Лейтенант подозвал сержанта Лонга, Мак-Напа и кузнеца Рэя — самых отважных людей своего отряда. В сопровождении миссис Барнет они подошли к окну, промыли его кипятком и посмотрели на наружный термометр.
— Семьдесят два градуса (-58oC)! — воскликнул Джаспер Гобсон. — Друзья мои! У нас осталось только два выхода: либо с риском для жизни достать дрова из сарая, либо начать жечь скамьи, кровати, перегородки — все, что может поддержать огонь в печах. Но это крайнее средство, ибо ничто не предвещает перемены погоды, и морозы, наверное, удержатся.
— Надо рискнуть! — ответил сержант Лонг.
Таково же было мнение и обоих товарищей сержанта.
Больше не было сказано ни слова, и все четверо стали приводить себя в боевую готовность.
Вот на чем остановились и какие были приняты меры для того, чтобы по возможности охранить жизнь тех, кто решил пожертвовать собой ради общего блага.
Сарай, в котором были заперты дрова, находился шагах в пятидесяти позади дома, чуть влево от него. Было решено, что кто-нибудь один бегом добежит до сарая. Вокруг себя он обмотает длинную веревку, а другую потянет за собой, оставив конец ее в руках товарищей. Войдя в сарай, он живо наложит на хранящиеся там сани побольше дров, привяжет к их передку свободную веревку, за которую его товарищи тотчас же поволокут сани к дому, а к задку прикрепит ту, которой был обмотан: за эту веревку он потащит опорожненные сани обратно в сарай; и таким образом между домом и сараем установится непрерывное сообщение, что позволит, не подвергая себя серьезной опасности, возобновить в доме запас дров. Сильное дерганье за конец той или другой веревки будет означать, что сани либо нагружены в сарае, либо разгружены в доме.
План был хорош, однако мог потерпеть неудачу по двум причинам: во-первых, дверь сарая, по всей вероятности, примерзла и ее очень трудно будет отворить; во-вторых, можно было опасаться, что медведи слезут с крыши и бросятся во двор. Вот две возможности, с которыми почти наверняка пришлось бы столкнуться.
Все трое — сержант Лонг, Мак-Нап и Рэй — вызвались на это опасное дело. Но сержант заметил, что его товарищи люди женатые, и настаивал на том, чтобы все было поручено ему. Лейтенант же хотел взять риск на себя; однако миссис Барнет решительно этому воспротивилась.
— Мистер Гобсон, — сказала она ему, — вы командир отряда, ваша жизнь нужна всем, и вы не имеете права ставить ее на карту. Мистер Гобсон, пусть идет сержант Лонг.
Сознание долга, возложенного на него занимаемым положением, заставило Джаспера Гобсона подчиниться; но на ком-нибудь все же надо было остановить выбор, и Джаспер Гобсон решил послать сержанта. Миссис Барнет пожала руку отважному Лонгу.
Остальные обитатели форта, погруженные в сон или забытье, ничего не знали о предполагавшейся вылазке.
Приготовили две длинные веревки. Одну сержант обмотал вокруг туловища поверх теплых мехов, в которые закутался, неся на себе ценность более чем в тысячу фунтов стерлингов. Другую привязал к поясу, заткнул за пояс огниво и заряженный револьвер. Перед самым выходом он залпом выпил полстакана водки, что называлось у него «хлебнуть горячительного».
Джаспер Гобсон, Лонг, Рэй и Мак-Нап вышли из залы и, пройдя через кухню, в которой уже погасла плита, очутились в сенях. Рэй поднялся к чердачному люку и, приоткрыв его, прислушался: медведи по-прежнему топтались на крыше. Наступило время действовать.
Отворили первую дверь из сеней. Несмотря на теплую меховую одежду, Джаспер Гобсон и его товарищи почувствовали, что мороз пробирает их до костей. Затем распахнули наружную дверь, выходившую во двор, и невольно попятились: морозом перехватило дыхание. Скопившаяся в сенях влага тотчас же кристаллизовалась в иней, и тонкий белый слой покрыл пол и стены.
Воздух на улице был необыкновенно сух. Как никогда ярко горели звезды.
Не теряя ни секунды, сержант Лонг бросился во тьму, увлекая за собой веревку, конец которой крепко держали его товарищи. Наружную дверь притворили и плотно заперли вторую; Джаспер Гобсон, Мак-Нап и Рэй вошли в сени и стали ждать. Если Лонг тотчас же не вернется, значит дело идет на лад: он находится в сарае и накладывает первую порцию дров. На это самое большее уйдет минут десять, если, конечно, дверь сарая уступила его усилиям.
Пока Джаспер Гобсон и Мак-Нап дожидались в сенях, Рэй следил за чердаком и прислушивался к поведению медведей. Ночь была темная, и можно было надеяться, что сержант проскользнул незаметно.
Через десять минут после его ухода Джаспер Гобсон, Мак-Нап и Рэй вернулись в тесный тамбур между двумя входными дверьми, с нетерпением ожидая сигнала тащить сани.
Прошло еще пять минут. Веревка, конец которой они держали, не шевелилась. Можно себе представить их беспокойство! Сержант ушел больше четверти часа назад; этого времени было вполне достаточно для нагрузки саней, но условного знака Лонг не подавал.
Джаспер Гобсон подождал еще немного, затем, натянув веревку, с помощью товарищей начал тащить. Если дрова еще не наложены, Лонг сейчас же остановит сани.
Веревка дрогнула и быстро пошла. Что-то тяжелое волочилось по снегу и через несколько секунд приблизилось к наружным дверям…
То было привязанное за пояс тело сержанта! Несчастный Лонг не успел даже добежать до сарая. Задохнувшись, он упал по дороге, и его тело, пролежав двадцать минут на страшном морозе, могло быть лишь трупом!
Крик отчаяния вырвался у Мак-Напа и Рэя. Тело Лонга внесли в сени, а лейтенант между тем возвратился, чтобы закрыть дверь, но вдруг почувствовал, что кто-то сильно на нее напирает снаружи. Послышалось грозное рычание.
— Ко мне! — закричал Джаспер Гобсон.
Мак-Нап и Рэй бросились ему на помощь, но их опередила женская фигура. Это миссис Полина Барнет поспешила присоединить свои усилия к усилиям лейтенанта Гобсона. Однако чудовищный зверь налег всей тяжестью на дверь, просвет становился все шире, и медведь уже готов был ворваться в сени.
Миссис Барнет выхватила из-за пояса Джаспера Гобсона один из его револьверов и, хладнокровно дождавшись мгновенья, когда голова медведя просунулась в отверстие, выпустила весь заряд прямо в открытую пасть хищника.
Медведь рухнул, сраженный наповал; дверь заперли, а затем основательно забаррикадировали.
Тело сержанта было перенесено в залу и положено у печки, в которой чуть тлели последние уголья. Как оживить несчастного? Как вызвать Лонга к жизни, все признаки которой, казалось, покинули его?
— Я пойду, я! — крикнул кузнец Рэй. — Я пойду за дровами, не то…
— Да, Рэй, — раздался рядом с ним чей-то голос. — И мы пойдем вместе!
То была его мужественная жена.
— Нет, нет, друзья мои! — воскликнул Джаспер Гобсон. — Вам не миновать гибели если не от мороза, то от медведей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113