Я слишком поспешно осудила тебя. Лорд Пил – благородный, отважный адмирал, но отнюдь не дипломат. Учитывая все вышесказанное, а также твои мужественные попытки защитить мой трон во время мятежа, я решила освободить тебя из Тауэра. Леди Розалинда, надеюсь, ваш отец в раю простит старую королеву за то, что вам некоторое время пришлось побыть в столь неприятном месте.
Изумленная тем, что королева снизошла до извинений, Розалинда опустилась перед ней на колени и поцеловала ее руку.
– Благодарю вас, ваше величество. Боже, храни королеву.
Елизавета ласково улыбнулась. На этом надо было поставить точку, но Розалинда не удержалась от главного вопроса:
– Ваше величество, а что за агент сообщил вам о предательстве Джека Роулинга?
– Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос. – Королева повернула голову и кивнула: – Можешь войти.
Из-за трона тотчас появился Страйдер. Его темные волосы сейчас особенно резко контрастировали с бледным лицом, изуродованным шрамом. Серые глаза были, как всегда, холодны, но Розалинда не сомневалась, что в уголках его чувственного рта играла улыбка.
– Страйдер! – выдохнула Розалинда. – Это были вы!
И про себя подумала: «Вы солгали королеве и спасли меня, возложив всю вину на Джека Роулинга. Что ж, по крайней мере он теперь богат».
– Да, миледи. Я осведомлен о множестве проблем королевы.
Елизавета одобрительно улыбнулась:
– Страйдер одинаково хорошо разбирается как в юриспруденции, так и в воровском ремесле. Прекрасный служака и занимается такими делами, которые кажутся знатным лордам ниже их достоинства. Мое королевство живо только благодаря таким, как Страйдер. И как Мандрейк.
– Чем можем мы отблагодарить вас за вашу доброту и щедрость? – спросила Розалинда агента.
Страйдер приподнял бровь:
– Не откажусь отужинать в вашем доме в присутствии леди Халсбери.
Розалинда многозначительно сжала руку Дрейка. Они вменялись удивленными взглядами.
– Если это порадует Франческу…
– Не порадует, – отрезал Страйдер.
– Я поговорю с ней, – заверила его Розалинда. Возможно, Франческа ждет именно такого человека, как Страйдер? Он-то уж наверняка сумеет пробиться к ее сердцу, вокруг которого она возвела неприступную стену.
– Нет, Страйдер, у меня другие планы в отношении Франчески, – вмешалась королева. – Теперь ты, Дрейк… – Елизавета пристально взглянула на него: – Тебе что, совсем нечего сказать? Возможно, я развяжу тебе язык своим сообщением о том, что собираюсь пожаловать тебе рыцарство за твою преданность Короне. За прошедшие месяцы я узнала цену неуместного доверия. Ты ведь не Эссекс, Дрейк, ты ничего не ждал от меня, кроме справедливости. И потому я награжу тебя гораздо щедрее, чем ты когда-либо мог мечтать.
– Рыцарство! – с восторгом воскликнула Розалинда. – Ты слышал? Отныне ты будешь сэром Дрейком!
Дрейк изумленно посмотрел на свою верную жену, потом на благодарную королеву. Опустившись на колено, он тотчас припал к руке Елизаветы. Рыцарь королевства. Его отец и мечтать не мог о таком будущем для своего сына.
– О моя королева… – Но сердце Дрейка снедала страшная тоска: в то время как он добился очень многого, Розалинда потеряла все. С болью в душе и мукой в голосе он произнес: – Я не смогу принять от вас такую награду, моя королева.
– Дрейк, что ты… – побледнела Розалинда.
– Я пожертвую и рыцарством, и своей свободой, только позвольте Розалинде выкупить у вас Торнбери-Хаус!
– Дрейк! – прошептала Розалинда, Господи, как он упрям! – Хватит! Надо с благодарностью принимать оказанную честь.
Королева раздраженно вздохнула:
– Будь проклят этот дом! А заодно и ты, Дрейк. Рычишь как пес, охраняющий свою кость. Неужели ты никогда не отступишься?
– Никогда, мадам.
Елизавета обреченно вздохнула:
– Что ж, выкупайте дом, но при одном условии: вы должны остаться мужем и женой, как и хотел лорд Даннингтон.
Повернувшись к Дрейку, Розалинда тут же застыла, увидев, как он разочарован.
– Но, ваше величество… – сказал он, шагнув вперед.
– Достаточно! – отрезала Елизавета. – Больше никаких просьб. Я знаю, что ты желал бы аннулировать ваш брак. Советую тебе пересмотреть свою позицию. – С этими словами королева встала, но ее изможденные артритом колени подогнулись, и Страйдер тотчас бросился к ней на помощь.
Увидев на лице Дрейка холодную решимость, Розалинда вспомнила любимое изречение своего отца: если в человека вселился дьявол, его уже никогда не изгнать.
Глава 32
Стоял прекрасный весенний день, и хотя солнце порой скрывалось за облаками, свежий, бодрящий ветер вселял надежды на лучшее будущее. В воздухе витал густой запах обрабатываемых пашен; тут и там уже виднелись веселые зеленые ростки, и Розалинда представляла себе цветущие клумбы нарциссов, ландышей, венериных башмачков и турецкой гвоздики.
Плотнее запахнув накидку, она откинулась на спинку каменной скамьи. Рядом с ней стояла чернильница. Розалинда дописывала последние строки своей новой пьесы, той, что она отложила после первого заключения Дрейка в Тауэр.
С момента освобождения из тюрьмы они с Дрейком вновь жили в Торнбери-Хаусе, но Розалинда чувствовала такую стену отчуждения между ними, что едва осмеливалась заговаривать. Конечно, они ложились в одну постель, но молча, не касаясь друг друга. А утром Дрейк уходил до того, как она просыпалась.
Пребывая в тихом отчаянии, Розалинда решила припасть к тому источнику, который уже считала пересохшим, – к своему воображению. Именно там она нашла утешение и успокоение. И как только перо коснулось бумаги, концовка пьесы, которая раньше у нее никак не получалась, полилась, словно песня. Розалинда работала так, будто от завершения пьесы зависели и ее жизнь, и ее брак. Если бы только счастье, восторжествовавшее в финале пьесы, можно было перенести в ее реальную жизнь…
Поставив точку, Розалинда подняла голову и довольно вздохнула, благодаря Бога за то, что он наградил ее способностью писать. И тут она увидела приближавшуюся к ней Франческу: виконтесса приветственно помахала рукой и ускорила шаг.
– Я так и думала, что найду тебя здесь, – сказала она, стуча зубами от холода. – Не сиди здесь долго, а то простудишься.
Розалинда только улыбнулась и подула на рукопись, чтобы подсохли чернила.
– Не так уж и холодно, когда светит солнце.
– Что это у тебя?
– Я закончила, Фрэнни. Это моя последняя пьеса. И самая лучшая.
– Последняя? – Франческа присела на каменную скамью – Почему? Дрейк опять запретил тебе писать?
Розалинда презрительно хмыкнула:
– Нет, Дрейку нет дела до того, пишу я или нет. Главное для него – аннулировать наш брак. Я просто имею в виду, что вложила в эту пьесу все сердце и всю душу. Больше мне нечего ни сказать, ни отдать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Изумленная тем, что королева снизошла до извинений, Розалинда опустилась перед ней на колени и поцеловала ее руку.
– Благодарю вас, ваше величество. Боже, храни королеву.
Елизавета ласково улыбнулась. На этом надо было поставить точку, но Розалинда не удержалась от главного вопроса:
– Ваше величество, а что за агент сообщил вам о предательстве Джека Роулинга?
– Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос. – Королева повернула голову и кивнула: – Можешь войти.
Из-за трона тотчас появился Страйдер. Его темные волосы сейчас особенно резко контрастировали с бледным лицом, изуродованным шрамом. Серые глаза были, как всегда, холодны, но Розалинда не сомневалась, что в уголках его чувственного рта играла улыбка.
– Страйдер! – выдохнула Розалинда. – Это были вы!
И про себя подумала: «Вы солгали королеве и спасли меня, возложив всю вину на Джека Роулинга. Что ж, по крайней мере он теперь богат».
– Да, миледи. Я осведомлен о множестве проблем королевы.
Елизавета одобрительно улыбнулась:
– Страйдер одинаково хорошо разбирается как в юриспруденции, так и в воровском ремесле. Прекрасный служака и занимается такими делами, которые кажутся знатным лордам ниже их достоинства. Мое королевство живо только благодаря таким, как Страйдер. И как Мандрейк.
– Чем можем мы отблагодарить вас за вашу доброту и щедрость? – спросила Розалинда агента.
Страйдер приподнял бровь:
– Не откажусь отужинать в вашем доме в присутствии леди Халсбери.
Розалинда многозначительно сжала руку Дрейка. Они вменялись удивленными взглядами.
– Если это порадует Франческу…
– Не порадует, – отрезал Страйдер.
– Я поговорю с ней, – заверила его Розалинда. Возможно, Франческа ждет именно такого человека, как Страйдер? Он-то уж наверняка сумеет пробиться к ее сердцу, вокруг которого она возвела неприступную стену.
– Нет, Страйдер, у меня другие планы в отношении Франчески, – вмешалась королева. – Теперь ты, Дрейк… – Елизавета пристально взглянула на него: – Тебе что, совсем нечего сказать? Возможно, я развяжу тебе язык своим сообщением о том, что собираюсь пожаловать тебе рыцарство за твою преданность Короне. За прошедшие месяцы я узнала цену неуместного доверия. Ты ведь не Эссекс, Дрейк, ты ничего не ждал от меня, кроме справедливости. И потому я награжу тебя гораздо щедрее, чем ты когда-либо мог мечтать.
– Рыцарство! – с восторгом воскликнула Розалинда. – Ты слышал? Отныне ты будешь сэром Дрейком!
Дрейк изумленно посмотрел на свою верную жену, потом на благодарную королеву. Опустившись на колено, он тотчас припал к руке Елизаветы. Рыцарь королевства. Его отец и мечтать не мог о таком будущем для своего сына.
– О моя королева… – Но сердце Дрейка снедала страшная тоска: в то время как он добился очень многого, Розалинда потеряла все. С болью в душе и мукой в голосе он произнес: – Я не смогу принять от вас такую награду, моя королева.
– Дрейк, что ты… – побледнела Розалинда.
– Я пожертвую и рыцарством, и своей свободой, только позвольте Розалинде выкупить у вас Торнбери-Хаус!
– Дрейк! – прошептала Розалинда, Господи, как он упрям! – Хватит! Надо с благодарностью принимать оказанную честь.
Королева раздраженно вздохнула:
– Будь проклят этот дом! А заодно и ты, Дрейк. Рычишь как пес, охраняющий свою кость. Неужели ты никогда не отступишься?
– Никогда, мадам.
Елизавета обреченно вздохнула:
– Что ж, выкупайте дом, но при одном условии: вы должны остаться мужем и женой, как и хотел лорд Даннингтон.
Повернувшись к Дрейку, Розалинда тут же застыла, увидев, как он разочарован.
– Но, ваше величество… – сказал он, шагнув вперед.
– Достаточно! – отрезала Елизавета. – Больше никаких просьб. Я знаю, что ты желал бы аннулировать ваш брак. Советую тебе пересмотреть свою позицию. – С этими словами королева встала, но ее изможденные артритом колени подогнулись, и Страйдер тотчас бросился к ней на помощь.
Увидев на лице Дрейка холодную решимость, Розалинда вспомнила любимое изречение своего отца: если в человека вселился дьявол, его уже никогда не изгнать.
Глава 32
Стоял прекрасный весенний день, и хотя солнце порой скрывалось за облаками, свежий, бодрящий ветер вселял надежды на лучшее будущее. В воздухе витал густой запах обрабатываемых пашен; тут и там уже виднелись веселые зеленые ростки, и Розалинда представляла себе цветущие клумбы нарциссов, ландышей, венериных башмачков и турецкой гвоздики.
Плотнее запахнув накидку, она откинулась на спинку каменной скамьи. Рядом с ней стояла чернильница. Розалинда дописывала последние строки своей новой пьесы, той, что она отложила после первого заключения Дрейка в Тауэр.
С момента освобождения из тюрьмы они с Дрейком вновь жили в Торнбери-Хаусе, но Розалинда чувствовала такую стену отчуждения между ними, что едва осмеливалась заговаривать. Конечно, они ложились в одну постель, но молча, не касаясь друг друга. А утром Дрейк уходил до того, как она просыпалась.
Пребывая в тихом отчаянии, Розалинда решила припасть к тому источнику, который уже считала пересохшим, – к своему воображению. Именно там она нашла утешение и успокоение. И как только перо коснулось бумаги, концовка пьесы, которая раньше у нее никак не получалась, полилась, словно песня. Розалинда работала так, будто от завершения пьесы зависели и ее жизнь, и ее брак. Если бы только счастье, восторжествовавшее в финале пьесы, можно было перенести в ее реальную жизнь…
Поставив точку, Розалинда подняла голову и довольно вздохнула, благодаря Бога за то, что он наградил ее способностью писать. И тут она увидела приближавшуюся к ней Франческу: виконтесса приветственно помахала рукой и ускорила шаг.
– Я так и думала, что найду тебя здесь, – сказала она, стуча зубами от холода. – Не сиди здесь долго, а то простудишься.
Розалинда только улыбнулась и подула на рукопись, чтобы подсохли чернила.
– Не так уж и холодно, когда светит солнце.
– Что это у тебя?
– Я закончила, Фрэнни. Это моя последняя пьеса. И самая лучшая.
– Последняя? – Франческа присела на каменную скамью – Почему? Дрейк опять запретил тебе писать?
Розалинда презрительно хмыкнула:
– Нет, Дрейку нет дела до того, пишу я или нет. Главное для него – аннулировать наш брак. Я просто имею в виду, что вложила в эту пьесу все сердце и всю душу. Больше мне нечего ни сказать, ни отдать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80