбился.
– Мне не нужны нравоучения от вас, юная леди. Я и без того хорошо знаю свои обязанности! – холодно и злобно парировал он.
К восторгу Беррингтона, Джинни не поняла этого намека.
– Разве? – воскликнула она, обращаясь к Морису. – Но это же вполне обычный конфликт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130