Но это к слову.
Если слушать Кетеван Орахелашвили, невестку бывшего Первого секретаря Заккрайкома Мамии Орахелашвили, то почему не дать слово человеку, на глазах которого происходила эта работа? Вспоминает Серго Берия:
«С. Б. Должен вас разочаровать: то, что книгу писало несколько человек, никто никогда не скрывал.
Корр. Почему же тогда ее авторов уничтожили?
С. Б. Был репрессирован, к сожалению, Эрик Бедия, директор Тифлисского филиала ИМЭЛ, очень симпатичный и талантливый человек… Он часто бывал в нашем доме, беседовал с отцом. Приходили и другие помощники — ведь доклад был коллективным трудом, его писали вместе, сверяя материалы, обсуждая. Доклад делался от имени ЦК, но у нас до сих пор принято считать автором докладчика, не усматривая в этом ничего зазорного. Так было и тогда…
Корр. Существует предположение, что доклад появился по заказу Сталина…
С. Б. Прямой заказ вряд ли был, хотя не являлось секретом недовольство Сталина поведением его грузинских соратников Буду Мдивани и Филиппа Махарадзе, пытавшихся приукрасить свои дореволюционные заслуги и затмить молодого Джугашвили… В этом плане доклад действительно подчеркивал роль Иосифа Виссарионовича в создании Закавказской большевистской организации. Однако я знаю, например, что братья Стуруа, революционеры с не меньшими заслугами, чем тот же Мдивани, очень высоко оценивали деятельность Сталина того периода…»23
Берия и репрессии в Грузии
Ну, в этой теме кто только не старался. Берия обвиняют и в организации репрессий, и в расправе с грузинской интеллигенцией, и в преследованиях семьи Серго Орджоникидзе. Тема репрессий, наряду с изнасилованными школьницами — один из двух козырей «черного пиара». Репрессии вообще были процессом неоднозначным, и куда удобней валить все на злодеев Сталина и Берия, чем разбираться в том, как это все происходило на самом деле, потому что такое наружу полезет…
Репрессии второй половины 30-х годов — процесс сложный и многослойный, и даже роль Политбюро здесь ясна еще далеко не в полной мере. На местах же они иной раз инспирировались партийным начальством, а иной раз проводились вопреки его желанию, ибо организовывались и направлялись аресты из Москвы, а на местах подпитывались усердием органов и личными счетами.
Судя по тому, как вел себя Берия впоследствии, став наркомом внутренних дел, он не должен был и не мог быть среди организаторов репрессий, хотя и противостоять им не имел возможности. Говорят, что существуют документы, доказывающие его причастность, с собственноручными резолюциями об арестах и пытках. Если это те, что фигурируют в так называемом «деле Берия» (о них еще пойдет разговор в части «Кремлевский детектив») — то эти бумаги просто кричат о том, что они фальшивые. Доказательств особой причастности Берия к репрессиям, сверх необходимого минимума, нет.
Зато апокрифов — море…
«У Серго Орджоникидзе был старший брат Папулия. В начале тридцатых он служил начальником политотдела управления Кавказской железной дороги. Берия арестовал брата в конце тридцать шестого вместе с женой, детьми…
…Наделенный богатым чувством юмора, всегда приветливый, открытый, добрый, Папулия был наставником юного Серго…»
А. Антонов-Овсеенко. «Карьера палача»
А теперь слово тезке Орджоникидзе — Серго Берия. «Я хорошо знал Папулию Орджоникидзе, ибо мы жили в одном доме. Он всегда занимал видные посты, но был больше известен как кутила, охотник и вообще прожигатель жизни. Серго он иначе, как, извините, дерьмо, не называл. Социализм он ругал на чем свет стоит…
Серго хорошо был осведомлен о буйствах Папулии. Он обижался на него и, приезжая в Тбилиси, демонстративно останавливался у нас. Возможно, с сегодняшней точки зрения Папулию сочли бы демократом, но в те времена поношение существующего строя не прощалось даже брату того, кто этот строй возводил и возглавлял…»24
Более подробно об аресте Папулии Орджоникидзе рассказывает Н. Рубин, которого уж никак не обвинишь в какой-то особой симпатии к Берия.
«НКВД Грузии то и дело обращался к Берия с просьбой дать разрешение на арест Папулии (он… принадлежал к партийной номенклатуре). К просьбам прилагались стопки доносов, где цитировались антисоветские высказывания пьяного Папулии. Берия довольно долго отклонял эти просьбы.
В конце концов, дело дошло до Москвы. Во время одного из приездов Берия на правительственную дачу в сентябре 36-го года, Сталин спросил его:
— Ты еще долго с этим хулиганом нянчиться собираешься? Папулию я имею в виду, Папулию!
— Да он не опасен, товарищ Сталин, — осторожно ответил Берия. — Болтает вот только лишнее…
— Болтунов — на мороз! — твердо сказал Сталин. — Слышал такую русскую поговорку?
Но Берия и тогда не стал арестовывать Папулию… И только перед самым Новым годом, когда ему снова доставили из НКВД Грузии агентурные записи высказываний Папулии, где брата Серго он называл «дерьмом», а Сталина — «усатой свиньей», Берия махнул рукой, сказал чекистам:
— Делайте, что положено».
Если бы брат Орджоникидзе был, скажем, паровозным машинистом, то все бы обошлось куда легче. Но с начальника политуправления, партийного функционера спрос был другой, и брат Орджоникидзе был расстрелян. Это по версии Рубина, который к обстановке 30-х годов относится так, словно ни саботажников, ни шпионов, ни заговорщиков в природе не водится. А вообще-то говоря, мы не знаем, в каких оппозиционных инициативах был замешан человек, столь непримиримо настроенный к существующему правительству.
Еще один «таракан» относится к взаимоотношениям Берия и лидера Абхазии Нестора Лакобы. О них рассказывают кучу анекдотов и напрямую обвиняют Берия в смерти Лакобы, последовавшей в декабре 1936 года. И снова Антонов-Овсеенко — как без него скучна была бы бериевская тема!
«…На премьере оперы „Сердце гор“ Берия и Нестор Лакоба сидели рядом в правительственной ложе. А вскоре Берия вызвал к себе Лакобу. Ничего особенного, обычный вызов. Путь в Тбилиси недальний, всего день поездом. Лакоба выехал туда вместе с братом, наркомом земледелия республики. Остановились в гостинице, Михаил поехал по делам. Нестор остался в номере, решил отдохнуть с дороги. Поздно вечером явились посыльные от Берия, принесли выдержанный коньяк, корзину с фруктами. Вскоре вернулся брат, постучал в дверь, никто не откликнулся. Дежурная сказала, что товарищ Лакоба никуда не выходил. Взломали замок. Нестор Лакоба лежал на ковре без признаков жизни».
Далее следует рассказ о том как из Сухуми примчалась жена Лакобы, настояла на вскрытии и экспертизе и, получив ее данные, вылетела в Москву, к Амаяку На-заретяну, старому товарищу Лакобы. Тот, потрясенный злодейским убийством, отправился к Молотову, но Вячеслав Михайлович приказал похоронить Лакобу, вдове и сыну назначить пенсию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Если слушать Кетеван Орахелашвили, невестку бывшего Первого секретаря Заккрайкома Мамии Орахелашвили, то почему не дать слово человеку, на глазах которого происходила эта работа? Вспоминает Серго Берия:
«С. Б. Должен вас разочаровать: то, что книгу писало несколько человек, никто никогда не скрывал.
Корр. Почему же тогда ее авторов уничтожили?
С. Б. Был репрессирован, к сожалению, Эрик Бедия, директор Тифлисского филиала ИМЭЛ, очень симпатичный и талантливый человек… Он часто бывал в нашем доме, беседовал с отцом. Приходили и другие помощники — ведь доклад был коллективным трудом, его писали вместе, сверяя материалы, обсуждая. Доклад делался от имени ЦК, но у нас до сих пор принято считать автором докладчика, не усматривая в этом ничего зазорного. Так было и тогда…
Корр. Существует предположение, что доклад появился по заказу Сталина…
С. Б. Прямой заказ вряд ли был, хотя не являлось секретом недовольство Сталина поведением его грузинских соратников Буду Мдивани и Филиппа Махарадзе, пытавшихся приукрасить свои дореволюционные заслуги и затмить молодого Джугашвили… В этом плане доклад действительно подчеркивал роль Иосифа Виссарионовича в создании Закавказской большевистской организации. Однако я знаю, например, что братья Стуруа, революционеры с не меньшими заслугами, чем тот же Мдивани, очень высоко оценивали деятельность Сталина того периода…»23
Берия и репрессии в Грузии
Ну, в этой теме кто только не старался. Берия обвиняют и в организации репрессий, и в расправе с грузинской интеллигенцией, и в преследованиях семьи Серго Орджоникидзе. Тема репрессий, наряду с изнасилованными школьницами — один из двух козырей «черного пиара». Репрессии вообще были процессом неоднозначным, и куда удобней валить все на злодеев Сталина и Берия, чем разбираться в том, как это все происходило на самом деле, потому что такое наружу полезет…
Репрессии второй половины 30-х годов — процесс сложный и многослойный, и даже роль Политбюро здесь ясна еще далеко не в полной мере. На местах же они иной раз инспирировались партийным начальством, а иной раз проводились вопреки его желанию, ибо организовывались и направлялись аресты из Москвы, а на местах подпитывались усердием органов и личными счетами.
Судя по тому, как вел себя Берия впоследствии, став наркомом внутренних дел, он не должен был и не мог быть среди организаторов репрессий, хотя и противостоять им не имел возможности. Говорят, что существуют документы, доказывающие его причастность, с собственноручными резолюциями об арестах и пытках. Если это те, что фигурируют в так называемом «деле Берия» (о них еще пойдет разговор в части «Кремлевский детектив») — то эти бумаги просто кричат о том, что они фальшивые. Доказательств особой причастности Берия к репрессиям, сверх необходимого минимума, нет.
Зато апокрифов — море…
«У Серго Орджоникидзе был старший брат Папулия. В начале тридцатых он служил начальником политотдела управления Кавказской железной дороги. Берия арестовал брата в конце тридцать шестого вместе с женой, детьми…
…Наделенный богатым чувством юмора, всегда приветливый, открытый, добрый, Папулия был наставником юного Серго…»
А. Антонов-Овсеенко. «Карьера палача»
А теперь слово тезке Орджоникидзе — Серго Берия. «Я хорошо знал Папулию Орджоникидзе, ибо мы жили в одном доме. Он всегда занимал видные посты, но был больше известен как кутила, охотник и вообще прожигатель жизни. Серго он иначе, как, извините, дерьмо, не называл. Социализм он ругал на чем свет стоит…
Серго хорошо был осведомлен о буйствах Папулии. Он обижался на него и, приезжая в Тбилиси, демонстративно останавливался у нас. Возможно, с сегодняшней точки зрения Папулию сочли бы демократом, но в те времена поношение существующего строя не прощалось даже брату того, кто этот строй возводил и возглавлял…»24
Более подробно об аресте Папулии Орджоникидзе рассказывает Н. Рубин, которого уж никак не обвинишь в какой-то особой симпатии к Берия.
«НКВД Грузии то и дело обращался к Берия с просьбой дать разрешение на арест Папулии (он… принадлежал к партийной номенклатуре). К просьбам прилагались стопки доносов, где цитировались антисоветские высказывания пьяного Папулии. Берия довольно долго отклонял эти просьбы.
В конце концов, дело дошло до Москвы. Во время одного из приездов Берия на правительственную дачу в сентябре 36-го года, Сталин спросил его:
— Ты еще долго с этим хулиганом нянчиться собираешься? Папулию я имею в виду, Папулию!
— Да он не опасен, товарищ Сталин, — осторожно ответил Берия. — Болтает вот только лишнее…
— Болтунов — на мороз! — твердо сказал Сталин. — Слышал такую русскую поговорку?
Но Берия и тогда не стал арестовывать Папулию… И только перед самым Новым годом, когда ему снова доставили из НКВД Грузии агентурные записи высказываний Папулии, где брата Серго он называл «дерьмом», а Сталина — «усатой свиньей», Берия махнул рукой, сказал чекистам:
— Делайте, что положено».
Если бы брат Орджоникидзе был, скажем, паровозным машинистом, то все бы обошлось куда легче. Но с начальника политуправления, партийного функционера спрос был другой, и брат Орджоникидзе был расстрелян. Это по версии Рубина, который к обстановке 30-х годов относится так, словно ни саботажников, ни шпионов, ни заговорщиков в природе не водится. А вообще-то говоря, мы не знаем, в каких оппозиционных инициативах был замешан человек, столь непримиримо настроенный к существующему правительству.
Еще один «таракан» относится к взаимоотношениям Берия и лидера Абхазии Нестора Лакобы. О них рассказывают кучу анекдотов и напрямую обвиняют Берия в смерти Лакобы, последовавшей в декабре 1936 года. И снова Антонов-Овсеенко — как без него скучна была бы бериевская тема!
«…На премьере оперы „Сердце гор“ Берия и Нестор Лакоба сидели рядом в правительственной ложе. А вскоре Берия вызвал к себе Лакобу. Ничего особенного, обычный вызов. Путь в Тбилиси недальний, всего день поездом. Лакоба выехал туда вместе с братом, наркомом земледелия республики. Остановились в гостинице, Михаил поехал по делам. Нестор остался в номере, решил отдохнуть с дороги. Поздно вечером явились посыльные от Берия, принесли выдержанный коньяк, корзину с фруктами. Вскоре вернулся брат, постучал в дверь, никто не откликнулся. Дежурная сказала, что товарищ Лакоба никуда не выходил. Взломали замок. Нестор Лакоба лежал на ковре без признаков жизни».
Далее следует рассказ о том как из Сухуми примчалась жена Лакобы, настояла на вскрытии и экспертизе и, получив ее данные, вылетела в Москву, к Амаяку На-заретяну, старому товарищу Лакобы. Тот, потрясенный злодейским убийством, отправился к Молотову, но Вячеслав Михайлович приказал похоронить Лакобу, вдове и сыну назначить пенсию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128