Я, как президент университета, не могу не учитывать поднятой в прессе шумихи и, чтобы пресечь ее в самом начале, данной мне властью решил ускорить процедуру. И назначаю слушания на завтрашнее утро.
Как же они торопятся, подумала Джинни. Дисциплинарный комитет? Ускорить процедуру? Завтра утром? Но это уже мало походило на обсуждение, скорее на арест. Она вопросительно взглянула на Оубелла – казалось, тот должен сейчас зачитать ей ее права.
Вместо этого он передал ей через стол папку.
– Здесь описаны процессуальные правила слушаний. Если ваши интересы будет представлять адвокат, председателя комитета следует уведомить об этом заблаговременно.
Джинни все же удалось взять себя в руки и задать один разумный вопрос:
– Кто председатель?
– Джек Баджен, – ответил Оубелл. Беррингтон насторожился.
– Почему именно он?
– Председатель назначается на год, – объяснил Оубелл. – Джек приступил к этим обязанностям в начале семестра.
– Я этого не знал, – сказал Беррингтон. Похоже, эта персона его никак не устраивала, и Джинни знала почему. Джек Баджен был ее постоянным партнером по теннису. Уже кое-что: он наверняка будет с ней справедлив. Еще не все потеряно. У нее будет шанс защитить себя и свои исследовательские методы перед комитетом, состоящим из серьезных людей, ученых. Вот там-то и развернется настоящая дискуссия, совсем непохожая на пустопорожнюю болтовню в «Нью-Йорк таймс».
И еще у нее были результаты сканирования из ФБР, и она уже начала понимать, как станет защищаться. Она покажет комитету данные ФБР. Если повезет, там окажутся одна-две пары, не знающие, что они близнецы. Это произведет впечатление. И тогда она объяснит, какие меры предосторожности предпринимала, чтобы защитить частную жизнь этих людей и…
– Думаю, это все, – сказал Морис Оубелл.
Ее выставляли вон. Джинни поднялась.
– Жаль, что дошло до этого, – произнесла она.
– Вы сами до этого довели, – поспешно вставил Беррингтон.
Ведет себя как вздорный, избалованный ребенок, подумала она. Спорить с ним бессмысленно. Джинни бросила на него укоризненный взгляд и вышла из комнаты.
Она шла по кампусу и с горечью размышляла о том, что все ее надежды и планы рухнули в одночасье. Она хотела достичь соглашения с начальством, а вместо этого получился бой гладиаторов. Впрочем, Беррингтон и Оубелл приняли решение еще до того, как она зашла к ним в кабинет. И их встреча была простой формальностью.
Она вернулась в Дурдом. Подходя к своему кабинету, с раздражением заметила, что уборщица оставила черный пластиковый мешок для мусора прямо возле двери. Надо позвонить ей и как следует отругать. Но когда она попыталась открыть дверь, та не поддалась. Она несколько раз вставляла перфорированную карточку в щель, но дверь так и не открылась. Она уже собралась было пойти к начальнику хозяйственной части, но тут в голову ей пришла ужасная мысль.
Джинни заглянула в мусорный мешок. Вопреки ожиданиям он не был наполнен обрывками бумаг и пластиковыми стаканчиками для кофе. Сверху она увидела свою холщовую сумку. Там же лежали коробка с салфетками «Клинекс», взятая из ящика ее стола, роман Джейн Смайли под названием «Тысяча акров», две фотографии в рамочках и щетка для волос.
Они вышвырнули из кабинета все ее вещи и заперли дверь.
Джинни была в отчаянии. Это еще почище того, что произошло в кабинете Мориса Оубелла. Там были всего лишь слова. А теперь у нее просто-напросто украли целый кусок жизни.
– Это же мой кабинет, как они посмели вышвырнуть меня оттуда вместе с вещами? Твари поганые! – произнесла она вслух.
Должно быть, это сделала охрана, пока сама она находилась у Оубелла. И разумеется, без предупреждения, в противном случае она забрала бы оттуда все, что считала нужным. Оставалось лишь удивляться такой беспардонности.
«Точно мне ампутировали ногу или руку, – подумала она. – Отобрали у меня науку, всю мою работу». Она растерялась, не знала, что делать и куда бежать. Она занималась наукой целых одиннадцать лет: сначала была студенткой университета, затем аспиранткой, потом защищала докторскую и вот, наконец, стала ассистентом профессора. А теперь она никто.
И тут вдруг Джинни вспомнила о диске с файлами ФБР, и сердце у нее заныло. Она пошарила в пластиковом мешке, но никаких гибких дисков там не оказалось. Результаты ее труда – главное средство защиты на комиссии – остались в кабинете.
Она бешено заколотила кулаком в дверь. Проходивший мимо студент, посещавший ее лекции по статистике, удивленно взглянул на нее и спросил:
– Могу я чем-нибудь помочь, профессор?
Она вспомнила его имя.
– Привет, Бен. Можешь выбить эту чертову дверь?
Парень с сомнением оглядел дверь.
– Да нет, я просто пошутила, – сказала Джинни. – Все в порядке, спасибо.
Он пожал плечами и ушел.
Что толку стоять возле запертой двери?… Джинни взяла пластиковый мешок и направилась в лабораторию. Лиза сидела за столом и заносила данные в компьютер.
– Меня уволили, – с порога заявила Джинни.
Лиза изумленно уставилась на нее:
– Что?!
– Заперли дверь в мой кабинет, вышвырнули оттуда все мои вещи.
– Быть того не может!
Джинни достала из портфеля «Нью-Йорк таймс».
– Вот из-за этого.
Лиза прочла первые два абзаца, потом заметила:
– Но это же чушь собачья!
Джинни тяжело опустилась в кресло.
– Знаю. Иначе к чему Беррингтону притворяться, что он принимает все это так близко к сердцу?
– Почему ты решила, что он притворяется?
– Уверена в этом. Он слишком умен, чтобы его могла всерьез взволновать вся эта ерунда. Его настоящие интересы лежат в какой-то другой области. – Джинни нервно постукивала каблуком по полу. – Этот человек пойдет на все, не остановится ни перед чем… Есть у него в этом деле какой-то свой, тайный интерес. – Возможно, ей удастся найти разгадку в медицинских архивах клиники «Эйвентайн» в Филадельфии. Она взглянула на часы. Она должна быть там в два часа дня, так что скоро пора ехать.
Лиза до сих пор не могла поверить в случившееся.
– Но они не могут просто так взять и уволить тебя! – возмущенно воскликнула она.
– Завтра утром состоится заседание дисциплинарного комитета.
– О Господи, значит, это серьезно?
– Уж будь уверена.
– Я могу чем-нибудь помочь?
Лиза могла, но Джинни не осмеливалась просить ее об этом. Она окинула Лизу взглядом. На девушке была блузка с воротником-стойкой, поверх которой надет свитер – и это несмотря на жару. Неосознанно прикрывает тело, реакция на насилие, подумала Джинни. И смотрит мрачно, еще не отошла от шока.
Неужели и их дружба окажется столь же непрочной, как дружба с Гитой? Джинни страшно этого боялась. Если и Лиза откажет ей, с кем тогда она останется? Кроме того, сейчас не самое лучшее время подвергать подругу такому испытанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Как же они торопятся, подумала Джинни. Дисциплинарный комитет? Ускорить процедуру? Завтра утром? Но это уже мало походило на обсуждение, скорее на арест. Она вопросительно взглянула на Оубелла – казалось, тот должен сейчас зачитать ей ее права.
Вместо этого он передал ей через стол папку.
– Здесь описаны процессуальные правила слушаний. Если ваши интересы будет представлять адвокат, председателя комитета следует уведомить об этом заблаговременно.
Джинни все же удалось взять себя в руки и задать один разумный вопрос:
– Кто председатель?
– Джек Баджен, – ответил Оубелл. Беррингтон насторожился.
– Почему именно он?
– Председатель назначается на год, – объяснил Оубелл. – Джек приступил к этим обязанностям в начале семестра.
– Я этого не знал, – сказал Беррингтон. Похоже, эта персона его никак не устраивала, и Джинни знала почему. Джек Баджен был ее постоянным партнером по теннису. Уже кое-что: он наверняка будет с ней справедлив. Еще не все потеряно. У нее будет шанс защитить себя и свои исследовательские методы перед комитетом, состоящим из серьезных людей, ученых. Вот там-то и развернется настоящая дискуссия, совсем непохожая на пустопорожнюю болтовню в «Нью-Йорк таймс».
И еще у нее были результаты сканирования из ФБР, и она уже начала понимать, как станет защищаться. Она покажет комитету данные ФБР. Если повезет, там окажутся одна-две пары, не знающие, что они близнецы. Это произведет впечатление. И тогда она объяснит, какие меры предосторожности предпринимала, чтобы защитить частную жизнь этих людей и…
– Думаю, это все, – сказал Морис Оубелл.
Ее выставляли вон. Джинни поднялась.
– Жаль, что дошло до этого, – произнесла она.
– Вы сами до этого довели, – поспешно вставил Беррингтон.
Ведет себя как вздорный, избалованный ребенок, подумала она. Спорить с ним бессмысленно. Джинни бросила на него укоризненный взгляд и вышла из комнаты.
Она шла по кампусу и с горечью размышляла о том, что все ее надежды и планы рухнули в одночасье. Она хотела достичь соглашения с начальством, а вместо этого получился бой гладиаторов. Впрочем, Беррингтон и Оубелл приняли решение еще до того, как она зашла к ним в кабинет. И их встреча была простой формальностью.
Она вернулась в Дурдом. Подходя к своему кабинету, с раздражением заметила, что уборщица оставила черный пластиковый мешок для мусора прямо возле двери. Надо позвонить ей и как следует отругать. Но когда она попыталась открыть дверь, та не поддалась. Она несколько раз вставляла перфорированную карточку в щель, но дверь так и не открылась. Она уже собралась было пойти к начальнику хозяйственной части, но тут в голову ей пришла ужасная мысль.
Джинни заглянула в мусорный мешок. Вопреки ожиданиям он не был наполнен обрывками бумаг и пластиковыми стаканчиками для кофе. Сверху она увидела свою холщовую сумку. Там же лежали коробка с салфетками «Клинекс», взятая из ящика ее стола, роман Джейн Смайли под названием «Тысяча акров», две фотографии в рамочках и щетка для волос.
Они вышвырнули из кабинета все ее вещи и заперли дверь.
Джинни была в отчаянии. Это еще почище того, что произошло в кабинете Мориса Оубелла. Там были всего лишь слова. А теперь у нее просто-напросто украли целый кусок жизни.
– Это же мой кабинет, как они посмели вышвырнуть меня оттуда вместе с вещами? Твари поганые! – произнесла она вслух.
Должно быть, это сделала охрана, пока сама она находилась у Оубелла. И разумеется, без предупреждения, в противном случае она забрала бы оттуда все, что считала нужным. Оставалось лишь удивляться такой беспардонности.
«Точно мне ампутировали ногу или руку, – подумала она. – Отобрали у меня науку, всю мою работу». Она растерялась, не знала, что делать и куда бежать. Она занималась наукой целых одиннадцать лет: сначала была студенткой университета, затем аспиранткой, потом защищала докторскую и вот, наконец, стала ассистентом профессора. А теперь она никто.
И тут вдруг Джинни вспомнила о диске с файлами ФБР, и сердце у нее заныло. Она пошарила в пластиковом мешке, но никаких гибких дисков там не оказалось. Результаты ее труда – главное средство защиты на комиссии – остались в кабинете.
Она бешено заколотила кулаком в дверь. Проходивший мимо студент, посещавший ее лекции по статистике, удивленно взглянул на нее и спросил:
– Могу я чем-нибудь помочь, профессор?
Она вспомнила его имя.
– Привет, Бен. Можешь выбить эту чертову дверь?
Парень с сомнением оглядел дверь.
– Да нет, я просто пошутила, – сказала Джинни. – Все в порядке, спасибо.
Он пожал плечами и ушел.
Что толку стоять возле запертой двери?… Джинни взяла пластиковый мешок и направилась в лабораторию. Лиза сидела за столом и заносила данные в компьютер.
– Меня уволили, – с порога заявила Джинни.
Лиза изумленно уставилась на нее:
– Что?!
– Заперли дверь в мой кабинет, вышвырнули оттуда все мои вещи.
– Быть того не может!
Джинни достала из портфеля «Нью-Йорк таймс».
– Вот из-за этого.
Лиза прочла первые два абзаца, потом заметила:
– Но это же чушь собачья!
Джинни тяжело опустилась в кресло.
– Знаю. Иначе к чему Беррингтону притворяться, что он принимает все это так близко к сердцу?
– Почему ты решила, что он притворяется?
– Уверена в этом. Он слишком умен, чтобы его могла всерьез взволновать вся эта ерунда. Его настоящие интересы лежат в какой-то другой области. – Джинни нервно постукивала каблуком по полу. – Этот человек пойдет на все, не остановится ни перед чем… Есть у него в этом деле какой-то свой, тайный интерес. – Возможно, ей удастся найти разгадку в медицинских архивах клиники «Эйвентайн» в Филадельфии. Она взглянула на часы. Она должна быть там в два часа дня, так что скоро пора ехать.
Лиза до сих пор не могла поверить в случившееся.
– Но они не могут просто так взять и уволить тебя! – возмущенно воскликнула она.
– Завтра утром состоится заседание дисциплинарного комитета.
– О Господи, значит, это серьезно?
– Уж будь уверена.
– Я могу чем-нибудь помочь?
Лиза могла, но Джинни не осмеливалась просить ее об этом. Она окинула Лизу взглядом. На девушке была блузка с воротником-стойкой, поверх которой надет свитер – и это несмотря на жару. Неосознанно прикрывает тело, реакция на насилие, подумала Джинни. И смотрит мрачно, еще не отошла от шока.
Неужели и их дружба окажется столь же непрочной, как дружба с Гитой? Джинни страшно этого боялась. Если и Лиза откажет ей, с кем тогда она останется? Кроме того, сейчас не самое лучшее время подвергать подругу такому испытанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130