Софи, невероятно обрадованная ее возвращением и одновременно обеспокоенная тем, что ей рассказал муж, поторопилась во двор, чтобы приветствовать молодую девушку.
– Полагаю, лорд Мэндерлин тоже приедет? – спросила Лили после того, как они обнялись.
– Да, я послала ему приглашение.
Сбросив с головы капюшон, Лили воскликнула:
– Ну, теперь я понимаю, почему мама так торопила меня с возвращением!
– Но она ведь не собирается выдать вас за него замуж? – спросила Софи, вспомнив о том весьма не романтическом предложении, которое граф сделал ей, когда они были в Лондоне. Кроме того, он почти вдвое старше Лили. Неужели никто в этой семье не верит в то, что существует любовь, с грустью подумала Софи, неужели никто даже не знает, что это такое?
– Наконец-то я дома! – Лили огляделась и, обрадовано взяв Софи под руку, направилась в дом. – И теперь рядом есть кто-то, кто смотрит на мир такими же, как у меня, глазами. Мама ничего не понимает, так же как и Джеймс. Я так рада, что вы появились в этом доме, Софи. Вы, конечно, не допустите, чтобы они заставили меня выйти замуж.
– Заставить вас? Ну что вы, Лили, теперь же не средние века.
Девушка с сомнением посмотрела на Софи, отчего у молодой герцогини возникло какое-то неприятное ощущение. Она решила, что ей надо быть более осторожной при выборе выражений.
– Я уверена, что и Джеймс, и ваша матушка заботятся о вашем благе. Они оба хотят, чтобы вы были счастливы.
– Ах, если бы так! Я точно знаю, что для мамы самое главное – выдать меня за человека с высоким титулом, и при этом ей совершенно не важно, что он собой представляет.
Слушая Лили, Софи вспомнила, как стремилась покинуть Нью-Йорк, чтобы избавиться от ухаживаний безумно скучного мистера Пибоди, который понятия не имел, что такое улыбка.
– Ну а Джеймс... – продолжала Лили, – он просто не слушает меня, когда я пытаюсь объяснить, что мне нужно для счастья. А может быть, он и не хочет ничего слышать...
– Мне кажется, что лорд Мэндерлин не относится к тому типу мужчин, которые могут вам понравиться.
– Мой тип мужчин? Это звучит так по-американски. А как вы думаете, кто может мне понравиться?
Софи рассмеялась:
– Я не знаю. Это вам придется решать самой. Думаю, вы это поймете, как только увидите такого человека. В ваших глазах он будет самым красивым, самым обаятельным мужчиной на свете. Будем надеяться, что вам повезет, и вы влюбитесь именно в того, кого одобрит ваша матушка.
– Вам, кажется, уже повезло. – Лили усмехнулась. На это Софи промолчала.
Поднявшись по лестнице и поздоровавшись с домоправительницей, они прошли в комнату Лили. Софи выслушала рассказы Лили о ее тетке, о пребывании в Эксетере и о неприятностях, связанных с Мартином.
– Могу я задать вам один вопрос? – спросила Софи, взяв Лили за руку.
– Конечно. Мы же теперь сестры, вы не забыли?
Улыбнувшись, Софи кивнула.
– Несколько дней назад Джеймс рассказал мне кое-что о вашей семье... о вашем отце.
Убрав руку, Лили взглянула на невестку, потом встала и подошла к окну.
– И что он вам сказал?
– Судя по его рассказу, ваш отец не был добрым человеком.
– Это правда. Но что толку теперь говорить об этом?
– Иногда таким способом мы можем помочь себе.
– Как это? – Лили настороженно посмотрела на Софи.
– Разве не приятно почувствовать, что самое трудное осталось позади и больше не повторится?
Лили ответила не сразу.
– Хотелось бы надеяться на это, но...
Софи подошла ближе и встала рядом с ней.
– А что именно происходило? Джеймс мне не рассказывал подробности.
Лили вздохнула:
– Джеймсу досталось самое страшное. Когда я и Мартин подросли, отец большую часть времени стал проводить в Лондоне: у него уже был наследник, он был свободен, и ему незачем стало жить здесь, поскольку он всех нас презирал.
– Но почему презирал? – продолжала допытываться Софи.
– Я точно не знаю. Мартин слышал какие-то сплетни и говорил, что Джеймс свернул челюсть одному парню за то, что тот плохо отзывался о нашей матери. И ему тоже, конечно, досталось. – Грустно глядя за окно, Лили добавила: – Джеймс всегда влезал в драки, когда был помоложе.
– А какие сплетни слышал Мартин? – не унималась Софи.
Лили заколебалась:
– Обещайте мне, что никому не расскажете, особенно Джеймсу.
Софи кивнула.
– Отец любил другую, но мать не хотела закрывать на это глаза, как делали многие другие жены. Она не позволяла ему видеться с любимой и угрожала разорить его, если он не покорится.
Тон, которым Лили говорила о неверности отца, покоробил Софи. В то же время ее ничуть не удивило, что Марион так решительно требовала верности от мужа, ведь она вообще не выносила никаких нарушений общепринятых правил.
– А что значит – Джеймсу досталось самое страшное? – продолжала выяснять Софи, когда мысли ее опять вернулись к мужу. – Что с ним произошло?
– Все происходило, когда он был еще совсем маленьким и считался трудным ребенком. У него часто бывали вспышки раздражения, и это еще больше ухудшало ситуацию, так как отец сам был невероятно раздражительным, как и гувернантка Джеймса. Она обычно запирала его в сундук, когда хотела наказать. Один раз, когда Джеймсу было девять лет, она крышкой прихлопнула ему руку и сломала ее. Он не плакал, не кричал и просидел внутри сундука больше часа. Когда Джеймса выпустили, рука его так сильно распухла, что врач даже боялся, что руку придется ампутировать. Слава Богу, этого не случилось. Отец, наконец, уволил гувернантку, но следующая была не лучше. Думаю, никто не знал, как можно было справиться с Джеймсом. У меня и у Мартина были уже совсем другие гувернантки, более добрые, и мы росли более спокойными детьми, но и нам иногда немного доставалось от отца.
– Мне так жаль, Лили, – сочувственно произнесла Софи.
– К счастью, теперь это все позади. – Лили улыбнулась. – Вы ведь будете доброй матерью, правда? Пообещайте, что с вашими детьми никогда не произойдет того, о чем вы сейчас услышали.
Софи покачала головой:
– Конечно, нет. Я скорее увезу их отсюда, чем позволю, чтобы с ними обращались неподобающим образом.
Брови Лили взлетели вверх.
– Но вы не сможете увезти наследника герцогства. Джеймс никогда этого не позволит.
Мысль о том, что такая ситуация может оказаться реальностью, привела Софи в ужас. Ей показалось, что она опять погружается в какой-то кошмар.
Лили тем временем начала расстегивать пуговицы на платье, чтобы переодеться к чаю.
– Кто-нибудь из «новеньких» приедет в этом году на охоту? – небрежно спросила она.
– Да, знакомый лорда Мэндерлина. – Софи опустилась на кровать.
– Неужели у лорда Мэндерлина есть приятели?
Софи с трудом удалось сосредоточиться на вопросе Лили.
– Некто приехавший из Парижа арендует у него коттедж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Полагаю, лорд Мэндерлин тоже приедет? – спросила Лили после того, как они обнялись.
– Да, я послала ему приглашение.
Сбросив с головы капюшон, Лили воскликнула:
– Ну, теперь я понимаю, почему мама так торопила меня с возвращением!
– Но она ведь не собирается выдать вас за него замуж? – спросила Софи, вспомнив о том весьма не романтическом предложении, которое граф сделал ей, когда они были в Лондоне. Кроме того, он почти вдвое старше Лили. Неужели никто в этой семье не верит в то, что существует любовь, с грустью подумала Софи, неужели никто даже не знает, что это такое?
– Наконец-то я дома! – Лили огляделась и, обрадовано взяв Софи под руку, направилась в дом. – И теперь рядом есть кто-то, кто смотрит на мир такими же, как у меня, глазами. Мама ничего не понимает, так же как и Джеймс. Я так рада, что вы появились в этом доме, Софи. Вы, конечно, не допустите, чтобы они заставили меня выйти замуж.
– Заставить вас? Ну что вы, Лили, теперь же не средние века.
Девушка с сомнением посмотрела на Софи, отчего у молодой герцогини возникло какое-то неприятное ощущение. Она решила, что ей надо быть более осторожной при выборе выражений.
– Я уверена, что и Джеймс, и ваша матушка заботятся о вашем благе. Они оба хотят, чтобы вы были счастливы.
– Ах, если бы так! Я точно знаю, что для мамы самое главное – выдать меня за человека с высоким титулом, и при этом ей совершенно не важно, что он собой представляет.
Слушая Лили, Софи вспомнила, как стремилась покинуть Нью-Йорк, чтобы избавиться от ухаживаний безумно скучного мистера Пибоди, который понятия не имел, что такое улыбка.
– Ну а Джеймс... – продолжала Лили, – он просто не слушает меня, когда я пытаюсь объяснить, что мне нужно для счастья. А может быть, он и не хочет ничего слышать...
– Мне кажется, что лорд Мэндерлин не относится к тому типу мужчин, которые могут вам понравиться.
– Мой тип мужчин? Это звучит так по-американски. А как вы думаете, кто может мне понравиться?
Софи рассмеялась:
– Я не знаю. Это вам придется решать самой. Думаю, вы это поймете, как только увидите такого человека. В ваших глазах он будет самым красивым, самым обаятельным мужчиной на свете. Будем надеяться, что вам повезет, и вы влюбитесь именно в того, кого одобрит ваша матушка.
– Вам, кажется, уже повезло. – Лили усмехнулась. На это Софи промолчала.
Поднявшись по лестнице и поздоровавшись с домоправительницей, они прошли в комнату Лили. Софи выслушала рассказы Лили о ее тетке, о пребывании в Эксетере и о неприятностях, связанных с Мартином.
– Могу я задать вам один вопрос? – спросила Софи, взяв Лили за руку.
– Конечно. Мы же теперь сестры, вы не забыли?
Улыбнувшись, Софи кивнула.
– Несколько дней назад Джеймс рассказал мне кое-что о вашей семье... о вашем отце.
Убрав руку, Лили взглянула на невестку, потом встала и подошла к окну.
– И что он вам сказал?
– Судя по его рассказу, ваш отец не был добрым человеком.
– Это правда. Но что толку теперь говорить об этом?
– Иногда таким способом мы можем помочь себе.
– Как это? – Лили настороженно посмотрела на Софи.
– Разве не приятно почувствовать, что самое трудное осталось позади и больше не повторится?
Лили ответила не сразу.
– Хотелось бы надеяться на это, но...
Софи подошла ближе и встала рядом с ней.
– А что именно происходило? Джеймс мне не рассказывал подробности.
Лили вздохнула:
– Джеймсу досталось самое страшное. Когда я и Мартин подросли, отец большую часть времени стал проводить в Лондоне: у него уже был наследник, он был свободен, и ему незачем стало жить здесь, поскольку он всех нас презирал.
– Но почему презирал? – продолжала допытываться Софи.
– Я точно не знаю. Мартин слышал какие-то сплетни и говорил, что Джеймс свернул челюсть одному парню за то, что тот плохо отзывался о нашей матери. И ему тоже, конечно, досталось. – Грустно глядя за окно, Лили добавила: – Джеймс всегда влезал в драки, когда был помоложе.
– А какие сплетни слышал Мартин? – не унималась Софи.
Лили заколебалась:
– Обещайте мне, что никому не расскажете, особенно Джеймсу.
Софи кивнула.
– Отец любил другую, но мать не хотела закрывать на это глаза, как делали многие другие жены. Она не позволяла ему видеться с любимой и угрожала разорить его, если он не покорится.
Тон, которым Лили говорила о неверности отца, покоробил Софи. В то же время ее ничуть не удивило, что Марион так решительно требовала верности от мужа, ведь она вообще не выносила никаких нарушений общепринятых правил.
– А что значит – Джеймсу досталось самое страшное? – продолжала выяснять Софи, когда мысли ее опять вернулись к мужу. – Что с ним произошло?
– Все происходило, когда он был еще совсем маленьким и считался трудным ребенком. У него часто бывали вспышки раздражения, и это еще больше ухудшало ситуацию, так как отец сам был невероятно раздражительным, как и гувернантка Джеймса. Она обычно запирала его в сундук, когда хотела наказать. Один раз, когда Джеймсу было девять лет, она крышкой прихлопнула ему руку и сломала ее. Он не плакал, не кричал и просидел внутри сундука больше часа. Когда Джеймса выпустили, рука его так сильно распухла, что врач даже боялся, что руку придется ампутировать. Слава Богу, этого не случилось. Отец, наконец, уволил гувернантку, но следующая была не лучше. Думаю, никто не знал, как можно было справиться с Джеймсом. У меня и у Мартина были уже совсем другие гувернантки, более добрые, и мы росли более спокойными детьми, но и нам иногда немного доставалось от отца.
– Мне так жаль, Лили, – сочувственно произнесла Софи.
– К счастью, теперь это все позади. – Лили улыбнулась. – Вы ведь будете доброй матерью, правда? Пообещайте, что с вашими детьми никогда не произойдет того, о чем вы сейчас услышали.
Софи покачала головой:
– Конечно, нет. Я скорее увезу их отсюда, чем позволю, чтобы с ними обращались неподобающим образом.
Брови Лили взлетели вверх.
– Но вы не сможете увезти наследника герцогства. Джеймс никогда этого не позволит.
Мысль о том, что такая ситуация может оказаться реальностью, привела Софи в ужас. Ей показалось, что она опять погружается в какой-то кошмар.
Лили тем временем начала расстегивать пуговицы на платье, чтобы переодеться к чаю.
– Кто-нибудь из «новеньких» приедет в этом году на охоту? – небрежно спросила она.
– Да, знакомый лорда Мэндерлина. – Софи опустилась на кровать.
– Неужели у лорда Мэндерлина есть приятели?
Софи с трудом удалось сосредоточиться на вопросе Лили.
– Некто приехавший из Парижа арендует у него коттедж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76