Равновесие. Духовное равновесие. Это путь не для всех. Не для каждого. Только того, кто противопоставил себя толпе, или, скажем, кого толпа противопоставила себе. Пожалуй, эти человеческие единицы, индивидуумы с большой буквы, эгоцентристы, если хотите - они и есть основные потребители сего метода.
Учащиеся балансировать, и идущие на цыпочках, среди сотен грязных протянутых в агрессивных жестах рук.
Равновесие... и терпение. Бесконечное терпение. Ничто не дается сразу, предстоит работа, тяжкий, изматывающий труд. Но это вознаграждается сторицей, поверьте мне. И итог, закономерный итог, несомненно, наступит. Эта теория о том, как ни делая ничего, однако, оказывать влияние, на жестокий и враждебный окружающий мир. Теория выживания в чуждой социальной среде. Медузы на раскаленном пляже, кролика в собачьем питомнике, моллюска в жемчужном садке.
Как люди становятся социопатами? Делает ли их такими общество, или это врожденная черта, закрепленная и переданная в генах? Как можно это выяснить, даже имея под рукой два десятка изгоев? У каждого свое счастье, каждый социопат страдает по-своему? Десятки причин!
После длительного и детального анализа окружающего мира я обратился к наиболее достоверному источнику - а именно, к прошлому. Моя жизнь, достаточно длинная, и весьма характерная в плане исследования данной проблемы, ибо я прошел свой путь до самого конца и победил своего врага. Я обратился к своей памяти - надежному источнику всех моих знаний, хранящей десятки и сотни мелких подробностей. Я помню, как все началось. Нет, правда. Обычно это не замечают, но я прекрасно помню все перипетии своего, исполненного острых колючек, пути к своему маленькому счастью.
Итак, насколько я помню, я был вполне обычным ребенком. Не очень спортивным, достаточно астеничным и застенчивым, но вполне нормальным. Может, я боялся посторонних, но, в конце концов, далеко не все дети испытывают нездоровую страсть к приключениям.
Я даже ходил гулять во двор. То было спокойное время, еще не тронутое социальным распадом и разложением. Мы во что-то играли - командно-ролевые игры, и я не могу припомнить, что бы тогда, в этом золотом веке, ныне сгинувшем под толстым слоем душевных фекалий, мне навязывали роли, которые бы вызывали у меня идиосинкразию. Я любил бегать, любил вопить во всю мощь - мир тогда казался простым и понятным. И еще, может быть, добрым поэтому сейчас я считаю то замечательное время невинности - лучшими моими годами. Что ж, здоровое чувство ностальгии, чрезмерный и глубоко скрытый инфантилизм, как следствие замкнутого сознания социопата. Нет, я не считаю инфантилизм чем-то плохим. Пожалуй, это взбалмошное качество здорово помогает нам в нашем уединении. Одна из детских черт - умение созерцать мир чуть-чуть со стороны.
Странно, это как качели или весы - с одной стороны гора злобы и слез, чем радует нас жизнь, с другой умение видеть скрытую красоту вещей, которую другие пропускают, будучи чересчур зашореными и погрязшими в ежеминутных бессмысленных проблемах. В середине качелей - твое сознание, страдающее от этого непонятного дуализма. Свести воедино эти два полюса удается немногим. Возможно, тот, кто сумел этого сделать и достиг мира с самим с собой.
Возвращаясь к восточному практикуму, о котором я уже говорил, можно провести некоторые параллели - даосские религии предлагают искать истину в самом себе.
Каждый человек - это целый мир, говорят одни, так зачем смотреть вперед, когда можно смотреть внутрь. Там такие глубины, что не снились самому глубокому океану. Погрузись на всю глубину. Познай себя - говорят нам древние и, как всегда, не врут.
Это я к тому, что мой способ преодоления неприятностей есть на самом деле древняя и уважаемая теория, разработанная во времена социальной юности нашего, ныне обросшего седым мохом, но ничуть не помудревшего, общества.
Социопаты были всегда. Но далеко не всегда их сжигали на кострах. Путь к совершенству - есть путь преодоления трудностей, а жизненная дорога изгоя общества, как правила богата на тяжелые ситуации. Собственно, поэтому, до конца доходят лишь единицы.
Те, панцирь которых достаточно тверд. Но об этом - о твердой, хитиновой, но совершенно не видимой раковине - чуть дальше.
Из вольного хаоса, в попытке придания порядка, в семь лет я отправился в школу.
Собственно, именно тогда я ступил на пыльную дорогу из желтого кирпича, обильно посыпанную битыми бутылками и смятыми окурками тех, что прошли здесь до меня.
Свой путь. Не скажу, что что-то тогда осознал, в сущности, у меня не было особой свободы выбора. Я просто бы взят за шкирку и кинут в бурное море людских взаимоотношений. Просто осознал себя стоящим на пороге высокого угрюмого здания сталинской постройки в новенькой полувоенной форме, с тяжелым угластым ранцем за плечами и букетом умерших не своей смертью растений в руках. Букет мне очень мешал и подспудно заставлял чувствовать себя идиотом. Я был полон надежд и иллюзий - качество, которое многие сохраняют вплоть до кризиса среднего возраста. Увы, эти розовые очки остались где-то на середине моего пути к вершине, и эта одна из немногих вещей, о которой мне иногда бывает жаль.
Впрочем, некое подобие их так и осталось со мной, просто теперь очки внимательно смотрят внутрь. А наружу... туда я смотрю через засиженные мухами черные очки слепого. Через них ясно видно контуры, но совсем нельзя различить цвета.
Итак, я встал на эти рельсы, не знакомый со школой и полный детского энтузиазма. Который не замедлил истечь, стоило мне остаться один на один с детским коллективом, в обществе которого мне предстояло провести ближайшие десять лет. Я отлично помню это миг, он навсегда врезался в память. Я стою в середине класса, ранец за спиной дико мешает, в окно вливается мягкий полуденный свет сентябрьского денька, а вокруг меня - детские лица - вроде бы разные, но для меня сливающиеся в одно - то самое волнующееся как море лицо, которое я впоследствии назвал лицом толпы. Они вроде бы все разные но в чем-то схожи, в чем-то почти одинаковы. Например, в своей ненависти и презрении.
Дети стоят и сидят, они держат руки на партах и под, и смотрят на меня - любопытно и без эмоций, как энтомолог на редкую бабочку, как раз перед тем, как проткнуть ее иглой и насадить на картон. Три десятка внимательных глаз.
Незнакомые лица. Мне стало не по себе, я не знал что делать. Мне хотелось домой, к маме.
В этот момент хлопнула дверь и моему взгляду предстали двое пятиклассников в одинаковой синей форме с отпоротыми эмблемами на рукавах. Неясно, почему их занесло в первый класс - возможно, они просто страдали от скуки. Притихшим первоклашкам они казались исполинскими и мощными, как осадные башни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43