Это происходит, когда вы сами частично теряете контроль, например, глубоко задумались или сильно устали. Через подсознание я также передаю вам тонкую энергию и помогаю работать с ней… Что же касается мыслей, то пару раз мне удавалось настроиться на них, но это получалось случайно. – Гэлдор, казалось, был несколько озадачен. – Может быть, мы могли бы установить и постоянный контакт, но я не знаю, как это сделать. Спросите Джарэта, он глубже всех живущих проник в тайны подобных явлений.
– Непременно. А откуда вы берете энергию?
– Собственно, все дело в Шпаге. Это – уникальный прибор, одной из функций которого является конденсация тонкой энергии…
– А что еще может Шпага?
– Точно не знаю. Видите ли, она была создана так давно, что уже при моей жизни имя создавшего ее гения было забыто. Я не смог разобраться в ее тайнах, и никто не смог… – Гэлдор помедлил. – Боюсь, Рагнар, что сейчас на вашем поясе висит предмет, оставшийся от цивилизации еще более древней, чем моя…
Я невольно оробел, подумав о грузе веков, лежащем на моем оружии. Даже учитывая собственное бессмертие, я не мог этого постичь.
– Ректифаи не знали металла, из которого она выкована, – заметил мой собеседник. – К тому же если вы думаете, что это я помогал вам снимать различные заклятия, то заблуждаетесь, она делала это сама. Эту Шпагу не может остановить ничто!
Некоторое время мы молчали, а затем я поинтересовался:
– А Гроссмейстер знал все это?
Гэлдор лишь скривил губы:
– Нет, он использовал ее фактически лишь как источник энергии и универсальную отмычку. За две сотни лет он не догадался даже о моем существовании… Правда, надо отдать должное, он подозревал об истинной ценности Шпаги хотя бы потому, что она сделала его бессмертным.
– Владелец Шпага всегда становится бессмертным?
– Насколько я знаю, да. Однако все ее хозяева, были великими воинами и достаточно скоро погибали.
Я несколько удивился.
– Вы хотите сказать, что все великие воины обречены?
Теперь уже удивился он.
– А вы что, этого не знали? Любой, кто становится поистине великим воином, обрекает себя на непрестанный бой и погибает достаточно быстро. К сожалению, Рагнар, и вы – не исключение.
От подобного пророчества, признаюсь, по спине побежали мерзкие мурашки, но все же я спросил:
– Значит, я скоро погибну?
– Относительно скоро.
– То есть я не смогу победить Альфреда?
– Почему же, ничего принципиального этому пока не мешает, хотя он и очень серьезный противник. Просто поймите, если вы победите Альфреда, придет кто-нибудь другой…
Я был согласен для начала победить Альфреда, поэтому увел разговор в сторону от своей персоны.
– Тогда почему вы избрали удел великого воина? И как погибли?
Призрак пожал плечами.
– Великими становятся не по собственной воле, а волею Судьбы, Рагнар. Вам ли этого не знать.
Он замолк, а я подумал, что излагаемые им сентенции, конечно, не бесспорны, но в них есть здравое зерно.
Минуты через две Гэлдор заговорил вновь:
– Я сейчас раздумывал над тем, стоит ли рассказывать вам историю своей гибели, потому как она не столь коротка, а времени крайне мало… – За пару месяцев этого странного общения Гэлдор, видимо, прекрасно изучил меня, ибо опять предвосхитил вопрос: – Вы, по-моему, хотите поинтересоваться моим мнением по этому поводу? Оно совпадает с вашим. Если до утра не раскроете заговор, я не обещаю вам ничего хорошего.
– А вы не можете мне помочь?
– Я знаю не больше вашего, а точнее, ровно столько же…
– Но вы же связаны с Оракулом!
По лицу Гэлдора пробежала тень недовольства.
– И кто же вам сказал-то такую глупость, – пробормотал он. – Увы, Рагнар, я никогда не мог поговорить с Оракулом. Я так же, как и вы, не знаю даже его подлинного имени. Просто иногда мы действуем сообща, и не более того…
Это заявление явилось для меня очередным сюрпризом, но не оставалось ничего, кроме как принять его за факт. Правда, возникал еще ряд вопросов.
– А почему бы вам не попробовать связаться с ним прямо сейчас, ведь Грезы – лучшее место в этом смысле.
– Насчет Грез вы правы, но… – Гэлдор усмехнулся. – Такое было бы теоретически возможно лишь при стремлении к этому обеих сторон.
– Так почему же Оракул этого не делает?
– А откуда ему знать, что это надо делать? – удивился призрак и, видя мое недоумение, пояснил: – Кроме вас, Рагнар, никто и не подозревает о моем существовании, а все чудеса, совершаемые Шпагой, приписываются ее свойствам.
В моей душе зашевелилось неприятное предчувствие. Конечно, я мог бы и раньше догадаться, что Оракул не всеведущ, ибо ни один биологический мозг не может, грубо говоря, все знать… Но это значило, что мой, казалось бы, стопроцентный план может оказаться пустышкой.
– Послушайте, Гэлдор, а я могу сейчас уйти из Грез, используя вашу комбинацию?
– В любой момент, – не без иронии ответил он. – Вам, должно быть, пришла в голову мысль, что Оракул не столь могуществен, как вы считали. Напрасно, только он действительно может вам помочь.
– Ладно. А кстати, эта комбинация – единственная?
– Нет, разумеется. – Гэлдор вновь подмигнул мне. – Точнее, первые четыре цифры задают непосредственно переход, а пятая – место, куда именно он должен осуществиться.
Это было очень приятное открытие. Теперь, оказавшись в Грезах, я уже не мучился бы вопросом, как оттуда выйти… Неожиданно Гэлдор довольно резко заметил:
– Ну вот, мы все-таки заболтались, а ведь вам надо спешить!
– Почему вы все время говорите вам, а не нам? – машинально заметил я.
– Потому что если мы опоздаем, то по голове пожучите вы, мой милый!
– Понятно, – обронил я и, в свою очередь проявив догадливость, сообщил: – Пока вы не расскажете о себе, я отсюда не уйду!
– Понятно, – скопировал он мою интонацию. – Тогда слушайте…
Я родился в… скажем так, через сорок лет после гибели Яфета. Мой отец был правителем небольшого, вновь образовавшегося государства со столицей в городе, соответствующем нынешнему Дагэрту. Надо заметить, обстановка на Эгрисе к тому времени резко отличалась от того, что живописал вам Джарэт. Расчет сканков оправдался: катастрофа на Яфете нарушила энергетическое равновесие между мирами и нанесла невосполнимый психологический ущерб. Наша цивилизация начала задыхаться, словно человек, попавший в разреженную атмосферу. Открытых ссор и междоусобиц еще не было, но планета вновь разбилась на государства, начала вооружаться… Впрочем, впоследствии это оказалось к лучшему. Когда мне исполнилось двадцать, началась война со сканками. Между прочим, я до сих пор считаю, что эта война – единственная, но принципиальная ошибка в их плане. Весь наш народ вновь сплотился в единое целое, – Гэлдор чуть помедлил, – когда мы разобрались, что к чему… Неожиданные стычки с варварами, населявшими Эгрис, странного рода безумие, периодически охватывающее людей, эпидемии неизвестных болезней, неведомо откуда возникающие монстры… Не скоро поняли мы, откуда дует ветер;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Непременно. А откуда вы берете энергию?
– Собственно, все дело в Шпаге. Это – уникальный прибор, одной из функций которого является конденсация тонкой энергии…
– А что еще может Шпага?
– Точно не знаю. Видите ли, она была создана так давно, что уже при моей жизни имя создавшего ее гения было забыто. Я не смог разобраться в ее тайнах, и никто не смог… – Гэлдор помедлил. – Боюсь, Рагнар, что сейчас на вашем поясе висит предмет, оставшийся от цивилизации еще более древней, чем моя…
Я невольно оробел, подумав о грузе веков, лежащем на моем оружии. Даже учитывая собственное бессмертие, я не мог этого постичь.
– Ректифаи не знали металла, из которого она выкована, – заметил мой собеседник. – К тому же если вы думаете, что это я помогал вам снимать различные заклятия, то заблуждаетесь, она делала это сама. Эту Шпагу не может остановить ничто!
Некоторое время мы молчали, а затем я поинтересовался:
– А Гроссмейстер знал все это?
Гэлдор лишь скривил губы:
– Нет, он использовал ее фактически лишь как источник энергии и универсальную отмычку. За две сотни лет он не догадался даже о моем существовании… Правда, надо отдать должное, он подозревал об истинной ценности Шпаги хотя бы потому, что она сделала его бессмертным.
– Владелец Шпага всегда становится бессмертным?
– Насколько я знаю, да. Однако все ее хозяева, были великими воинами и достаточно скоро погибали.
Я несколько удивился.
– Вы хотите сказать, что все великие воины обречены?
Теперь уже удивился он.
– А вы что, этого не знали? Любой, кто становится поистине великим воином, обрекает себя на непрестанный бой и погибает достаточно быстро. К сожалению, Рагнар, и вы – не исключение.
От подобного пророчества, признаюсь, по спине побежали мерзкие мурашки, но все же я спросил:
– Значит, я скоро погибну?
– Относительно скоро.
– То есть я не смогу победить Альфреда?
– Почему же, ничего принципиального этому пока не мешает, хотя он и очень серьезный противник. Просто поймите, если вы победите Альфреда, придет кто-нибудь другой…
Я был согласен для начала победить Альфреда, поэтому увел разговор в сторону от своей персоны.
– Тогда почему вы избрали удел великого воина? И как погибли?
Призрак пожал плечами.
– Великими становятся не по собственной воле, а волею Судьбы, Рагнар. Вам ли этого не знать.
Он замолк, а я подумал, что излагаемые им сентенции, конечно, не бесспорны, но в них есть здравое зерно.
Минуты через две Гэлдор заговорил вновь:
– Я сейчас раздумывал над тем, стоит ли рассказывать вам историю своей гибели, потому как она не столь коротка, а времени крайне мало… – За пару месяцев этого странного общения Гэлдор, видимо, прекрасно изучил меня, ибо опять предвосхитил вопрос: – Вы, по-моему, хотите поинтересоваться моим мнением по этому поводу? Оно совпадает с вашим. Если до утра не раскроете заговор, я не обещаю вам ничего хорошего.
– А вы не можете мне помочь?
– Я знаю не больше вашего, а точнее, ровно столько же…
– Но вы же связаны с Оракулом!
По лицу Гэлдора пробежала тень недовольства.
– И кто же вам сказал-то такую глупость, – пробормотал он. – Увы, Рагнар, я никогда не мог поговорить с Оракулом. Я так же, как и вы, не знаю даже его подлинного имени. Просто иногда мы действуем сообща, и не более того…
Это заявление явилось для меня очередным сюрпризом, но не оставалось ничего, кроме как принять его за факт. Правда, возникал еще ряд вопросов.
– А почему бы вам не попробовать связаться с ним прямо сейчас, ведь Грезы – лучшее место в этом смысле.
– Насчет Грез вы правы, но… – Гэлдор усмехнулся. – Такое было бы теоретически возможно лишь при стремлении к этому обеих сторон.
– Так почему же Оракул этого не делает?
– А откуда ему знать, что это надо делать? – удивился призрак и, видя мое недоумение, пояснил: – Кроме вас, Рагнар, никто и не подозревает о моем существовании, а все чудеса, совершаемые Шпагой, приписываются ее свойствам.
В моей душе зашевелилось неприятное предчувствие. Конечно, я мог бы и раньше догадаться, что Оракул не всеведущ, ибо ни один биологический мозг не может, грубо говоря, все знать… Но это значило, что мой, казалось бы, стопроцентный план может оказаться пустышкой.
– Послушайте, Гэлдор, а я могу сейчас уйти из Грез, используя вашу комбинацию?
– В любой момент, – не без иронии ответил он. – Вам, должно быть, пришла в голову мысль, что Оракул не столь могуществен, как вы считали. Напрасно, только он действительно может вам помочь.
– Ладно. А кстати, эта комбинация – единственная?
– Нет, разумеется. – Гэлдор вновь подмигнул мне. – Точнее, первые четыре цифры задают непосредственно переход, а пятая – место, куда именно он должен осуществиться.
Это было очень приятное открытие. Теперь, оказавшись в Грезах, я уже не мучился бы вопросом, как оттуда выйти… Неожиданно Гэлдор довольно резко заметил:
– Ну вот, мы все-таки заболтались, а ведь вам надо спешить!
– Почему вы все время говорите вам, а не нам? – машинально заметил я.
– Потому что если мы опоздаем, то по голове пожучите вы, мой милый!
– Понятно, – обронил я и, в свою очередь проявив догадливость, сообщил: – Пока вы не расскажете о себе, я отсюда не уйду!
– Понятно, – скопировал он мою интонацию. – Тогда слушайте…
Я родился в… скажем так, через сорок лет после гибели Яфета. Мой отец был правителем небольшого, вновь образовавшегося государства со столицей в городе, соответствующем нынешнему Дагэрту. Надо заметить, обстановка на Эгрисе к тому времени резко отличалась от того, что живописал вам Джарэт. Расчет сканков оправдался: катастрофа на Яфете нарушила энергетическое равновесие между мирами и нанесла невосполнимый психологический ущерб. Наша цивилизация начала задыхаться, словно человек, попавший в разреженную атмосферу. Открытых ссор и междоусобиц еще не было, но планета вновь разбилась на государства, начала вооружаться… Впрочем, впоследствии это оказалось к лучшему. Когда мне исполнилось двадцать, началась война со сканками. Между прочим, я до сих пор считаю, что эта война – единственная, но принципиальная ошибка в их плане. Весь наш народ вновь сплотился в единое целое, – Гэлдор чуть помедлил, – когда мы разобрались, что к чему… Неожиданные стычки с варварами, населявшими Эгрис, странного рода безумие, периодически охватывающее людей, эпидемии неизвестных болезней, неведомо откуда возникающие монстры… Не скоро поняли мы, откуда дует ветер;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81