Они воспоминания о войне несут в своей душе и не позволяют никому вторгаться в те воспоминания. Как правило, в такие минуты у «афганцев», а теперь и у «чеченцев» каменеет лицо, а в глазах помимо их воли вспыхивает жесткая и злая искра. А еще там появляется боль, ведь не все товарищи возвращаются из «горячей точки». Когда подразделение В. А. Ростовщикова (тогда он был подполковником) вернулось домой, побывав второй раз в Чечне, с ними не было старшего лейтенанта Михаила Гуреева. Ему было всего 23 года, он не успел еще обзавестись семьей. А семья, наверное, у него была бы дружная, и дети выросли бы прекрасные, потому что Михаил, как сказал Ростовщиков, был и хорошим человеком, и перспективным офицером. Словом, из «правильных ребят». Но род пресекся…
Михаила Гуреева наградили посмертно орденом «Мужества», и хотя вины командира в его смерти нет, душа все-таки ноет до сих пор. И это еще одна общая черта всех, кто принимал участие в вооруженных конфликтах, будь то Афганистан, Абхазия, Приднестровье или Чеченская республика.
Там важно чувствовать рядом надежное плечо друга, соратника, и если он погибает, то оставшийся в живых добровольно взваливает на свои плечи вину за его смерть, даже если совсем в том не виноват. Я знаю сержанта-пограничника, который служил в Армении и случайно оказался в турецком плену с тремя солдатами своего отделения. Они вырвались из плена, но двое при этом погибли, третьего, раненого, сержант вынес на своих плечах. Вины сержанта в пленении и смерти подчиненных не было, потому что граница – та же передовая линия фронта, и вооруженные столкновения были, есть и будут всегда. Но сержант вину за смерть своих ребят принял на себя – что-то не досмотрел, не учел – и до сих пор плачет во сне, увидев погибших друзей. Парни с ним доброжелательно разговаривают, но ведь они погибли, а он – жив. И однажды он признался: «Лучше бы я погиб вместе с ними…» Такие душевные терзания, я думаю, – величайший коэффициент совести.
Мы не всегда выбираем профессию. Иногда она выбирает нас. Валерий Александрович Ростовщиков родился и вырос в Тюменской области, в их роду не было военных, но зато был офицером Владимир Назарович Поронович, отец его жены Ирины, которая тоже военнослужащая, как и жена Игоря Сенюка.
Валерию Ростовщикову предстояла служба в армии, потому что он, проучившись год на геологическом факультете, понял – это не его дело, не его судьба – и решил уйти из института, и тесть (Валерий был уже женат) посоветовал поступить ему в военное училище, ведь зять – настоящий сибиряк: широк в плечах, высок ростом, такому подстать офицерская форма. Валерий послушался совета и поступил в Тюменское высшее военно-инженерное командное училище.
Учиться было трудно, потому что нагрузка была большая, ведь офицер не только должен во много раз лучше знать технику, но и быть намного выносливее, сильнее своих солдат. К тому же молодая жена жила в Тюмени. Но Валерий из училища не ушел, потому что наступил момент, который человеку очень часто трудно уловить, момент понимания: «Это мое дело, это мой путь, для этого я рожден». По своей натуре Ростовщиков, как многие сибиряки и уральцы, не карьерист, но стал полковником, потому что так сложилась его служба в армии. И он констатирует:
– Это обстоятельства, которые стали свершившимся фактом. Многие мои однокашники по Военной академии уже уволились из армии, а я буду служить до тех пор, пока государство будет во мне нуждаться. Государственный институт будет существовать всегда, его никто и никогда не отменит, значит, нужна будет всегда и армия.
Ну а «обстоятельства» службы Валерия Ростовщикова таковы.
Сначала – социалистическая Германия, о том у него добрые, хорошие воспоминания, ибо «Германия – страна цивилизованная». А в 1984 году приехал в Волжский. И новая часть стала Ростовщику настоящим вторым домом, потому что прошел в ней путь от командира взвода до начальника штаба батальона. Сейчас Валерий Александрович Ростовщиков – начальник учебного отдела. Впрочем, «часть – второй дом» сказано не для красного словца. Это в самом деле так. Бывает, что старшие офицеры находятся в части сутками. Иначе нельзя – это армия, а они все добровольно избрали такой жизненный путь.
В 1994 году Ростовщиков возглавил инженерно-саперный батальон, вошедший в состав 20-й мотострелковой дивизии после вывода советских войск из Германии. Когда было определено место постоянной дислокации батальона в Волжском, то сначала пришлось приводить в порядок казармы, территорию, и все было приведено в образцовое состояние руками военнослужащих батальона. И на второй месяц после вступления Ростовщиковым в должность командира батальона (1 декабря 1994 года, в день его рождения) – командировка в Чечню, а в сентябре 1999 года – вторая. Страшно ли было? Конечно, потому что страха не ведает разве что умалишенный.
Его инженерно-саперный батальон занимался строительством переправ, фортификационных сооружений, инженерной разведкой, добычей и очисткой воды, словом, всем, что касается жизнеобеспечения мотострелковых подразделений. И впереди инженерных подразделений – только разведчики, вот и выходит, что солдаты инженерных войск не воюют с автоматом в руках, хотя и такое случается, но находятся в авангарде продвижения войск.
Их путь был оба раза через станицы Червленая, Толстый Юрт, Петропавловская, Грозный… О тех, кто был тогда в его подчинении, Валерий Александрович говорит очень тепло:
– Ребята были очень хорошие, правильные ребята, мне с ними было легко воевать, потому что они понимали, что такое беспрекословное выполнение приказа, разумная инициатива, а главное, что нужно беречь людей. Некоторые офицеры после возвращения оттуда уволились из армии, и я их не осуждаю, потому что не каждый может выдержать такое напряжение, и лучше добровольно уйти, чем потом по слабости своей натуры подвести товарищей. Что касается мирных чеченцев, то у нас с ними были нормальные отношения: помогали им продуктами, водой, ведь многие аулы в районе боев остались без топлива, газа, электричества, а там дети маленькие, женщины, старики. Солдаты в Чечне воюют не с мирным населением, а с бандформированиями. Это надо четко помнить. Ну а нас от столкновений с боевиками надежно прикрывала 20-я Волгоградская мотострелковая дивизия, которой командовал Лев Рохлин. Он всем нам нравился – справедливый, хотя и крутой командир, в общем, правильный человек.
Да, заботливый, умный командир – это так важно! А еще важно для военного человека, особенно на войне – крепкий надежный тыл. И не только войсковой тыл, обеспечивающий снабжение, намного важнее знать, что те люди, которые остались дома, любят военного и ждут его с нетерпением и тревогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Михаила Гуреева наградили посмертно орденом «Мужества», и хотя вины командира в его смерти нет, душа все-таки ноет до сих пор. И это еще одна общая черта всех, кто принимал участие в вооруженных конфликтах, будь то Афганистан, Абхазия, Приднестровье или Чеченская республика.
Там важно чувствовать рядом надежное плечо друга, соратника, и если он погибает, то оставшийся в живых добровольно взваливает на свои плечи вину за его смерть, даже если совсем в том не виноват. Я знаю сержанта-пограничника, который служил в Армении и случайно оказался в турецком плену с тремя солдатами своего отделения. Они вырвались из плена, но двое при этом погибли, третьего, раненого, сержант вынес на своих плечах. Вины сержанта в пленении и смерти подчиненных не было, потому что граница – та же передовая линия фронта, и вооруженные столкновения были, есть и будут всегда. Но сержант вину за смерть своих ребят принял на себя – что-то не досмотрел, не учел – и до сих пор плачет во сне, увидев погибших друзей. Парни с ним доброжелательно разговаривают, но ведь они погибли, а он – жив. И однажды он признался: «Лучше бы я погиб вместе с ними…» Такие душевные терзания, я думаю, – величайший коэффициент совести.
Мы не всегда выбираем профессию. Иногда она выбирает нас. Валерий Александрович Ростовщиков родился и вырос в Тюменской области, в их роду не было военных, но зато был офицером Владимир Назарович Поронович, отец его жены Ирины, которая тоже военнослужащая, как и жена Игоря Сенюка.
Валерию Ростовщикову предстояла служба в армии, потому что он, проучившись год на геологическом факультете, понял – это не его дело, не его судьба – и решил уйти из института, и тесть (Валерий был уже женат) посоветовал поступить ему в военное училище, ведь зять – настоящий сибиряк: широк в плечах, высок ростом, такому подстать офицерская форма. Валерий послушался совета и поступил в Тюменское высшее военно-инженерное командное училище.
Учиться было трудно, потому что нагрузка была большая, ведь офицер не только должен во много раз лучше знать технику, но и быть намного выносливее, сильнее своих солдат. К тому же молодая жена жила в Тюмени. Но Валерий из училища не ушел, потому что наступил момент, который человеку очень часто трудно уловить, момент понимания: «Это мое дело, это мой путь, для этого я рожден». По своей натуре Ростовщиков, как многие сибиряки и уральцы, не карьерист, но стал полковником, потому что так сложилась его служба в армии. И он констатирует:
– Это обстоятельства, которые стали свершившимся фактом. Многие мои однокашники по Военной академии уже уволились из армии, а я буду служить до тех пор, пока государство будет во мне нуждаться. Государственный институт будет существовать всегда, его никто и никогда не отменит, значит, нужна будет всегда и армия.
Ну а «обстоятельства» службы Валерия Ростовщикова таковы.
Сначала – социалистическая Германия, о том у него добрые, хорошие воспоминания, ибо «Германия – страна цивилизованная». А в 1984 году приехал в Волжский. И новая часть стала Ростовщику настоящим вторым домом, потому что прошел в ней путь от командира взвода до начальника штаба батальона. Сейчас Валерий Александрович Ростовщиков – начальник учебного отдела. Впрочем, «часть – второй дом» сказано не для красного словца. Это в самом деле так. Бывает, что старшие офицеры находятся в части сутками. Иначе нельзя – это армия, а они все добровольно избрали такой жизненный путь.
В 1994 году Ростовщиков возглавил инженерно-саперный батальон, вошедший в состав 20-й мотострелковой дивизии после вывода советских войск из Германии. Когда было определено место постоянной дислокации батальона в Волжском, то сначала пришлось приводить в порядок казармы, территорию, и все было приведено в образцовое состояние руками военнослужащих батальона. И на второй месяц после вступления Ростовщиковым в должность командира батальона (1 декабря 1994 года, в день его рождения) – командировка в Чечню, а в сентябре 1999 года – вторая. Страшно ли было? Конечно, потому что страха не ведает разве что умалишенный.
Его инженерно-саперный батальон занимался строительством переправ, фортификационных сооружений, инженерной разведкой, добычей и очисткой воды, словом, всем, что касается жизнеобеспечения мотострелковых подразделений. И впереди инженерных подразделений – только разведчики, вот и выходит, что солдаты инженерных войск не воюют с автоматом в руках, хотя и такое случается, но находятся в авангарде продвижения войск.
Их путь был оба раза через станицы Червленая, Толстый Юрт, Петропавловская, Грозный… О тех, кто был тогда в его подчинении, Валерий Александрович говорит очень тепло:
– Ребята были очень хорошие, правильные ребята, мне с ними было легко воевать, потому что они понимали, что такое беспрекословное выполнение приказа, разумная инициатива, а главное, что нужно беречь людей. Некоторые офицеры после возвращения оттуда уволились из армии, и я их не осуждаю, потому что не каждый может выдержать такое напряжение, и лучше добровольно уйти, чем потом по слабости своей натуры подвести товарищей. Что касается мирных чеченцев, то у нас с ними были нормальные отношения: помогали им продуктами, водой, ведь многие аулы в районе боев остались без топлива, газа, электричества, а там дети маленькие, женщины, старики. Солдаты в Чечне воюют не с мирным населением, а с бандформированиями. Это надо четко помнить. Ну а нас от столкновений с боевиками надежно прикрывала 20-я Волгоградская мотострелковая дивизия, которой командовал Лев Рохлин. Он всем нам нравился – справедливый, хотя и крутой командир, в общем, правильный человек.
Да, заботливый, умный командир – это так важно! А еще важно для военного человека, особенно на войне – крепкий надежный тыл. И не только войсковой тыл, обеспечивающий снабжение, намного важнее знать, что те люди, которые остались дома, любят военного и ждут его с нетерпением и тревогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95