Но мне она показалась слишком театральной и вряд ли соответствовала тому месту, где на самом деле обитали эти ходячие лохмотья шерсти. Скорее она напоминала декорацию помпезной постановки какого-нибудь «Парсифаля», если, конечно, соорудить такую декорацию вообще под силу человеку. Какое-то время я покрутился на месте, прочитал все о баранах и под конец сделал несколько фотографий сих исключительно неинтересных созданий.
За «Бараньей скалой» находилась высокая смотровая башня, с которой можно было видеть вход в «Цыплячий домик» и даже весь зоопарк. И я подумал: стоит, пожалуй, пожертвовать десятью пфеннигами, чтобы убедиться, что ты не лезешь прямо в ловушку. Размышляя об этом, я побрел прочь от «Цыплячьего домика» в сторону озера, как вдруг у дальнего края павильона появился молодой человек лет восемнадцати с темными волосами, одетый в серую спортивную куртку. Даже не оглянувшись, он вытащил пакет «Герсона» из мусорного ящика, бросил его в другой фирменный пакет, на этот раз магазина «Каде-Ве», и быстро прошел мимо меня. Дождавшись, когда он отойдет на приличное расстояние, я последовал за ним.
У «Дома антилоп», выстроенного в мавританском стиле, молодой человек на какое-то мгновение задержался позади группы бронзовых кентавров, стоявших здесь, а я, сделав вид, что поглощен своим путеводителем, прошел прямо к «Китайскому замку», где, спрятавшись за спинами людей, остановился, чтобы понаблюдать за ним краешком глаза. Он вышел из-за группы кентавров, и я догадался, что он направляется к «Аквариуму» и южному выходу.
В большом зеленом здании, выходившем одной стеной на Будапештерштрассе, можно было увидеть все что угодно, только не рыб. Рядом с дверью возвышался, словно собираясь напасть, каменный игуанодон в натуральную величину, а над дверью красовалась голова другого динозавра. Повсюду на стенах «Аквариума» висели панно и каменные барельефы, изображавшие доисторических чудовищ, каждое из которых могло бы проглотить целиком акулу. Эти допотопные декорации на самом деле лучше бы подошли другим обитателям «Аквариума» – рептилиям.
Увидев, что мой подопечный исчез за дверью, и понимая, как легко потерять его в темных помещениях «Аквариума», я ускорил шаг. Войдя внутрь, я убедился, что действительность превзошла мои самые худшие опасения – из-за огромной толпы посетителей было невозможно разглядеть, куда он пошел.
Смирившись с неудачей, я торопливо направился к другой двери, выходившей на улицу, и почти столкнулся с моим молодым человеком – он только что отошел от аквариума, в котором обитало существо, больше напоминавшее плавающую мину, чем рыбу. Задержавшись на несколько секунд у массивной мраморной лестницы, ведущей в зал рептилий, он спустился к выходу и покинул зоопарк.
На Будапештерштрассе я следовал за ним, спрятавшись за группой школьников. На Ансбахерштрассе я опустил путеводитель в карман плаща, висевшего у меня на руке, и загнул вверх поля шляпы. Когда преследуешь кого-то, время от времени необходимо немного изменять свою внешность и всегда быть на виду. Если будешь пригибаться, человек, которого ты преследуешь, сразу обо все догадается. Но парень ни разу даже не оглянулся. Он пересек Виттенбергплац и зашел в «Кауфхауз дес Вестенс», или «Ка-де-Ве», самый большой универсальный магазин в Берлине.
Я думал, он использовал другой пакет только для того, чтобы избавиться от хвоста, от того, кто мог бы поджидать человека с пакетом «Герсон» в руках у одного из выходов зоопарка. Но теперь я понял, что он должен сам передать кому-то пакет.
Пивной ресторан на четвертом этаже «Ка-де-Ве» был полон посетителей. Они сидели, уставившись в свои тарелки с сосисками и в кружки с пивом высотой с настольную лампу. Молодой человек с деньгами прошел вдоль столиков, разыскивая кого-то, и наконец подсел к одинокому человеку в голубом костюме. Пакет с деньгами он положил рядом с точно таким же, лежавшим на полу.
Отыскав пустой столик, я сел так, чтобы их видеть, и, взяв меню, демонстративно уткнулся в него. Появился официант. Я сказал ему, что еще не выбрал, и он отошел.
Вскоре человек в голубом костюме встал, оставил несколько монет на столе и, наклонившись, взял пакет с деньгами. Они не обменялись ни единым словом.
Когда Голубой Костюм вышел из ресторана, я пошел за ним, подчиняясь основному правилу, касающемуся тех случаев, когда в дело вмешивается случайность: всегда следуй за деньгами.
С массивным портиком в виде арки и двумя башнями, похожими на минареты, театр «Метрополь» на Ноллендорфплац производил впечатление почти византийского величия. На барельефах у основания массивных опор переплелись не менее двадцати обнаженных фигур – идеальное место, чтобы продемонстрировать истинное самопожертвование. Справа от театра за большими деревянными воротами располагалась обширная, как футбольное поле, стоянка для машин, а сзади к ней примыкали несколько больших многоквартирных домов.
К одному из этих зданий я и проследовал за Голубым Костюмом и его деньгами. Просмотрев имена на почтовых ящиках в вестибюле, я, к своему удовлетворению, увидел на одном из них – почтовом ящике номер девять – имя К. Херинга. Затем я позвонил Бруно из телефонной будки возле станции метро, расположенной через дорогу.
Когда старенький «ДКВ» моего партнера остановился у деревянных ворот, я забрался на сиденье пассажира и показал на автомобильную стоянку, где оставалось еще свободное пространство. Ближе к театру парковались машины тех, кто спешил на восьмичасовой спектакль.
– Этот человек живет здесь, – сказал я. – На третьем этаже, квартира номер девять.
– Ты узнал его имя?
– Это наш друг из клиники, Клаус Херинг.
– Неплохо. Как он выглядит?
– Примерно моего роста, худощавый, гибкий, волосы светлые, носит очки-пенсне, на вид около тридцати. Когда входил в дом, на нем был голубой костюм. Если он уйдет, попробуй забраться в его квартиру и найти любовные письма этого гомика. Если не получится, просто наблюдай. А я пойду к нашей клиентке за дальнейшими инструкциями. Если получу их, то вернусь сегодня вечером. Если же нет, то сменю тебя завтра в шесть утра. Вопросы есть? – Бруно покачал головой. – Позвонить твоей жене?
– Нет, спасибо. Катя уже привыкла к тому, что я поздно возвращаюсь домой, Берни. Кроме того, мое отсутствие поможет разрядить обстановку. Вернувшись из зоопарка, я снова поругался со своим сыном Генрихом.
– Что на этот раз?
– Взял и вступил в моторизованный отряд «Гитлерюгенда», ни много ни мало.
Я пожал плечами.
– Все равно рано или поздно ему пришлось бы вступить в регулярные части «Гитлерюгенда».
– Черт возьми, этому прохвосту не надо было так торопиться, вот и все!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
За «Бараньей скалой» находилась высокая смотровая башня, с которой можно было видеть вход в «Цыплячий домик» и даже весь зоопарк. И я подумал: стоит, пожалуй, пожертвовать десятью пфеннигами, чтобы убедиться, что ты не лезешь прямо в ловушку. Размышляя об этом, я побрел прочь от «Цыплячьего домика» в сторону озера, как вдруг у дальнего края павильона появился молодой человек лет восемнадцати с темными волосами, одетый в серую спортивную куртку. Даже не оглянувшись, он вытащил пакет «Герсона» из мусорного ящика, бросил его в другой фирменный пакет, на этот раз магазина «Каде-Ве», и быстро прошел мимо меня. Дождавшись, когда он отойдет на приличное расстояние, я последовал за ним.
У «Дома антилоп», выстроенного в мавританском стиле, молодой человек на какое-то мгновение задержался позади группы бронзовых кентавров, стоявших здесь, а я, сделав вид, что поглощен своим путеводителем, прошел прямо к «Китайскому замку», где, спрятавшись за спинами людей, остановился, чтобы понаблюдать за ним краешком глаза. Он вышел из-за группы кентавров, и я догадался, что он направляется к «Аквариуму» и южному выходу.
В большом зеленом здании, выходившем одной стеной на Будапештерштрассе, можно было увидеть все что угодно, только не рыб. Рядом с дверью возвышался, словно собираясь напасть, каменный игуанодон в натуральную величину, а над дверью красовалась голова другого динозавра. Повсюду на стенах «Аквариума» висели панно и каменные барельефы, изображавшие доисторических чудовищ, каждое из которых могло бы проглотить целиком акулу. Эти допотопные декорации на самом деле лучше бы подошли другим обитателям «Аквариума» – рептилиям.
Увидев, что мой подопечный исчез за дверью, и понимая, как легко потерять его в темных помещениях «Аквариума», я ускорил шаг. Войдя внутрь, я убедился, что действительность превзошла мои самые худшие опасения – из-за огромной толпы посетителей было невозможно разглядеть, куда он пошел.
Смирившись с неудачей, я торопливо направился к другой двери, выходившей на улицу, и почти столкнулся с моим молодым человеком – он только что отошел от аквариума, в котором обитало существо, больше напоминавшее плавающую мину, чем рыбу. Задержавшись на несколько секунд у массивной мраморной лестницы, ведущей в зал рептилий, он спустился к выходу и покинул зоопарк.
На Будапештерштрассе я следовал за ним, спрятавшись за группой школьников. На Ансбахерштрассе я опустил путеводитель в карман плаща, висевшего у меня на руке, и загнул вверх поля шляпы. Когда преследуешь кого-то, время от времени необходимо немного изменять свою внешность и всегда быть на виду. Если будешь пригибаться, человек, которого ты преследуешь, сразу обо все догадается. Но парень ни разу даже не оглянулся. Он пересек Виттенбергплац и зашел в «Кауфхауз дес Вестенс», или «Ка-де-Ве», самый большой универсальный магазин в Берлине.
Я думал, он использовал другой пакет только для того, чтобы избавиться от хвоста, от того, кто мог бы поджидать человека с пакетом «Герсон» в руках у одного из выходов зоопарка. Но теперь я понял, что он должен сам передать кому-то пакет.
Пивной ресторан на четвертом этаже «Ка-де-Ве» был полон посетителей. Они сидели, уставившись в свои тарелки с сосисками и в кружки с пивом высотой с настольную лампу. Молодой человек с деньгами прошел вдоль столиков, разыскивая кого-то, и наконец подсел к одинокому человеку в голубом костюме. Пакет с деньгами он положил рядом с точно таким же, лежавшим на полу.
Отыскав пустой столик, я сел так, чтобы их видеть, и, взяв меню, демонстративно уткнулся в него. Появился официант. Я сказал ему, что еще не выбрал, и он отошел.
Вскоре человек в голубом костюме встал, оставил несколько монет на столе и, наклонившись, взял пакет с деньгами. Они не обменялись ни единым словом.
Когда Голубой Костюм вышел из ресторана, я пошел за ним, подчиняясь основному правилу, касающемуся тех случаев, когда в дело вмешивается случайность: всегда следуй за деньгами.
С массивным портиком в виде арки и двумя башнями, похожими на минареты, театр «Метрополь» на Ноллендорфплац производил впечатление почти византийского величия. На барельефах у основания массивных опор переплелись не менее двадцати обнаженных фигур – идеальное место, чтобы продемонстрировать истинное самопожертвование. Справа от театра за большими деревянными воротами располагалась обширная, как футбольное поле, стоянка для машин, а сзади к ней примыкали несколько больших многоквартирных домов.
К одному из этих зданий я и проследовал за Голубым Костюмом и его деньгами. Просмотрев имена на почтовых ящиках в вестибюле, я, к своему удовлетворению, увидел на одном из них – почтовом ящике номер девять – имя К. Херинга. Затем я позвонил Бруно из телефонной будки возле станции метро, расположенной через дорогу.
Когда старенький «ДКВ» моего партнера остановился у деревянных ворот, я забрался на сиденье пассажира и показал на автомобильную стоянку, где оставалось еще свободное пространство. Ближе к театру парковались машины тех, кто спешил на восьмичасовой спектакль.
– Этот человек живет здесь, – сказал я. – На третьем этаже, квартира номер девять.
– Ты узнал его имя?
– Это наш друг из клиники, Клаус Херинг.
– Неплохо. Как он выглядит?
– Примерно моего роста, худощавый, гибкий, волосы светлые, носит очки-пенсне, на вид около тридцати. Когда входил в дом, на нем был голубой костюм. Если он уйдет, попробуй забраться в его квартиру и найти любовные письма этого гомика. Если не получится, просто наблюдай. А я пойду к нашей клиентке за дальнейшими инструкциями. Если получу их, то вернусь сегодня вечером. Если же нет, то сменю тебя завтра в шесть утра. Вопросы есть? – Бруно покачал головой. – Позвонить твоей жене?
– Нет, спасибо. Катя уже привыкла к тому, что я поздно возвращаюсь домой, Берни. Кроме того, мое отсутствие поможет разрядить обстановку. Вернувшись из зоопарка, я снова поругался со своим сыном Генрихом.
– Что на этот раз?
– Взял и вступил в моторизованный отряд «Гитлерюгенда», ни много ни мало.
Я пожал плечами.
– Все равно рано или поздно ему пришлось бы вступить в регулярные части «Гитлерюгенда».
– Черт возьми, этому прохвосту не надо было так торопиться, вот и все!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76