Там столики есть, седулки, можно взять гранулированного чаю в стакан, или какао из чайника-нержавейки. Ходили слухи, что вместо мяса дают конину, но подтвердить никто не мог.
Ну и я туда ходил. А что мне! И Сизый там был, потому как он считал, что отрываться от коллектива не должен. Так мы и обедали всегда - я с одной стороны столовки, а он с другой, и через зал переглядываемся.
Я ему про себя сигналю: "Чтоб тебя несварение взяло!" А он мне глазами показывает: "Чтоб тебя вывернуло!" Как обычно, в общем.
Так все и было до того жуткого обеда. Я, вообще сам виноват, должен был заметить, что у еды вкус какой-то не такой. Но он у нее всегда паскудный был, каждый раз, в общем, по-своему.
Я съел свой обед и пошел в цех. Но до цеха я не дошел. На полпути сознание мое померкло и накрыл меня какой-то черный приход, такой мощный, что память моя событий того дня больше уже не держала.
Очнулся я лишь день спустя в обезьяннике местного нашего отделения. Морда избита, глаза заплыли, руки все обкорябаны, и болит все так, что выть хочется.
Что было - хоть убей, не помню! Чувств - никаких, лишь ярость на Сизого.
Менты участливые оказались - рассказали, что я вдруг на заводе взбесился, стал на людей кидаться и у меня пошла пена изо рта. Ну, они, видать, подумали что у меня горячка и отправили меня в обезьянник. Такие они, дружки мои. Ну, впрочем, и так понятно, кто этим всем руководил.
- А у нас ты не успокоился, - говорил мне участливый мент, - бузил всю ночь, на прутья бросался и все орал, что какого то Сизого убьешь. Ну, мы тебе сказали, что если ты еще раз про убийство крикнешь, мы тебя отделаем. Ты крикнул. Так, что, звиняй...
У меня болело все лицо. На нем словно живого места не осталось.
- И тебя враги то есть? - спросил участливый мент.
- Сизый... - сказал я.
- Короче, я тебе по секрету скажу, - произнес милетон, наклоняясь и шепча, - Мы когда к тебе неотложку вызывали... Думали, ты с катушек слетел. В общем, доктора сказали, что ты какую психотропную дрянь принимал. Но ты вроде с виду, нормальный, значит, подсыпали тебе ее...
- Что?
- Я тебе сказал, - произнес участливый, - а уже, что дальше делать, сам решай...
С тем меня и отпустили. Я знал что делать. Этой ночь я спал часа два, а, выйдя на работу, на десять минут покинул цех. Ну как бы в сортир.
Личная машина Сизого всегда стояла на отшибе и это было его большой ошибкой. Я хорошо разбираюсь в механике, так что сегодня вечером Сизый уедет на своей "девятке" без тормозов.
Сам-то он торжествовал. Была пятница и на еженедельной летучке мне устроили разнос за пьянство на рабочем месте. Сизый говорил, Сизый орал, Сизый грозил мне увольнением...
Сизый тем вечером уехал на машине с перерезанными тормозными шлангами и на первом же повороте съехал в кювет. Огрызок бетонного фонарного столба остановил его стремительный натиск. Дорогой начальник цеха в мясо разбил машину и протаранил головой лобовое стекло, получив сотрясение мозга, но на следующий день вышел на работу - бледный, как хорошо выдержанный покойник.
Жалко. Я надеялся на большее. В конце концов, люди же гибнут в таких авариях!
Ну, правду говорят, что дерьмо не тонет, и к тому же не горит. Только воняет.
Говорят, две бомбы в одну воронку не падают, однако ж со мной это почему-то случилось. Я честно не ожидал этого. Компот из сухофруктов на вид был самым обыкновенным, даже яблочный ломтик сверху плавал - все чин по чину. Мы с Сизым даже обедать стали к тому времени в разное время - не могли друг друга видеть.
Сизый на работу ходил пешком и его мучили головные боли, а в дождливую погоду начинал ныть копчик. В такие дни он меньше улыбался, мрачнел, а иногда среди дня появлялся на пороге своей бытовки (линолеум был выкинут и теперь там стояла ребристая стальная пластина) и задумчиво смотрел на меня и мой станок. А я чувствовал его взгляд, и во мне начинала закипать злость. Но я себя одергивал - допускать брак было нельзя, это только на руку Сизому. Тот пытался, было, ставить вопрос о моем уходе с завода, но его никто не поддержал - и правильно, потому как я был ведущим токарем, у меня первый разряд.
Однако как хотелось сорвать заготовку и швырнуть в него, а еще лучше не швырнуть, а подойти и бить-бить-бить, по этой гнусной роже, стирая ее мерзкие очертания в кровавый фарш. Ревел станок, скрежетала деталь, резец шел туда сюда, а я представлял, как он погружается в тело ненавистного ворога и проворачивается и вновь идет из стороны в сторону. Но Сизый этого, конечно, не видел, я стоял спиной, а он лишь пялился, и чувствовал я, что очередная серия нашей разборки не заставит себя ждать.
Знаете, мы кажется к тому времени уже не рулили собой. Ну, как два поезда, и один из них идет по неправильной стрелке.
Ломтик яблока я выудил и положил на тарелку - не люблю их. А потом залпом опрокинул полстакана компота.
Что было потом... Я где-то слышал про такую хитрую казнь у древних. Не помню у кого, толи у египтян, толи у китайцев, толи у индейцев в Америке. Ну, кто там был слишком жадным, тому в глотку заливали расплавленное олово. А самым крутым, заливали золото, что немногим лучше. Короче, вот так я себя почувствовал - как жертва этой казни. Все внутри горело огнем. Мне было так больно, что я прямо там, чуть не отрубился. Я, еле сумел встать, добежать до сортира, меня там вывернуло одной болью. В глазах затуманилось. А когда поднялся я от толчка, обернулся - вижу, стоит Сизый и улыбается. У меня во рту и в мозгах полыхает огонь, я че то сипел, а он меня спрашивает:
- Ну как Леш, сволочуга поганая, хорошо тебе а? Может тебе водички дать? Вон ее сколько здесь, пей не хочу, - и берет, из бачка зачерпывает и мне в лицо плещет!
Я заревел что-то, хотел на него кинуться, но тут мне стало совсем худо и я из сознания выпал.
Последнее что помню - как мои руки бессильно скребут тяжелые ботинки Сизого, а он их откидывает как полудохлую мышь.
В стакане оказался уксус, а я оказался в больнице и провел там около месяца.
Мне сказали, что жить буду, и мне очень повезло, что я сразу почти все извергнул обратно, и у меня не растворился желудок. Долгими ночами я лежал на своей койке, смотрел в потолок и думал о Сизом. Как-то незаметно, он стал занимать все мои мысли. Это было очень странно, потому что у меня должно было бы быть множество других тем, а я все думал о Сизом. О том, как он откидывает мои бессильные руки.
Я очень быстро шел на поправку, особенно если учесть, как много уксуса я выхлебал.
Мои руки как полудохлые мыши, которым дали много-много мышиного яда, и теперь они в корчах умирают. Мертвые ссохшиеся мышиные трупики. Яд, страшная штука.
Яд. Принимать внутрь. Держать до полного умиротворения. Сизый. Дохлая мышь. Что будет, если мышиный яд съест кошка? Что будет, если его съест Сизый?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43