Или тебя поразила немота?
Объект гнева Пармениона смог ответить ему лишь взглядом выпученных от страха глаз. Он открыл рот, словно бы собираясь что-то сказать, но произвел на свет только нечленораздельные звуки.
Парменион в отчаянии резко воздел руки к небу, и недоученный копьеносец резко отпрыгнул назад.
- Ага, ты отскочил назад! Я посмотрю, как ты отскочишь назад, когда будешь встречать свою первую атаку. Клянусь всеми богами, я воткну тебе в задницу свой меч, если ты отступишь хотя бы на один проклятый дюйм. Клянусь тебе в этом! - Его голос почти сорвался. - Я клянусь тебе тенью моего отца! Я клянусь самим Александром!
- Не нужно употреблять в клятвах мое имя.
Парменион развернулся на каблуках, и когда Александр подошел ближе, отточенным движением отсалютовал ему пикой.
- Генерал Парменион, не хотели бы вы осмотреть последние образцы оружия, изготовленные кузницей? А я тем временем поговорю с нашими людьми.
- Кузница! Да в этой вонючей дыре не наскрести металла и на пятьдесят наконечников для копий. Тем более ума для того, чтобы их сделать.
Парменион прошел через ворота обратно в город, и, заслышав его громкие проклятия, женщины загоняли домой детей и закрывали двери своих жилищ.
- Вольно, - тихо скомандовал Александр, и построенные в шеренги три сотни мужчин и несколько женщин издали дружный вздох облегчения.
Он попробовал посмотреть на них другими глазами, снова увидеть перед собой стройные ряды своего войска, лучшей в мире многотысячной фаланги, марширующей по Гавгамельской равнине, чтобы оспорить господство над всей Персидской империей. Но перед ним была лишь суровая реальность.
Его новая «армия» представляла собой оборванную, немощную, недисциплинированную банду воров и трусов. Их город был прибежищем мелких грабителей, способных напасть только на одинокого, невооруженного путника. Эти люди годились для того, чтобы нанести удар дубинкой со спины или устроить еще более отвратительную охоту на своих соседей, чтобы получить у гаварниан награду за их головы, но, как он сам мог убедиться не более десятка затемнений назад, они в панике разбежались от горсточки гафов, преследовавших их ради забавы.
Такой была его армия. Начав с этой банды негодяев, он должен объединить все племена, проживающие на территории, превышающей по площади Анатолию. А затем повернуть их совместные силы против гафов, которые, что делало ситуацию еще более сложной, подчинялись единому правителю, называемому тагак или как-то похоже. Александр почти не сомневался в том, что как только этот тагак узнает о появлении среди людей нового лидера, поставившего перед собой задачу их сплочения, он объявит на него охоту и не успокоится до тех пор, пока лидер не будет обезврежен. По крайней мере, так бы поступил он сам на его месте. Таким образом, на задачу, для решения которой требовались годы, ему отводилось всего лишь несколько месяцев. И если он не успеет ее решить, общий враг уничтожит его.
Он снова посмотрел на свой отряд.
- Генерал Парменион прав, - и чуть не поперхнулся от этих слов. В македонской армии был другой Парменион, самый преданный полководец его отца, служивший первое время правой рукой и ему самому, но затем обвиненный в измене и убитый по его приказу. Александр до сих пор считал, что в то время у него были веские причины считать Пармениона предателем, но все же обветренное лицо старого воина часто преследовало его во сне. Похоже, теперь у него будет новый Парменион - толстый, одноглазый, неграмотный стражник, являвшийся единственным звеном, связывающим его с прошлым. Новый генерал Парменион для нового мира.
Люди застыли в угрюмом молчании, по-видимому не испытывая восторга оттого, что какой-то незнакомец, выдающий себя за героя легендарного прошлого, так грубо вмешивается в размеренное течение их жизни. Александр не питал на их счет никаких иллюзий и знал, что, скорее всего, они вонзили бы ему в спину нож при первом же удобном случае, если бы не страх перед Невой. Никто не сомневался, что Нева - имеющая достаточно силы, как моральной, так и физической, для того, чтобы держать в руках этот сброд, - убьет первого, кто на такое осмелится. Александр уже начал подозревать, что когда гафы схватили ее, мужчины побежали прочь, крича не от испуга, а от радости. Даже ее дядя, Иварн Черный Зуб, являвшийся номинальным правителем в этой грязной дыре, казалось, временами побаивался племянницы. В ней было нечто такое, что не подходило данному месту, но пока он еще не мог понять, в чем именно заключается несоответствие.
- До сих пор вы сражались только каждый за себя, - произнес Александр голосом, который он использовал, когда хотел поговорить со своими солдатами в дружеском тоне. - Теперь же вам предстоит научиться сражаться вместе, как один человек. Вы должны передвигаться все, как один, опускать копья все, как один, и если понадобится, умереть все, как один. Вам необходимо понять, черт возьми, что если хотя бы один из вас дрогнет, если хотя бы один человек побежит, то остальные непременно погибнут. Не жалейте слабого, оказавшегося в ваших рядах, поскольку он может стать причиной вашей смерти.
Сейчас я скажу вам о том, что вы уже слышали сто раз, но я скажу вам об этом другими словами. Завтра мы выступаем против киевантов. Завтра, вооруженные новыми боевыми навыками и отвагой, вы победите ваших старых врагов. Все вы не раз говорили мне о том, что ненавидите киевантов, что они мочатся в реку, из которой вы пьете, о том, что они похищают ваших женщин и детей для своих извращенных утех. Под моим руководством завтра вы покараете их. И пусть все знают, что воинов из Риса нужно бояться!
Александр закончил фразу на эмоциональном подъеме, ожидая услышать в ответ одобрительные возгласы, полные энтузиазма. Но они сохраняли угрюмое молчание. После неловкой паузы он повернулся к ним спиной.
- Опустите копья, черт вас возьми, и следуйте за мной шагом.
* * *
Иварн, как обычно находившийся в состоянии опьянения, размахивая руками, рассказывал о том, как завтра он будет лично отрезать уши пленным бандитам из Киеванта. Александр сидел напротив на жестком стуле, а Парменион стоял у него за спиной. Комната освещалась чадящей жаровней, и густые облака дыма, предварительно наполнив глаза слезами, а легкие - копотью, друг за другом выплывали через отверстие в крыше.
Затемнение уже перевалило через середину, но Иварн все еще не мог успокоиться и продолжал буйствовать:
- А этот проклятый Борет! Его я кастрирую и повешу на стенах, окружающих их жалкую навозную кучу!
Александр кивнул ему с отсутствующим видом и посмотрел в сторону Невы.
Как всегда, она постаралась ответить «своему спасителю», как она его называла, самым соблазнительным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Объект гнева Пармениона смог ответить ему лишь взглядом выпученных от страха глаз. Он открыл рот, словно бы собираясь что-то сказать, но произвел на свет только нечленораздельные звуки.
Парменион в отчаянии резко воздел руки к небу, и недоученный копьеносец резко отпрыгнул назад.
- Ага, ты отскочил назад! Я посмотрю, как ты отскочишь назад, когда будешь встречать свою первую атаку. Клянусь всеми богами, я воткну тебе в задницу свой меч, если ты отступишь хотя бы на один проклятый дюйм. Клянусь тебе в этом! - Его голос почти сорвался. - Я клянусь тебе тенью моего отца! Я клянусь самим Александром!
- Не нужно употреблять в клятвах мое имя.
Парменион развернулся на каблуках, и когда Александр подошел ближе, отточенным движением отсалютовал ему пикой.
- Генерал Парменион, не хотели бы вы осмотреть последние образцы оружия, изготовленные кузницей? А я тем временем поговорю с нашими людьми.
- Кузница! Да в этой вонючей дыре не наскрести металла и на пятьдесят наконечников для копий. Тем более ума для того, чтобы их сделать.
Парменион прошел через ворота обратно в город, и, заслышав его громкие проклятия, женщины загоняли домой детей и закрывали двери своих жилищ.
- Вольно, - тихо скомандовал Александр, и построенные в шеренги три сотни мужчин и несколько женщин издали дружный вздох облегчения.
Он попробовал посмотреть на них другими глазами, снова увидеть перед собой стройные ряды своего войска, лучшей в мире многотысячной фаланги, марширующей по Гавгамельской равнине, чтобы оспорить господство над всей Персидской империей. Но перед ним была лишь суровая реальность.
Его новая «армия» представляла собой оборванную, немощную, недисциплинированную банду воров и трусов. Их город был прибежищем мелких грабителей, способных напасть только на одинокого, невооруженного путника. Эти люди годились для того, чтобы нанести удар дубинкой со спины или устроить еще более отвратительную охоту на своих соседей, чтобы получить у гаварниан награду за их головы, но, как он сам мог убедиться не более десятка затемнений назад, они в панике разбежались от горсточки гафов, преследовавших их ради забавы.
Такой была его армия. Начав с этой банды негодяев, он должен объединить все племена, проживающие на территории, превышающей по площади Анатолию. А затем повернуть их совместные силы против гафов, которые, что делало ситуацию еще более сложной, подчинялись единому правителю, называемому тагак или как-то похоже. Александр почти не сомневался в том, что как только этот тагак узнает о появлении среди людей нового лидера, поставившего перед собой задачу их сплочения, он объявит на него охоту и не успокоится до тех пор, пока лидер не будет обезврежен. По крайней мере, так бы поступил он сам на его месте. Таким образом, на задачу, для решения которой требовались годы, ему отводилось всего лишь несколько месяцев. И если он не успеет ее решить, общий враг уничтожит его.
Он снова посмотрел на свой отряд.
- Генерал Парменион прав, - и чуть не поперхнулся от этих слов. В македонской армии был другой Парменион, самый преданный полководец его отца, служивший первое время правой рукой и ему самому, но затем обвиненный в измене и убитый по его приказу. Александр до сих пор считал, что в то время у него были веские причины считать Пармениона предателем, но все же обветренное лицо старого воина часто преследовало его во сне. Похоже, теперь у него будет новый Парменион - толстый, одноглазый, неграмотный стражник, являвшийся единственным звеном, связывающим его с прошлым. Новый генерал Парменион для нового мира.
Люди застыли в угрюмом молчании, по-видимому не испытывая восторга оттого, что какой-то незнакомец, выдающий себя за героя легендарного прошлого, так грубо вмешивается в размеренное течение их жизни. Александр не питал на их счет никаких иллюзий и знал, что, скорее всего, они вонзили бы ему в спину нож при первом же удобном случае, если бы не страх перед Невой. Никто не сомневался, что Нева - имеющая достаточно силы, как моральной, так и физической, для того, чтобы держать в руках этот сброд, - убьет первого, кто на такое осмелится. Александр уже начал подозревать, что когда гафы схватили ее, мужчины побежали прочь, крича не от испуга, а от радости. Даже ее дядя, Иварн Черный Зуб, являвшийся номинальным правителем в этой грязной дыре, казалось, временами побаивался племянницы. В ней было нечто такое, что не подходило данному месту, но пока он еще не мог понять, в чем именно заключается несоответствие.
- До сих пор вы сражались только каждый за себя, - произнес Александр голосом, который он использовал, когда хотел поговорить со своими солдатами в дружеском тоне. - Теперь же вам предстоит научиться сражаться вместе, как один человек. Вы должны передвигаться все, как один, опускать копья все, как один, и если понадобится, умереть все, как один. Вам необходимо понять, черт возьми, что если хотя бы один из вас дрогнет, если хотя бы один человек побежит, то остальные непременно погибнут. Не жалейте слабого, оказавшегося в ваших рядах, поскольку он может стать причиной вашей смерти.
Сейчас я скажу вам о том, что вы уже слышали сто раз, но я скажу вам об этом другими словами. Завтра мы выступаем против киевантов. Завтра, вооруженные новыми боевыми навыками и отвагой, вы победите ваших старых врагов. Все вы не раз говорили мне о том, что ненавидите киевантов, что они мочатся в реку, из которой вы пьете, о том, что они похищают ваших женщин и детей для своих извращенных утех. Под моим руководством завтра вы покараете их. И пусть все знают, что воинов из Риса нужно бояться!
Александр закончил фразу на эмоциональном подъеме, ожидая услышать в ответ одобрительные возгласы, полные энтузиазма. Но они сохраняли угрюмое молчание. После неловкой паузы он повернулся к ним спиной.
- Опустите копья, черт вас возьми, и следуйте за мной шагом.
* * *
Иварн, как обычно находившийся в состоянии опьянения, размахивая руками, рассказывал о том, как завтра он будет лично отрезать уши пленным бандитам из Киеванта. Александр сидел напротив на жестком стуле, а Парменион стоял у него за спиной. Комната освещалась чадящей жаровней, и густые облака дыма, предварительно наполнив глаза слезами, а легкие - копотью, друг за другом выплывали через отверстие в крыше.
Затемнение уже перевалило через середину, но Иварн все еще не мог успокоиться и продолжал буйствовать:
- А этот проклятый Борет! Его я кастрирую и повешу на стенах, окружающих их жалкую навозную кучу!
Александр кивнул ему с отсутствующим видом и посмотрел в сторону Невы.
Как всегда, она постаралась ответить «своему спасителю», как она его называла, самым соблазнительным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84