! И еще одно удивило меня…
– Значит, Доски Судеб существовали в вашей цивилизации давно?
– Нет. – В голосе Оракула промелькнул легкий оттенок гордости. – Доски – это мое изобретение, и появились они лет за десять до конца воины. Правда, для их функционирования мне пришлось принять свою нынешнюю форму. – Несколько секунд длилась пауза, а затем он тихо добавил: – Как это было давно…
Психология Оракула удивила меня безмерно – он, насколько мне было известно, был первым, кто покинул материальную оболочку без непосредственной угрозы для жизни… Однако копаться в подобных вопросах я счел неэтичным и спросил о другом:
– А как функционирует Доска?
– Для того чтобы вы смогли понять принципы ее действия, Рагнар, вам пришлось бы потратить несколько лет на изучение теории межпространственной энергетики и ирреальных миров.
– Вы не так поняли меня, – поправился я. – Что такое Доска вообще?
– Вообще? – с легкой иронией переспросил Оракул. – Сложное устройство, связывающее воедино реальные и воображаемые миры.
– Почему же тогда Фигуры? Судьба? – Я был крайне удивлен.
– А Фигуры служат лишь для операций с Доской, хотя… – Оракул надолго замолчал, а затем тон его странно изменился. – То, что я скажу вам сейчас, Рагнар, не знает никто! Поймите, Судьбу или будущее точно знать невозможно, и на Доске нет и не было ничего, связанного с предсказаниями и тому подобным. Я просто так или иначе довожу до вас лишь свои умозаключения, основанные на анализе ситуации, и не более того!
Я достаточно спокойно проглотил это заявление, хотя оно очередной раз перетасовывало все мои взгляды на действительность. С минуту мы молчали, а затем я подвел итог:
– Значит, вы – не всемогущий и всевидящий Бог, как считают многие, а лишь – старый и мудрый мозг, пытающийся нам помочь. Доска – не мистический символ Судьбы, а лишь полезный инструмент, и все Фигуры и гербы – ваши представления о Человеке. Я ничего не перепутал?
– Все верно. – В голосе Оракула опять проскользнула ирония. – Вы разочарованы?
– Да, наверное, – признался я, и Оракул замолчал, похоже, задумавшись.
– Единственное, что я так и не смог понять в Людях, – это их страсть к необъяснимому и божественному… Может быть, вы раскроете мне эту тайну, Рагнар?
Я удивился, ведь ответ был очевиден.
– По-моему, это просто, ведь жизнь без загадок и без веры так скучна…
– Разумеется, но почему же разгаданная тайна вызывает разочарование, а не радость? Ведь я же не последняя ваша загадка?
– Не последняя, – согласился я, и эта мысль свергла меня с горных высей философии на бренную землю. – Между прочим, я разочарован потому, что был уверен в вашем всеведении и рассчитывал узнать ответ на один-единственный, по-настоящему важный сейчас вопрос: кто?
– Точно не знаю, – подтвердил Оракул мои худшие предположения, – но все же кое-чем вам помогу. Вот что мне известно: в заговоре участвуют двое – Диана и Эрсин, причем именно она была инициатором. Я утверждаю это столь категорично, потому как засек ее первую встречу с Альфредом. Собственной говоря, я и про него-то узнал только тогда. Несколькими днями позже – заметьте, Рагнар, накануне вашего приезда в Дагэрт – с Альфредом встречался Эрсин, однако до кражи у вас Фигуры Гроссмейстера они не предпринимали ничего, и я перестал следить за ними, решив, что все же дальше разговоров они не зайдут. Это была моя ошибка… После вашего бегства я следил за Эрсином и могу вам точно сказать, что Кнута он не убивал. Вот, к сожалению, и все… Да, и еще: поторопитесь! Скоро рассвет… Решающий рассвет!
– Решающий?
– Завтра, в крайнем случае послезавтра, решится все.
Я не стал спрашивать, почему Оракул столь безапелляционно заявляет это, не умея предвидеть будущего. Я и сам знал, что это именно так. Но оставалось еще два принципиальных вопроса.
– Гроссмейстер… Это вы научили его, как нейтрализовать Вайара?
Оракул, казалось, был несколько задет.
– Нет, это была его инициатива. Более того, использованные им методы мне неизвестны…
– То есть вы тоже не знаете, где находится Гроссмейстер и насколько реален план его освобождения?
– Абсолютно справедливо. Единственное, что серьезно говорит за его план, – это тот факт, что Гроссмейстер был здравомыслящим и очень умным Человеком, – Оракул чуть помедлил, – хотя и менее проницательным, чем вы, Рагнар. Завещание Гроссмейстера, известное мне из мыслей Александра, создало у меня ощущение, что первый вождь вашей организации, как ни странно, хорошо знал, что делает.
Мне в голову пришла неожиданная мысль, но она была слишком неожиданной, чтобы делиться ею не подумав. Поэтому я лишь задал великому мозгу пресловутый вопрос:
– А вы уверены в необходимости освобождения Гроссмейстера?
Ответ был исчерпывающим:
– Он был моим другом!
Что ж, осталось последнее.
– Вы не подскажете, кто зашифрован в поле Илайджа? Это избавит меня от напрасной траты времени.
– Пожалуйста. – Длившаяся несколько секунд пауза была для меня очень тягостной, а ответ еще более усложнил мою задачу. – К сожалению, Рагнар, в пластинке содержится позиция самого Илайджа.
На какое-то мгновение мне подумалось, что это разочарование станет последним, однако за свою долгую жизнь я убедился, что сдаваться бессмысленно даже в самом проигрышном положении…
– Будем прощаться? – Оракул подвел итог нашей столь интересной, но, увы, не решившей моих проблем встрече.
– Да! Всего наилучшего! Надеюсь продолжить беседу в менее напряженный момент.
Я чувствовал, что через секунду уже буду в Форпосте, но все же не удержался:
– Скажите, я уже стал великим воином?
Ответ пришел вместе с перемещением.
– Теперь – да!
Я сделал несколько шагов по Чертогу Оракула раздумывая над этим самым «теперь», как вдруг услышал негромкий окрик:
– Я уже долго жду вас, Рагнар! – Обернувшись" я разглядел в полутьме прислонившегося к стене Эрсина.
– Зачем?
– Чтобы сказать вам, кто убийца.
Я был безмерно удивлен. До этого мне и в голову не приходило, что враги сами могут вдруг перестать быть врагами.
– Я ненавижу насилие. Я не хочу иметь ничего общего с убийством и убийцей. Я – историк, а не воин. – Эрсин говорил медленно и спокойно, не двигаясь и даже не жестикулируя, как обычно. Он принял решение, сделал свой выбор. – Возможно, уже поздно, и моя вина слишком велика, тем не менее я хочу исправить то, что еще можно исправить… – И он начал свой рассказ: – Для меня эта история началась в середине мая. Насколько я знаю, тогда же, когда и для вас. Но для меня она не явилась неожиданностью. Не могу сказать, что я предвидел то, что произошло, нет, это – прерогатива Оракула, однако анализ исторических тенденций на планете и внутри нашего общества однозначно указывал на форсирование событий… Не буду забивать вам голову расчетами, но факт появления Альфреда, то есть вмешательства извне, был мной некоторым образом предсказан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Значит, Доски Судеб существовали в вашей цивилизации давно?
– Нет. – В голосе Оракула промелькнул легкий оттенок гордости. – Доски – это мое изобретение, и появились они лет за десять до конца воины. Правда, для их функционирования мне пришлось принять свою нынешнюю форму. – Несколько секунд длилась пауза, а затем он тихо добавил: – Как это было давно…
Психология Оракула удивила меня безмерно – он, насколько мне было известно, был первым, кто покинул материальную оболочку без непосредственной угрозы для жизни… Однако копаться в подобных вопросах я счел неэтичным и спросил о другом:
– А как функционирует Доска?
– Для того чтобы вы смогли понять принципы ее действия, Рагнар, вам пришлось бы потратить несколько лет на изучение теории межпространственной энергетики и ирреальных миров.
– Вы не так поняли меня, – поправился я. – Что такое Доска вообще?
– Вообще? – с легкой иронией переспросил Оракул. – Сложное устройство, связывающее воедино реальные и воображаемые миры.
– Почему же тогда Фигуры? Судьба? – Я был крайне удивлен.
– А Фигуры служат лишь для операций с Доской, хотя… – Оракул надолго замолчал, а затем тон его странно изменился. – То, что я скажу вам сейчас, Рагнар, не знает никто! Поймите, Судьбу или будущее точно знать невозможно, и на Доске нет и не было ничего, связанного с предсказаниями и тому подобным. Я просто так или иначе довожу до вас лишь свои умозаключения, основанные на анализе ситуации, и не более того!
Я достаточно спокойно проглотил это заявление, хотя оно очередной раз перетасовывало все мои взгляды на действительность. С минуту мы молчали, а затем я подвел итог:
– Значит, вы – не всемогущий и всевидящий Бог, как считают многие, а лишь – старый и мудрый мозг, пытающийся нам помочь. Доска – не мистический символ Судьбы, а лишь полезный инструмент, и все Фигуры и гербы – ваши представления о Человеке. Я ничего не перепутал?
– Все верно. – В голосе Оракула опять проскользнула ирония. – Вы разочарованы?
– Да, наверное, – признался я, и Оракул замолчал, похоже, задумавшись.
– Единственное, что я так и не смог понять в Людях, – это их страсть к необъяснимому и божественному… Может быть, вы раскроете мне эту тайну, Рагнар?
Я удивился, ведь ответ был очевиден.
– По-моему, это просто, ведь жизнь без загадок и без веры так скучна…
– Разумеется, но почему же разгаданная тайна вызывает разочарование, а не радость? Ведь я же не последняя ваша загадка?
– Не последняя, – согласился я, и эта мысль свергла меня с горных высей философии на бренную землю. – Между прочим, я разочарован потому, что был уверен в вашем всеведении и рассчитывал узнать ответ на один-единственный, по-настоящему важный сейчас вопрос: кто?
– Точно не знаю, – подтвердил Оракул мои худшие предположения, – но все же кое-чем вам помогу. Вот что мне известно: в заговоре участвуют двое – Диана и Эрсин, причем именно она была инициатором. Я утверждаю это столь категорично, потому как засек ее первую встречу с Альфредом. Собственной говоря, я и про него-то узнал только тогда. Несколькими днями позже – заметьте, Рагнар, накануне вашего приезда в Дагэрт – с Альфредом встречался Эрсин, однако до кражи у вас Фигуры Гроссмейстера они не предпринимали ничего, и я перестал следить за ними, решив, что все же дальше разговоров они не зайдут. Это была моя ошибка… После вашего бегства я следил за Эрсином и могу вам точно сказать, что Кнута он не убивал. Вот, к сожалению, и все… Да, и еще: поторопитесь! Скоро рассвет… Решающий рассвет!
– Решающий?
– Завтра, в крайнем случае послезавтра, решится все.
Я не стал спрашивать, почему Оракул столь безапелляционно заявляет это, не умея предвидеть будущего. Я и сам знал, что это именно так. Но оставалось еще два принципиальных вопроса.
– Гроссмейстер… Это вы научили его, как нейтрализовать Вайара?
Оракул, казалось, был несколько задет.
– Нет, это была его инициатива. Более того, использованные им методы мне неизвестны…
– То есть вы тоже не знаете, где находится Гроссмейстер и насколько реален план его освобождения?
– Абсолютно справедливо. Единственное, что серьезно говорит за его план, – это тот факт, что Гроссмейстер был здравомыслящим и очень умным Человеком, – Оракул чуть помедлил, – хотя и менее проницательным, чем вы, Рагнар. Завещание Гроссмейстера, известное мне из мыслей Александра, создало у меня ощущение, что первый вождь вашей организации, как ни странно, хорошо знал, что делает.
Мне в голову пришла неожиданная мысль, но она была слишком неожиданной, чтобы делиться ею не подумав. Поэтому я лишь задал великому мозгу пресловутый вопрос:
– А вы уверены в необходимости освобождения Гроссмейстера?
Ответ был исчерпывающим:
– Он был моим другом!
Что ж, осталось последнее.
– Вы не подскажете, кто зашифрован в поле Илайджа? Это избавит меня от напрасной траты времени.
– Пожалуйста. – Длившаяся несколько секунд пауза была для меня очень тягостной, а ответ еще более усложнил мою задачу. – К сожалению, Рагнар, в пластинке содержится позиция самого Илайджа.
На какое-то мгновение мне подумалось, что это разочарование станет последним, однако за свою долгую жизнь я убедился, что сдаваться бессмысленно даже в самом проигрышном положении…
– Будем прощаться? – Оракул подвел итог нашей столь интересной, но, увы, не решившей моих проблем встрече.
– Да! Всего наилучшего! Надеюсь продолжить беседу в менее напряженный момент.
Я чувствовал, что через секунду уже буду в Форпосте, но все же не удержался:
– Скажите, я уже стал великим воином?
Ответ пришел вместе с перемещением.
– Теперь – да!
Я сделал несколько шагов по Чертогу Оракула раздумывая над этим самым «теперь», как вдруг услышал негромкий окрик:
– Я уже долго жду вас, Рагнар! – Обернувшись" я разглядел в полутьме прислонившегося к стене Эрсина.
– Зачем?
– Чтобы сказать вам, кто убийца.
Я был безмерно удивлен. До этого мне и в голову не приходило, что враги сами могут вдруг перестать быть врагами.
– Я ненавижу насилие. Я не хочу иметь ничего общего с убийством и убийцей. Я – историк, а не воин. – Эрсин говорил медленно и спокойно, не двигаясь и даже не жестикулируя, как обычно. Он принял решение, сделал свой выбор. – Возможно, уже поздно, и моя вина слишком велика, тем не менее я хочу исправить то, что еще можно исправить… – И он начал свой рассказ: – Для меня эта история началась в середине мая. Насколько я знаю, тогда же, когда и для вас. Но для меня она не явилась неожиданностью. Не могу сказать, что я предвидел то, что произошло, нет, это – прерогатива Оракула, однако анализ исторических тенденций на планете и внутри нашего общества однозначно указывал на форсирование событий… Не буду забивать вам голову расчетами, но факт появления Альфреда, то есть вмешательства извне, был мной некоторым образом предсказан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81