То он бродил средь горящих развалин какого-то непонятного храма, на грани отчаяния и надежды спасти… Что? То с ужасом глядел с крепостной стены на небольшое судно с багрово-коричневыми бортами, выкрашенными, он почему-то твердо знал это, человеческой кровью. И тринадцать демонов в облике непохожих друг на друга бойцов высаживались на его родной остров. У врагов было разное оружие, но тем не менее все они представляли единое целое… Игорь рубился с этими бойцами, держа в каждой руке по мечу, и сносил демонические лики, но под ними обнаруживались иные, столь же похожие друг на друга, но еще более ужасные. Падал сраженный Учитель, с кровавыми дырами вместо глаз… Падал почему-то в залитые ярким светом опилки, а к нему подходили те же люди в белых халатах… Или плащах? С нашитыми на них большими алыми крестами, и куда-то уносили…
Потом он покидал остров, затянутый дымом, уходил на единственном уцелевшем корабле. А со скалы, кривя в усмешке рот, взирал последний из демонов, самый сильный и умелый. Игорь знал, что противник смертельно ранен, но тот почему-то никак не хотел умирать. Окровавленное лицо Врага росло, надвигалось… Враг всасывал кровь изуродованными губами, и Игорь в ужасе просыпался, чтобы не слышать его свистящих вздохов.
… Рано или поздно все кончается. Завершилось и больничное заточение Игоря. Врачи сказали, что организм, к их удивлению, более-менее в порядке, и дали третью группу инвалидности. О каких-либо тренировках посоветовали забыть раз и навсегда. И Игорь им поверил… Хотя и не сразу, конечно. Но хронические боли в голове и позвоночнике иногда делали невозможными самые простые вещи, а боли эти не снимались ни новейшими лекарствами, ни самыми древними рецептами иглоукалывания. Доктора только руками разводили.
Конечно, было и другое. Было собрание Внутреннего Круга ему, калеке, посвященное, на котором Игорю предложили для порядка занять место Всеслава. Парень отказался, сославшись на болезнь, а его согласия никто толком и не ждал. Было запоздалое вручение призов за те последние соревнования. Наконец, — клятва отомстить за Всеслава, произнесенная Старшими Круга над курганом. Тело сожгли на берегу озера Ильмень, как завещал покойный, соорудив над урной с пеплом насыпь в полтора человеческих роста. Шуму по этому поводу тоже было много — попы орали что-то об осквернении трупов, но право на похороны согласно исконному славянскому обряду удалось отстоять. Осталась бумага за подписью погребенного — иначе бы засудили, как не раз пробовали…
— Найти и уничтожить! — повторял Игорь вместе со всеми, — Выкопать из Земли! Вытащить из Воды! Выдернуть из Огня! Задавить Землей! Утопить в Воде! Спалить в Огне! Через миг — целый день, через день — целый год, через год — целый век…
Именно Игорь, единственный из Круга, кто сражался с Врагом, видел его лицом к лицу и запомнил навсегда, как никто другой, понимал невыполнимость этой задачи. И дело даже не в том, что никакая милиция убийцу Всеслава так и не нашла, ни сразу, ни после… Хотя искала — дело было нашумевшее! Да и хорошо оплаченные «частники» этим случаем занимались изрядно…, с тем же успехом. Просто каким-то шестым чувством Игорь ощущал, что противник, искалечивший его, не принадлежит к этой реальности, и искать «демона» здесь бессмысленно. Видеозаписи злосчастного боя, снятые с четырех различных точек, которые он просмотрел по сотню раз каждую, убедили — проблема намного сложнее простой охоты на чудовищно сильного маньяка.
Так, стиль боя, использованный Врагом, был Игорю совершенно неизвестен, хотя парень прекрасно ориентировался не только в любимой «Горянке», но и во всех открытых восточных системах, в кикбоксинге, самбо, и всем таком прочем, до чего только смог дотянуться. Не то чтобы он всем этим владел в совершенстве, но кикбоксера от каратэиста отличал по первым же движениям, и уже хорошо представлял различия в их технике и тактике боя.
Этот же не только дрался по-особому, но, что казалось гораздо таинственнее, свой загадочный стиль не слишком-то использовал. Он уклонялся, маневрировал, применял отвлекающие удары, но как-то формально, не стараясь, что ли. Ему, видимо, было все равно, сколько ударов получит сам. Главное — уничтожить противника! При этом Враг ничем не рисковал — русские не добивают поверженного! А следовало бы!
Всеслав, прежде чем пальцы убийцы вошли ему в мозг, угодил тому локтем в висок и подъемом стопы в пах. Но мерзавец, разделавшись с Учителем, хоть и выглядел, как сплошной кровоподтек, легко перепрыгнул через канаты и буквально растворился в толпе растерявшихся зрителей. Мистика, да и только!
Клятву Игорь собирался выполнять столь же ревностно, как и остальные Старшие. Священные клятвы просто так не дают. Однако он не думал, что ему вообще когда-либо выпадет этим заниматься, хотя бы уже потому, что его жизненная сила таяла день ото дня. К постоянной головной боли добавились удивительные грезы наяву. Игорь то пытался пройти сквозь реальные стены, то натыкался на несуществующие препятствия. В знакомых чудились совершенно другие люди, а случалось — лез здороваться к совсем чужим. Сны то не снились вовсе, то шли почти «широкоэкранные», причем все на исторические темы. В них Игорь снова был сильным и умелым, его руки не тряслись, глаза не слезились от света, память не подводила через раз. И ему все чаще казалось, именно тот остров-крепость, где разворачивалось действие снов, есть настоящая реальность, а этот тусклый, помутневший мир, в котором он располагает лишь жалким, разрушающимся организмом — на самом деле просто кошмар, навеянный одним из многочисленных злых духов Холодного Моря. И Игорю все меньше хотелось просыпаться…
Отец, который давно взял за правило в жизнь сына не соваться даже по большому приглашению, на этот раз не смолчал:
— Съездил бы ты к деду Олегу? Он же травник! Глядишь, выходит тебя, или хотя бы что толковое присоветует!
Это было тем более странно, что старого Олега, да и не деда вовсе, а брата прадеда, Игорев отец терпеть не мог. Действительно, старик на все имел свое мнение, мягко говоря, допотопное, оспаривать которое было небезопасно. Отец же считал себя «убежденным продолжателем идей западного либерализма в его наиболее демократических формах» (Игорь никогда не мог перевести это словосочетание на русский язык), и потому заявлял, что с Олегом ему разговаривать не о чем.
Либерализм отца дал серьезную трещину после октябрьских событий, почти уже полтора года назад. Омоновцы изловили Игоря неподалеку от Баррикадной. Никогда он не забудет простуженного, промерзлого стадиона, и не в Чили, а в центре «демократической» Москвы. Его, правда, вскоре отпустили, в кармане нашлось полезное удостоверение — подрабатывал полгода в Бюро охраны коммерческих структур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Потом он покидал остров, затянутый дымом, уходил на единственном уцелевшем корабле. А со скалы, кривя в усмешке рот, взирал последний из демонов, самый сильный и умелый. Игорь знал, что противник смертельно ранен, но тот почему-то никак не хотел умирать. Окровавленное лицо Врага росло, надвигалось… Враг всасывал кровь изуродованными губами, и Игорь в ужасе просыпался, чтобы не слышать его свистящих вздохов.
… Рано или поздно все кончается. Завершилось и больничное заточение Игоря. Врачи сказали, что организм, к их удивлению, более-менее в порядке, и дали третью группу инвалидности. О каких-либо тренировках посоветовали забыть раз и навсегда. И Игорь им поверил… Хотя и не сразу, конечно. Но хронические боли в голове и позвоночнике иногда делали невозможными самые простые вещи, а боли эти не снимались ни новейшими лекарствами, ни самыми древними рецептами иглоукалывания. Доктора только руками разводили.
Конечно, было и другое. Было собрание Внутреннего Круга ему, калеке, посвященное, на котором Игорю предложили для порядка занять место Всеслава. Парень отказался, сославшись на болезнь, а его согласия никто толком и не ждал. Было запоздалое вручение призов за те последние соревнования. Наконец, — клятва отомстить за Всеслава, произнесенная Старшими Круга над курганом. Тело сожгли на берегу озера Ильмень, как завещал покойный, соорудив над урной с пеплом насыпь в полтора человеческих роста. Шуму по этому поводу тоже было много — попы орали что-то об осквернении трупов, но право на похороны согласно исконному славянскому обряду удалось отстоять. Осталась бумага за подписью погребенного — иначе бы засудили, как не раз пробовали…
— Найти и уничтожить! — повторял Игорь вместе со всеми, — Выкопать из Земли! Вытащить из Воды! Выдернуть из Огня! Задавить Землей! Утопить в Воде! Спалить в Огне! Через миг — целый день, через день — целый год, через год — целый век…
Именно Игорь, единственный из Круга, кто сражался с Врагом, видел его лицом к лицу и запомнил навсегда, как никто другой, понимал невыполнимость этой задачи. И дело даже не в том, что никакая милиция убийцу Всеслава так и не нашла, ни сразу, ни после… Хотя искала — дело было нашумевшее! Да и хорошо оплаченные «частники» этим случаем занимались изрядно…, с тем же успехом. Просто каким-то шестым чувством Игорь ощущал, что противник, искалечивший его, не принадлежит к этой реальности, и искать «демона» здесь бессмысленно. Видеозаписи злосчастного боя, снятые с четырех различных точек, которые он просмотрел по сотню раз каждую, убедили — проблема намного сложнее простой охоты на чудовищно сильного маньяка.
Так, стиль боя, использованный Врагом, был Игорю совершенно неизвестен, хотя парень прекрасно ориентировался не только в любимой «Горянке», но и во всех открытых восточных системах, в кикбоксинге, самбо, и всем таком прочем, до чего только смог дотянуться. Не то чтобы он всем этим владел в совершенстве, но кикбоксера от каратэиста отличал по первым же движениям, и уже хорошо представлял различия в их технике и тактике боя.
Этот же не только дрался по-особому, но, что казалось гораздо таинственнее, свой загадочный стиль не слишком-то использовал. Он уклонялся, маневрировал, применял отвлекающие удары, но как-то формально, не стараясь, что ли. Ему, видимо, было все равно, сколько ударов получит сам. Главное — уничтожить противника! При этом Враг ничем не рисковал — русские не добивают поверженного! А следовало бы!
Всеслав, прежде чем пальцы убийцы вошли ему в мозг, угодил тому локтем в висок и подъемом стопы в пах. Но мерзавец, разделавшись с Учителем, хоть и выглядел, как сплошной кровоподтек, легко перепрыгнул через канаты и буквально растворился в толпе растерявшихся зрителей. Мистика, да и только!
Клятву Игорь собирался выполнять столь же ревностно, как и остальные Старшие. Священные клятвы просто так не дают. Однако он не думал, что ему вообще когда-либо выпадет этим заниматься, хотя бы уже потому, что его жизненная сила таяла день ото дня. К постоянной головной боли добавились удивительные грезы наяву. Игорь то пытался пройти сквозь реальные стены, то натыкался на несуществующие препятствия. В знакомых чудились совершенно другие люди, а случалось — лез здороваться к совсем чужим. Сны то не снились вовсе, то шли почти «широкоэкранные», причем все на исторические темы. В них Игорь снова был сильным и умелым, его руки не тряслись, глаза не слезились от света, память не подводила через раз. И ему все чаще казалось, именно тот остров-крепость, где разворачивалось действие снов, есть настоящая реальность, а этот тусклый, помутневший мир, в котором он располагает лишь жалким, разрушающимся организмом — на самом деле просто кошмар, навеянный одним из многочисленных злых духов Холодного Моря. И Игорю все меньше хотелось просыпаться…
Отец, который давно взял за правило в жизнь сына не соваться даже по большому приглашению, на этот раз не смолчал:
— Съездил бы ты к деду Олегу? Он же травник! Глядишь, выходит тебя, или хотя бы что толковое присоветует!
Это было тем более странно, что старого Олега, да и не деда вовсе, а брата прадеда, Игорев отец терпеть не мог. Действительно, старик на все имел свое мнение, мягко говоря, допотопное, оспаривать которое было небезопасно. Отец же считал себя «убежденным продолжателем идей западного либерализма в его наиболее демократических формах» (Игорь никогда не мог перевести это словосочетание на русский язык), и потому заявлял, что с Олегом ему разговаривать не о чем.
Либерализм отца дал серьезную трещину после октябрьских событий, почти уже полтора года назад. Омоновцы изловили Игоря неподалеку от Баррикадной. Никогда он не забудет простуженного, промерзлого стадиона, и не в Чили, а в центре «демократической» Москвы. Его, правда, вскоре отпустили, в кармане нашлось полезное удостоверение — подрабатывал полгода в Бюро охраны коммерческих структур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88