Так или иначе, нужно проверить.
Нина попыталась сползти еще ниже, но любое движение причиняло ей боль, к тому же он мог услышать шуршание кожи кресла.
– Бобби мертв, – сказал незнакомец.
Голос его звучал хрипло, но уверенно, не оставляя никаких сомнений.
– А скоро умрут и остальные. Мы могли бы сохранить тебе жизнь, но нужно обрезать все концы, и это – моя работа.
Шаги сменились шаркающими звуками, словно незнакомец осторожно продвигался вперед, по нескольку дюймов зараз. У Нины от страха на глазах выступили слезы – давняя инстинктивная реакция, в которой она даже не отдавала себе отчета.
Она медленно подвинула левую руку, упершись в боковину кресла, и подтянула ноги, миллиметр за миллиметром. Рука ее тряслась, а нервы в предплечье, казалось, пылали огнем.
– Прекрасная ночь для смерти, – тихо произнес голос.
Теперь он слышался несколько ближе.
– Но это не конец. Вовсе нет. Это новое начало. Чистый новый мир, который начнется с большого взрыва.
Он коротко рассмеялся.
– Собственно, все не так уж и плохо.
Шаркающие звуки прекратились.
Нина оттолкнулась изо всех сил, поднимая собственное тело из кресла, и неуклюже вывалилась из него, налетев на стеклянный столик. Она знала, что, возможно, все испортила, но теперь справа от нее появилась чья-то тень.
– Ах вот ты где, – кивнул Дэвидс.
Она подняла руку и нажала на спуск. Один, два, три раза.
В ответ раздался лишь один выстрел, и он ее не задел.
Она подождала несколько секунд, которые, казалось, тянулись целую вечность, ожидая второго выстрела. Но его не было. Приподнявшись на одном колене, она повернулась.
На полу в шести футах от нее лежало тело. Теперь ей казалось, что она вполне в состоянии двигаться, хотя от боли у нее все плыло перед глазами.
Поднявшись, она с трудом двинулась вперед.
На полу лежал седой старик. Он еще был жив. Она наклонилась над ним, и Гарольд Дэвидс посмотрел на нее.
– Все вы одинаковы, – сказал он и затих.
Нина его не слушала. Она смотрела на то, что лежало возле стойки. Не в силах понять, что это, она подошла ближе.
Это был небольшой барабан, на который намотан кабель, подсоединенный ко встроенным в стойку розеткам и уходивший за дверь.
Начало нового мира.
Прислонившись к стойке, она огляделась по сторонам, но не обнаружила ничего, что могло бы быть использовано в качестве взрывателя. Видимо, он находился где-то в другом месте.
Она успела добраться до автостоянки, когда одна нога у нее подвернулась и она с размаху грохнулась на асфальт.
Новая боль и струи холодного дождя, падавшие на лицо, быстро привели ее в себя. Она поползла к машине.
* * *
Мне с трудом удалось оттащить Зандта от входной двери. На него сейчас практически невозможно было повлиять, но я знал, что через главный вход идти нельзя. Я уже один раз удержал его, когда он хотел вернуться назад, чтобы собрать кости; мне пришлось развернуть его лицом к себе и выкрикнуть имя Сары Беккер, напоминая о том, что здесь еще может оставаться кто-то живой. На самом деле сейчас уже не имело значения, жива она или нет – ее просто нужно было найти. Я все же решил, что нужно идти в дом, что бы ни случилось. Если Человек прямоходящий там – что ж, тем лучше, но надо было пройти весь путь до конца.
Я подтолкнул Зандта за угол дома, где обнаружилась другая дверь. Она была заперта. Я пожалел, что с нами нет Бобби – он бы сумел бесшумно ее открыть. Я этого сделать не мог и потому, предупредив жестом Зандта, распахнул ее пинком.
Мы ворвались внутрь. Нас никто не встретил. Мы взбежали по уходившим влево нескольким ступеням, ведшим в переднюю часть дома, где кто-то мог поджидать нас у главного входа. Но в комнате не было никого и ничего, если не считать большого кожаного кресла, стоявшего спинкой к двери, и изящного столика из странного пестрого дерева. Прикрывая друг друга, мы пробежали через несколько комнат, расположенных в уже знакомом нам порядке. Оказавшись в задней приемной, мы остановились – там было темно и холодно, но не абсолютно тихо.
Откуда-то сверху послышался какой-то звук. Звук удара, приглушенный и далекий.
Мы направились назад, через кухню, к центральной лестнице. Наверху располагались четыре спальни с покрытым коврами полом. Там никого не было. Ванные комнаты. Ничего. Кабинет. Пусто. Но откуда-то продолжал доноситься звук.
Мы вернулись в первую спальню. Здесь звук казался громче, но теперь слышался как будто снизу. Вторая спальня – здесь звук был тише, но все равно доносился откуда-то снизу. Я развернулся кругом с пистолетом наготове, зная, что в любой момент кто-то может появиться из тени, что никто не стал бы устраивать подобную ловушку, если бы не хотел лично присутствовать при том, как она захлопнется.
Зандт бросился назад в первую спальню и упал на колени.
– Звук идет оттуда.
– Мы на втором этаже, – прошипел я, но потом снова услышал звук и понял, что он прав.
Мы оттащили ковер в сторону. Половицы. Врезанный в них маленький люк. Зандт разодрал в кровь пальцы, пытаясь его открыть.
Под крышкой – лицо девочки, бледное и исхудавшее. Лоб ее покрылся ярко-красными ссадинами от множества ударов о пол над ее головой в течение бог знает какого времени. Она была жива.
Сара моргнула. Где-то в глубине ее сознания возникло чувство, будто кто-то приподнял ее голову, так чтобы вода больше не попадала в нос. Губы ее пошевелились.
Зандт опустил руку и погладил ее по щеке. Он произнес ее имя, и она кивнула, едва в силах пошевелить головой. Глаза ее покраснели и опухли. Зандт наклонился ближе. Она снова попыталась что-то сказать, но я расслышал лишь хриплый шепот.
– Что она говорит?
– "Берегись Тук-тука".
Зандт снова наклонился и прижался лбом к ее лбу, словно пытаясь поделиться с ней своим теплом. Девочка заплакала.
Я ухватился за край досок возле ее шеи и потянул. Сперва они не поддавались.
– Он прибил их гвоздями, – сказал я. – Господи. Помогите мне, Зандт.
Наконец, одну за другой, доски удалось отодрать. Девочка пыталась толкать их, помогая нам, но она была слишком слаба, к тому же если бы она и могла что-то сделать в том положении, в котором находилась, то сделала бы это уже давно.
Когда отлетели две последние доски, Зандт нагнулся, подхватил ее под спину и поднял. Он взвалил ее на плечо. И тут она увидела мое лицо и закричала.
* * *
Нина знала, что ей нужно встать. Снизу она не могла дотянуться до ручки и тем более открыть дверцу, не говоря уже о том, чтобы забраться в машину. Она уже успела заметить, что кабель, который разматывал Дэвидс, тянулся прямо через автостоянку к другому зданию. Тому самому, где, вероятно, лежал Бобби. И она знала, что он точно так же тянется по всему комплексу, что это последнее средство защиты и даже, может быть, нечто большее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Нина попыталась сползти еще ниже, но любое движение причиняло ей боль, к тому же он мог услышать шуршание кожи кресла.
– Бобби мертв, – сказал незнакомец.
Голос его звучал хрипло, но уверенно, не оставляя никаких сомнений.
– А скоро умрут и остальные. Мы могли бы сохранить тебе жизнь, но нужно обрезать все концы, и это – моя работа.
Шаги сменились шаркающими звуками, словно незнакомец осторожно продвигался вперед, по нескольку дюймов зараз. У Нины от страха на глазах выступили слезы – давняя инстинктивная реакция, в которой она даже не отдавала себе отчета.
Она медленно подвинула левую руку, упершись в боковину кресла, и подтянула ноги, миллиметр за миллиметром. Рука ее тряслась, а нервы в предплечье, казалось, пылали огнем.
– Прекрасная ночь для смерти, – тихо произнес голос.
Теперь он слышался несколько ближе.
– Но это не конец. Вовсе нет. Это новое начало. Чистый новый мир, который начнется с большого взрыва.
Он коротко рассмеялся.
– Собственно, все не так уж и плохо.
Шаркающие звуки прекратились.
Нина оттолкнулась изо всех сил, поднимая собственное тело из кресла, и неуклюже вывалилась из него, налетев на стеклянный столик. Она знала, что, возможно, все испортила, но теперь справа от нее появилась чья-то тень.
– Ах вот ты где, – кивнул Дэвидс.
Она подняла руку и нажала на спуск. Один, два, три раза.
В ответ раздался лишь один выстрел, и он ее не задел.
Она подождала несколько секунд, которые, казалось, тянулись целую вечность, ожидая второго выстрела. Но его не было. Приподнявшись на одном колене, она повернулась.
На полу в шести футах от нее лежало тело. Теперь ей казалось, что она вполне в состоянии двигаться, хотя от боли у нее все плыло перед глазами.
Поднявшись, она с трудом двинулась вперед.
На полу лежал седой старик. Он еще был жив. Она наклонилась над ним, и Гарольд Дэвидс посмотрел на нее.
– Все вы одинаковы, – сказал он и затих.
Нина его не слушала. Она смотрела на то, что лежало возле стойки. Не в силах понять, что это, она подошла ближе.
Это был небольшой барабан, на который намотан кабель, подсоединенный ко встроенным в стойку розеткам и уходивший за дверь.
Начало нового мира.
Прислонившись к стойке, она огляделась по сторонам, но не обнаружила ничего, что могло бы быть использовано в качестве взрывателя. Видимо, он находился где-то в другом месте.
Она успела добраться до автостоянки, когда одна нога у нее подвернулась и она с размаху грохнулась на асфальт.
Новая боль и струи холодного дождя, падавшие на лицо, быстро привели ее в себя. Она поползла к машине.
* * *
Мне с трудом удалось оттащить Зандта от входной двери. На него сейчас практически невозможно было повлиять, но я знал, что через главный вход идти нельзя. Я уже один раз удержал его, когда он хотел вернуться назад, чтобы собрать кости; мне пришлось развернуть его лицом к себе и выкрикнуть имя Сары Беккер, напоминая о том, что здесь еще может оставаться кто-то живой. На самом деле сейчас уже не имело значения, жива она или нет – ее просто нужно было найти. Я все же решил, что нужно идти в дом, что бы ни случилось. Если Человек прямоходящий там – что ж, тем лучше, но надо было пройти весь путь до конца.
Я подтолкнул Зандта за угол дома, где обнаружилась другая дверь. Она была заперта. Я пожалел, что с нами нет Бобби – он бы сумел бесшумно ее открыть. Я этого сделать не мог и потому, предупредив жестом Зандта, распахнул ее пинком.
Мы ворвались внутрь. Нас никто не встретил. Мы взбежали по уходившим влево нескольким ступеням, ведшим в переднюю часть дома, где кто-то мог поджидать нас у главного входа. Но в комнате не было никого и ничего, если не считать большого кожаного кресла, стоявшего спинкой к двери, и изящного столика из странного пестрого дерева. Прикрывая друг друга, мы пробежали через несколько комнат, расположенных в уже знакомом нам порядке. Оказавшись в задней приемной, мы остановились – там было темно и холодно, но не абсолютно тихо.
Откуда-то сверху послышался какой-то звук. Звук удара, приглушенный и далекий.
Мы направились назад, через кухню, к центральной лестнице. Наверху располагались четыре спальни с покрытым коврами полом. Там никого не было. Ванные комнаты. Ничего. Кабинет. Пусто. Но откуда-то продолжал доноситься звук.
Мы вернулись в первую спальню. Здесь звук казался громче, но теперь слышался как будто снизу. Вторая спальня – здесь звук был тише, но все равно доносился откуда-то снизу. Я развернулся кругом с пистолетом наготове, зная, что в любой момент кто-то может появиться из тени, что никто не стал бы устраивать подобную ловушку, если бы не хотел лично присутствовать при том, как она захлопнется.
Зандт бросился назад в первую спальню и упал на колени.
– Звук идет оттуда.
– Мы на втором этаже, – прошипел я, но потом снова услышал звук и понял, что он прав.
Мы оттащили ковер в сторону. Половицы. Врезанный в них маленький люк. Зандт разодрал в кровь пальцы, пытаясь его открыть.
Под крышкой – лицо девочки, бледное и исхудавшее. Лоб ее покрылся ярко-красными ссадинами от множества ударов о пол над ее головой в течение бог знает какого времени. Она была жива.
Сара моргнула. Где-то в глубине ее сознания возникло чувство, будто кто-то приподнял ее голову, так чтобы вода больше не попадала в нос. Губы ее пошевелились.
Зандт опустил руку и погладил ее по щеке. Он произнес ее имя, и она кивнула, едва в силах пошевелить головой. Глаза ее покраснели и опухли. Зандт наклонился ближе. Она снова попыталась что-то сказать, но я расслышал лишь хриплый шепот.
– Что она говорит?
– "Берегись Тук-тука".
Зандт снова наклонился и прижался лбом к ее лбу, словно пытаясь поделиться с ней своим теплом. Девочка заплакала.
Я ухватился за край досок возле ее шеи и потянул. Сперва они не поддавались.
– Он прибил их гвоздями, – сказал я. – Господи. Помогите мне, Зандт.
Наконец, одну за другой, доски удалось отодрать. Девочка пыталась толкать их, помогая нам, но она была слишком слаба, к тому же если бы она и могла что-то сделать в том положении, в котором находилась, то сделала бы это уже давно.
Когда отлетели две последние доски, Зандт нагнулся, подхватил ее под спину и поднял. Он взвалил ее на плечо. И тут она увидела мое лицо и закричала.
* * *
Нина знала, что ей нужно встать. Снизу она не могла дотянуться до ручки и тем более открыть дверцу, не говоря уже о том, чтобы забраться в машину. Она уже успела заметить, что кабель, который разматывал Дэвидс, тянулся прямо через автостоянку к другому зданию. Тому самому, где, вероятно, лежал Бобби. И она знала, что он точно так же тянется по всему комплексу, что это последнее средство защиты и даже, может быть, нечто большее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97