Одним из первых он занялся анализом и идентификацией волос, оставшихся на месте происшествия. В 1909 году он только начинал свою карьеру. Его исследования опирались на столетний опыт его предшественников. Доктор и его ассистентка, а позднее жена, Марсель-Ламбер первыми начали использовать при исследовании новые научные методы и технические возможности. Однако все значительные успехи были у них впереди.
– Где труп? – холодно спросил доктор Бальтазар.
– На кухне, – таким же тоном ответил Амар. Было заметно, что отношения между начальником следственного отдела парижской уголовной полиции Сюрте и судебным врачом не совсем дружеские.
Доктор Бальтазар опустился на колени перед телом Жермен Бишон, с минуту ее осматривал, затем повернулся к судебному следователю Варрену, словно Октав Амар здесь не присутствовал:
– Смерть наступила между двенадцатью и тринадцатью часами. То есть, после полудня, – говорил он так, будто диктовал. – Осмотрев кожу убитой, главным образом на шее и на предплечьях, – можно сделать вывод, что она защищалась. Смерть наступила после упорной борьбы с убийцей. Причина смерти: ранения черепа. Эти раны сейчас, господа, я считать не буду, но на глаз могу пока определить, что их тридцать, а может, и сорок. Убийца бил свою жертву как острой, так и тупой частью топора. Убитая была беременна, я бы сказал, на пятом месяце.
Он ходил вокруг мертвой, осматривая ее, вдруг его внимание что-то привлекло. Доктор перевернул ее на бок, взял обе ее руки и осмотрел сжатые пальцы. Мертвая сжимала в застывших пальцах клок длинных светлых волос, слипшихся от запекшейся крови. Бальтазар выпрямился. Держа эти волосы между пальцами, он произнес с пафосом:
– Ищите убийцу женщину, господа, а не мужчину. Дело в том, что это женские волосы. Жертва вырвала их у преступника, борясь за свою жизнь.
У мадам Сюзанны Дессиньель было увядшее лицо, землистая кожа и светлые волосы. В ней ничего не привлекало внимания. Примечательными были только ее самоуверенность и несколько пренебрежительное отношение к другим людям. Она говорила тихо, растягивая слова так, словно все, о чем шла речь, было ей дбсолютно безразлично, однако изъяснялась точно и по делу. У Октава Амара было нехорошее чувство, когда он задавал ей вопросы. Эта молодая женщина казалась ему расчетливой, как сводня.
– Когда вы видели Жермен Бишон в последний раз, мадемуазель Дессиньель?
Сюзанна Дессиньель удивленно какое-то время смотрела в лицо Амару, затем отвернулась, словно пренебрегая им.
– В субботу вечером.
– Пожалуйста, поточнее.
– Я ушла из конторы немного раньше, между шестью и семью. Ведь вы знаете, что был День взятия Бастилии, и мне нужно было сделать покупки. Я направилась к площади Республики, и Жермен пошла вместе со мной. Она тоже, как и я, ходила за покупками на Фобур-дю-Тапль.
– Где вы расстались с ней?
– На площади Республики.
– Она осталась там?
– Да. Дело в том, что там уже вовсю праздновали. Играла музыка, люди танцевали.
– Она встретила там кого-нибудь из знакомых?
– Не знаю. Может быть, она и встретила кого-нибудь из своих поклонников.
– Он мог проводить ее домой?
– Нет.
– По-вашему, это невозможно?
– Нет. Она не водила парней к себе домой и вечером боялась возвращаться одна. Я думаю, что она вернулась домой еще засветло.
– Мадемуазель Дессиньель, в кассе, которой вы заведовали,
были какие-то деньги?
– Нет. Я оставила там только семь франков мелочью. И в ящике письменного стола господина Урселя было тридцать.
– Эти деньги исчезли, – сказал Октав Амар, и она пожала плечами.
– Как вы думаете, она могла кого-то впустить в квартиру? Дело в том, что двери не повреждены, значит квартиру не взламывали.
– Я не знаю, что Жермен могла, а что не могла сделать. Меня никогда не интересовало, что происходит в их квартире. Мне это безразлично. Что же касается Жермен и подобных ей девушек, которые не думают ни о чем, кроме как о мужчинах, то все может быть.
– Будьте так добры, мадемуазель, скажите мне, что вы делали в воскресенье.
– Гуляла.
– Одна или с кем-то?
– Одна.
– Так что свидетелей у вас нет?
– Нет.
Октав Амар из беседы с кассиршей Дессиньель понял, что она ненавидела Жермен Вишон так, как могут ненавидеть женщины, старшие по возрасту, молодых соперниц. Госпожа Дессиньель ставила Жермен в вину ее поведение, но главным образом – ее молодость, ведь она сама хотела завоевать сердце и руку своего шефа Урселя. Ненависть и ревность – этих мотивов вполне достаточно для убийства. Но могла ли озлобленная и одинокая женщина убить свою соперницу топором?
Судебный врач Бальтазар и его ассистентка Марсель Ламбер тем временем исследовали волосы, обнаруженные в руке убитой. Их посекшиеся концы не были подстрижены, следовательно, речь шла о женских волосах. Некоторые были вырваны с корнем, остальные надорваны. Измерили толщину, сравнили пигментацию, выяснили, что волосы в основном светлые, притом местами желтые, еще раз осмотрели волосы убитой и пришли к заключению, что это волосы не жертвы, а убийцы.
– Госпожа Дюмон, – спросил вскоре после этого Октав Амар у жены управляющего, – как выглядела та женщина, которая назвалась Анжелой?
– Довольно рослая и довольно полная. Где-то около сорока. Мне показалось, что лицо у нее такое грубое, одутловатое. А в общем она была одета как служанка. Черный платочек на голове, ситцевая юбка.
– Вы не заметили, какого цвета у нее были волосы?
– Почему же, заметила. Как у мыши. Светлые, бесцветные.
Октав Амар послал комиссара Карпена опросить всех нянек, живущих в доме, но ни одна из них не знала никакой Анжелы, и это показалось ему подозрительным. Но еще подозрительнее было то, что неизвестная Анжела знала няню Адель, которая действительно служила в семье на четвертом этаже.
Альбер Урсель узнал об убийстве еще во Флин-сюр-Сене, где его посетил местный полицейский. Когда он вернулся в Париж, – то предстал перед Октавом Амаром как один из подозреваемых,' так как у него была причина для убийства: опостылевшая любовница в положении, карьера под угрозой. Его алиби могло быть искусно подстроено. Урсель мог незаметно вернуться домой и потом опять уехать во Флин-сюр-Сен. К тому же Альбер Урсель подозрительно выглядел и вел себя соответственно. Он был бледный, невыспавшийся и заметно нервничал. Глаза его бегали, он говорил приглушенным голосом, так, как говорят люди, опасающиеся чего-то. Однако волосы у него были очень редкие, и это было немаловажно в данном случае.
– Сеньор Урсель, Жермен Бишон была вашей любовницей? – начал допрос Октав Амар.
– Да, – ответил он тихо и, опустив глаза, уставился на свои туфли.
– И как долго?
– Около года.
– Вы не могли бы нам рассказать, как вы познакомились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131