Отойдя на шаг назад, Марион тихим голосом проговорила:
– Есть еще кое-что.
Еще... Что могло быть еще после такого потрясающего открытия?
– Брат, о котором Джеймс ничего не знает... Его имя Пьер. Пьер Биле.
После чая гости обычно прогуливались по саду, затем возвращались в свои комнаты, чтобы переодеться к обеду, но Софи пришлось задержаться, чтобы обсудить с поваром особенности черепашьего супа и напомнить ему, что четверо гостей не переносят присутствие лука в супе. При этом все мысли ее были заняты рассказом Марион. Неужели Пьер Биле действительно сводный брат Джеймса?
Софи стала вспоминать свои разговоры с ним. За все эти дни Пьер не дал никакого повода предполагать, что его визит связан с каким-то делом. Он также ничего не сказал Марион: никаких угроз, никаких требований. Единственным напоминанием о цели его приезда была телеграмма от мадам Ларуа с требованием денег.
Зачем же тогда Пьер приехал сюда? Неужели только для того, чтобы оказать моральное давление на вдовствующую герцогиню? Или он приехал для того, чтобы осмотреть поместье, которое надеялся получить по наследству?
Войдя, наконец, к себе в комнату и закрыв дверь, Софи начала расстегивать платье, а в голове у нее по-прежнему крутился один вопрос: как ей уговорить Марион довериться сыну и рассказать ему все о шантаже?
Софи уже собралась позвать Альберту, чтобы та помогла ей одеться, когда услышала голос, который заставил ее вздрогнуть от неожиданности.
Обернувшись, она взглянула на кровать.
– У нас еще есть время? – негромко спросил Джеймс, и уголки его губ приподнялись в хитрой усмешке. Он лежал на кровати поверх покрывала, лениво скрестив ноги. На нем были только бриджи для верховой езды и ботинки.
Не сразу поняв смысл его вопроса, Софи отошла подальше к зеркалу и, продолжая расстегивать платье, спросила:
– Время для чего? – При этом она старалась, чтобы голос ее звучал совершенно безразлично.
Продолжая улыбаться, Джеймс вскочил с кровати.
– Время, чтобы получить десерт до, а не после обеда.
Софи взглянула на его отражение в зеркале и продолжила спокойно отстегивать серьги.
– Я не знала, что ты так любишь малиновый крем. Могу попросить горничную принести сюда несколько порций.
Взгляд Джеймса устремился на нее.
– Малиновый крем в чашечке меня не устроит. Я имел в виду совсем другой вкус. – Голос его стал тихим и хриплым. – Я думал о тебе целый день и ничего не мог с собой поделать. Это твое платье, которое было на тебе во время ленча...
– Зеленое?
– Да, зеленое. Мне хотелось затащить тебя под один из столов и выяснить, какого цвета чулки были у тебя под этим платьем.
Софи посмотрела на него, и что-то прекрасное, теплое ворвалось в ее сердце. Впервые после их медового месяца Джеймс признавался ей в том, что не всегда мог управлять своими чувствами, когда дело касалось ее, и она пришла от этого в восторг. Заботы, мучившие ее, мгновенно отошли на второй план, уступив место желанию.
– Я тоже ждала тебя...
Несколько мгновений в вечернем свете, проникавшем сквозь кружевные занавеси, они молча смотрели друг на друга. Джеймс улыбался, а Софи вспоминала, как нежно и ласково он гладил ее в прошлую ночь и какое наслаждение он ей доставил. Тогда она готова была кричать от счастья...
Джеймс сделал шаг вперед.
– Моя горничная может войти сюда в любую минуту, – предупредила его Софи.
Джеймс задумался, потом подошел к двери и запер ее.
– И еще мы опоздаем к обеду...
Он медленно прошел через комнату и, подойдя к Софи, провел кончиком пальца по ее губам.
– Зато у нас будет исключительный аппетит.
Заключив жену в объятия, Джеймс отнес ее на кровать. Она не пыталась ни спорить, ни сопротивляться. Ей хотелось только ощущать его влажную кожу на своей и любоваться его изумительной красотой при вечернем свете. Сев на край кровати, Софи без всякого смущения начала расстегивать брюки мужа. В течение нескольких секунд она освободила Джеймса от остальной одежды и все это время не сводила глаз с его атлетической фигуры.
Потом Джеймс осторожно уложил ее на спину, и она даже представить себе не могла, что ощущение его обнаженного тела доставит ей такое греховное наслаждение.
Расстегнув ее платье, Джеймс погладил ее грудь, а затем поцелуями довел ее до изнеможения. Остальную одежду Софи второпях сбросила сама. Еще через какое-то мгновение сильным толчком Джеймс оказался внутри ее.
Губы его прижались к ее рту, и Софи чуть не растаяла от наслаждения, когда он прошептал ее имя.
Она услышала обожание в его голосе, и тут вдруг чувство вины вытеснило из ее души наслаждение и радость. Ей приходилось скрывать от мужа нечто весьма серьезное, в то время как она вообще не хотела ничего от него скрывать, мечтая о его полном доверии и любви и желая также отвечать ему любовью и доверием.
Когда Софи давала обещание Марион, ей казалось, что этим она поможет преодолеть отчужденность между матерью и сыном. Теперь она никак не могла предать свекровь.
Но почему все это случилось именно сейчас, когда у них с Джеймсом начали налаживаться отношения? Софи прижалась к мужу. Ей нужно время. Время, чтобы разобраться во всем и понять, как она может наилучшим образом помочь своей семье.
Когда гости начали собираться в гостиной перед обедом, Софи решилась, наконец, подойти к Пьеру. Никто не знал цели его приезда, он ни от кого ничего не требовал и никому не говорил, что был как-то связан с семьей герцога. Пьер приходил на ленч, на обеды, любезно беседовал с другими гостями, совершал долгие одинокие прогулки по окрестностям, когда мужчины были заняты охотой, и, казалось, больше ему ничего не было нужно.
– Мсье Биле, как вам нравится Англия после того, как вы имели возможность в течение нескольких дней познакомиться с ней? – приветливо спросила Софи.
– Очень нравится, ваша светлость, – спокойно ответил француз.
Биле был красивым мужчиной, но никакого сходства с Джеймсом Софи не смогла заметить. Что касается темных волос, то такие можно встретить, наверное, у половины населения Земли.
В это время к ним подошла Лили и кокетливо улыбнулась Пьеру.
– Месье Биле, вчера вечером вы не остались развлекаться с нами, но сегодня мы вас не отпустим. Из Лондона приехали музыканты, и я не сомневаюсь, что танцы нам обеспечены, правда, Софи?
– Да, мы открыли малый зал для танцев в восточном крыле замка.
Пьер приподнял брови:
– Танцы, говорите? Я непременно приду, если вы пообещаете, что окажете мне честь танцевать со мной, леди Лили.
Глаза Лили лукаво сверкнули.
– С удовольствием, – ответила она и тут же, повернувшись, упорхнула к другим гостям.
Софи заметила тот взгляд, которым Пьер провожал Лили. Казалось, он буквально пожирал ее глазами, и от этого Софи чуть не стало плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76