– Хиллард, – прохрипел Ротвелл и, откашлявшись, осторожно сел. – Где капитан Хиллард?
– Какой капитан? – Розалинда недоумевая посмотрела на окружающих. – Я не видела здесь никакого капитана, Дрейк. Как ты себя чувствуешь? Может, тебе прилечь?
– Нет! Я знаю, о чем говорю. Ко мне пришел капитан Хиллард и сообщил… некоторые новости. А потом сказал, что приберег самое главное напоследок. Что-то очень важное. И тут я потерял сознание от удара Купидона. Мне надо немедленно с ним поговорить. – Он опустил ноги на пол и тут же услышал хор неодобрительных возгласов.
Перед глазами Дрейка вновь все поплыло, и он против собственной воли откинулся на подушки.
– Но я должен поговорить с Хиллардом!
– Я велю Хатберту разыскать этого человека, если он вообще существует. – Тедиес покинул комнату, направившись на поиски дворецкого.
Розалинда тотчас взволнованно начала расхаживать по комнате. Она-то уж точно знала, вопреки всем иным предположениям, что именно в ней – причина злоключения Дрейка. Надо открыть ему свой секрет ради его же безопасности. Боже, так унизиться перед ним! Какая жертва!
– Я знаю, почему упал Купидон, – начала она так тихо, что остальные невольно замолчали.
– Что? – спросил Дрейк, сумевши обложить себя подушками. – Почему?
Она застенчиво посмотрела на присутствующих.
– Не могли бы вы оставить нас наедине?
– Разумеется – Франческа взяла Шекспира под руку, и они поспешно покинули комнату. Когда дверь за ними закрылась, Розалинда подошла к Дрейку.
– Я должна тебе кое-что рассказать, и, когда ты все узнаешь, ты больше не захочешь быть моим мужем.
Глава 22
– Я знаю, почему тебя едва не убили. – Розалинда, глубоко вздохнув, присела рядом с ним. – Он осторожно накрыл рукой дрожащие пальцы Розалинды, лаская ее взглядом безмятежно-голубых, словно море, глаз. – На мне проклятие.
Он ничего не сказал, и она, отвернувшись, продолжила:
– На мне проклятие, Дрейк. Я была помолвлена семь раз. И каждый из помолвленных со мной мужчин или юношей умер. – Ничего не утаивая, она поведала ему о несчастных судьбах своих поклонников. Поведала человеку, от которого более всего хотела сохранить это в тайне! Закончив рассказ, Розалинда облизала пересохшие губы и взглянула ему в глаза. – Вот и все. Семь несчастных безвинных жертв. И это не считая бедного сеньора де Монтейла.
– Сеньор! – Дрейк добродушно хмыкнул. – Его дни и так были сочтены. Ты здесь ни при чем.
– Возможно. Но все другие погибли молодыми. Как же я могу согласиться на эту свадьбу, если знаю, что тебе не избежать опасности? – Она замолчала, коснувшись его рукава. – Ты ведь не просто какой-то там поклонник.
– К черту проклятие! – Дрейк взял ее руку в свою и сжал ее. – Мне нет дела до такой чепухи.
– Дрейк, подумай хорошенько, – отозвалась она, отнимал у него руку.
– Нет никакого проклятия, Розалинда.
Она недовольно нахмурилась.
– Ах ты, самоуверенный негодяй! – И. покачав головой, возмущенно вскочила с места. – Это проклятие со мной почти всю мою жизнь, а ты, зная с нем менее часа, уже счел себя знатоком в этом вопросе. Как характерно для мужчины! Почему ты решил, что вправе быть таким безапелляционным?
– Потому что ты мне не безразлична.
– Как же! – Она в ярости заметалась по комнате – Это потому, что я женщина и от меня проще отмахнуться. Или… или потому, что спас мне жизнь? – Она наморщила лоб, силясь определить источник его наглости. – Думаешь, только потому, что в детстве не дал мне утонуть, ты имеешь теперь какую то власть надо мной, знаешь меня лучше, чем кто-либо иной?
– Причина вовсе не в том, хотя я действительно знаю тебя лучше других.
Она пыталась понять и не понимала значения открытого взгляда его ясных голубых глаз. Разве сейчас имеет значение тот прискорбный инцидент? Разве это определяет опасные, близкие отношения, которые возникли между ними, их представления друг о друге?
– Прости, – она виновато потупилась. – Просто я не выношу, когда мне что-то неподвластно. В моей жизни было лишь две силы, которые я не смогла подчинить своей воле: проклятие и ты.
Он криво усмехнулся и без видимых усилий сел на постели.
– И ты позволишь двум этим силам лишить тебя счастья? Предпочтешь всю жизнь оставаться девственницей, отказавшись удовлетворить свой темперамент?
– Но это безопаснее всего, разве нет? После твоего возвращения я в суматохе совсем забыла о проклятии. Видимо, подумала, что поскольку наш брак на самом деле обман, то и опасность тебе не грозит. Я ведь не собиралась вступать в брачные отношения. Не могу же я полностью сдаться тебе на милость. Но сегодня, увидев проделки Купидона… – она закрыла глаза ладонями и вздрогнула, – я поняла, что проклятие прекрасно живет себе в Торнбери-Хаусе!
Дрейк встал с постели и, подойдя к Розалинде, осторожно положил руки ей на плечи.
– Почему ты не рассказала мне об этом якобы существующем проклятии раньше?
– Потому что тогда бы ты знал, какая я ужасная, как ты всегда и говорил.
– Я никогда не говорил, что ты ужасная.
– Ребенком очень часто…
Он грустно засмеялся и прижался щекой к ее уху, там, где кудрявились мягкие, тонкие завитки.
– Я просто надеялся, что ты подумаешь обратное. Кто бы мог подумать, что ты воспримешь мои слова всерьез.
– Я и не хотела. Но ты лишь подтвердил то, что мне уже было известно.
– Что же, сердце мое?
– Что я ничего не стою.
Он повернул ее к себе и заглянул ей в глаза. Затем одной рукой крепко обнял, а другой стал нежно гладить ее запылавшие щеки.
А ей и правда хотелось, чтобы ее утешили. Слишком долго она старалась быть сильной, слишком долго тянулось ее одиночество. А что, если дать волю чувствам и позволить ему завладеть ее сердцем и ее телом? Боже милосердный, ведь тогда она поступится не только правами на свой дом, она отдаст ему и душу. Хватит ли у нее сил уступить, а когда все закончится – спокойно пережить это?
Схватив гладившую ее руку, Розалинда поцеловала ладонь. Глаза наполнились слезами. Печаль ее была настолько глубока, что даже не было сил рыдать. Она лишь позволила соленому потоку литься по щекам.
Дрейк осторожно прижал руку к ее сердцу.
– Пусть печаль уйдет. Она не твоя, – проговорил он. – Она была бы моей, если бы я так не стремился к мщению.
– Нет, ты стал воплощением мечты моего отца. А я была какой-то девчонкой. Более чем бесполезной.
Он прижался губами к ее лбу и пробормотал:
– Ты самая необыкновенная женщина на свете. И как ты могла такое думать?
– Мое рождение стало причиной смерти моей матери. Она умерла, пытаясь родить сына. Я бы умерла за нее, если бы смогла. Я так ее любила!
Он грустно улыбнулся, отчего на его обветренном лице появилась сеточка морщинок.
– Значит, ты считаешь, что убила свою мать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80