Газ выходил под высоким давлением, и блок питания под рукояткой дымился.
– Ракета, должно быть, неисправна, – сказал Хардкасл.
Харли уже бежала к “эвенджеру”, чтобы снять еще один снаряд, а Хардкасл открыл второй ящик и вытащил новую ручную пусковую установку. Теперь он мог сам изучить руководство по применению.
“Вон оно что!” – воскликнул он про себя.
Ракета выталкивалась из пускового цилиндра сжатым азотом, после чего следовала полуторасекундная задержка, прежде чем запускался мотор самой ракеты. Пусковая трубка должна была находиться в вертикальном положении или во всяком случае быть поднятой вверх, чтобы ракета не упала на землю раньше, чем заработает ее мотор. Последний рисунок показывал, как наводить ракету на цель и как правильно держать установку навскидку. Когда раздастся сигнал, означающий, что цель поймана, “стингер” надо поднять так, чтобы цель попала в одно из углублений на донышке прицела – в зависимости от направления ее полета. Наводящаяся головка ракеты все равно не упустит цель, а когда мотор ракеты заработает, она отыщет ее и поразит.
Когда они зарядили третью ракету и прикрепили блок питания, “сессна” была уже почти над головой, она летела западнее памятника Вашингтону, и расстояние до нее не превышало длины футбольного поля. Хардкасл отчетливо видел два предмета под крыльями самолета. Наверняка баллоны с той самой гремучей смесью. Он подождал, пока “сессна” удалится на север, и, когда она находилась над проспектом Конституции, включил блок питания, щелкнул переключателем и убрал щиток с поисковой головки. Услышав телеметрический сигнал, он навел ракету на “сессну” в последний...
– Ни с места! – крикнул кто-то у него за спиной. – ФБР! Немедленно бросьте ракетную установку!
– Нет! – вскричала Харли. – Я Харли из контрразведки! – Она показала свое удостоверение сотрудника казначейства США, надеясь, что агент ФБР заметит “сигнал безопасности” обычного федерального агента – согнутый палец над значком и два пальца на удостоверении. – Мы пытаемся задержать тот самолет!
– Я сказал, бросьте ее! – Очевидно, в горячке агент не заметил “сигнала безопасности” Харли. Агенту ФБР, подъехавшему к памятнику Вашингтону, вполне могло показаться, что Хардкасл пытается выстрелить из базуки по Белому дому или зданию министерства торговли.
– Нет! – вскричала Харли. – Я из контрразведки! Он имеет полное право на это! Не делайте глупостей!
Хардкасл почувствовал, как две пули резко ударили его в спину, но пуленепробиваемый жилет спас ему жизнь. Он поднял установку, взял цель в средний вырез прицела и, хотя установка была направлена гораздо выше “сессны”, нажал на спуск... И тут две пули впились в шлем Кевлара. Не сумев поразить его выстрелами в спину, агент решил пальнуть ему в голову. На этот раз он уложил Хардкасла.
Ракета вылетела из трубы и взмыла ввысь, почти скрывшись из виду. К “сессне” она и не приблизилась. Хардкасл решил, что промахнулся и на этот раз. “Это был наш последний шанс, черт побери”, – подумал он и рухнул ничком, контуженный и неподвижный.
“Наш последний шанс... О, боже, нет...”
Он посмотрел в сторону Белого дома, и тут кто-то крикнул:
– Глядите!
“Сессна” как раз прошла над нулевой координатой в северном конце Эллипса и продолжала лететь к Белому дому, когда на ее крыльях мелькнули две короткие вспышки – это упали канистры с топливовоздушной смесью.
– Всем лечь! Ложитесь! – пробормотал Хардкасл. – Бомбы... бомбы уже... летят... – Но губы, казалось, больше не слушались его.
Ракета “стингер” уже нырнула вниз, когда из ее моторчика вырвался яркий оранжевый язычок пламени, а спустя долю секунды, описав плавную и грациозную дугу, она врезалась в левый борт “сессны” у самого сопла, недалеко от кабины. Полуторафунтовая боеголовка взорвалась при соприкосновении, и самолет перевернулся через нос, пошел по спирали вниз и разбился на южной лужайке у Белого дома.
А когда из канистр стала вытекать смертоносная гремучая смесь, взорвалась ракета “стингер”. Облако паров не успело толком рассеяться и смешаться с воздухом, чтобы набрать сокрушительную взрывную мощь. Но все равно, взметнувшийся над лужайкой огненный шар имел около тысячи футов в поперечнике. Этого вполне хватило, чтобы вся южная лужайка обуглилась, а в старых зданиях администрации и казначейства вылетели стекла. Поликарбонатные пуленепробиваемые стекла в окнах Белого дома покрылись рябью и задрожали от взрыва, но все же уцелели. Харли за полмили чувствовала исходивший от этого огненного шара страшный жар. Послышалось несколько громких взрывов. Это упали на землю, не причинив никакого вреда, бомбочки с топливовоздушной взрывчаткой, разнесенные большим взрывом на несколько сотен футов.
Харли и агент ФБР подбежали к Хардкаслу. Агент приставил пистолет к голове адмирала, но Харли сунула ему под нос свой жетон и удостоверение.
– Вызовите “скорую”, болван, – приказала она. – Он только что спас Белый дом. Директор тоже ранена... Она вон там.
– Директор... ФБР?
– Нет, директор картины “Я люблю Люси”.
– Ну, господи Иисусе, агент, откуда мне, к чертям собачьим, знать...
– Да вызовите же “скорую”, черт побери! – завопила Харли. Она осторожно расстегнула шлем – он распался на куски у нее в руках.
– Айэн! С вами все в порядке? Вы меня слышите? Ответа не было. Затылок Хардкасла покрылся блестящей алой кровью, такой яркой на фоне седых волос.
– Айэн! Не покидайте меня, останьтесь со мной!
– Хорошо, хорошо, Дебора, – пробормотал он тихим сдавленным голосом, как бы обращаясь к земле, на которой лежал. – Только ответьте на этот чертов звонок, ладно? С ума можно сойти от звона!
ЭПИЛОГ
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО
Ближайшим уцелевшим аэропортом в окрестностях Вашингтона, считавшимся совершенно безопасным, была военно-морская база Пэтюксент-ривер – Трэпнелл, находившаяся милях в сорока к юго-востоку. Воздушное пространство в радиусе пятидесяти миль во всех направлениях было закрыто, от поверхности земли до самого космоса, и его безопасность была обеспечена вновь введенными в строй базами и установками ракет “пэтриот” и “хок” класса “земля – воздух” и постоянно барражирующими истребителями. Ровно в 9.00 самолет ВВС № 1 – настоящий самолет ВВС № 1 – приземлился на взлетно-посадочной полосе Трэпнелла длиной в две с половиной мили. Его поджидало звено из трех правительственных вертолетов, и президент Соединенных Штатов, первая леди и группа членов правительства сели в среднюю машину, совершенно не обращая внимания на небольшую кучку репортеров и фотографов, которым разрешили освещать прибытие президента. Всем было ясно, что говорить с представителями прессы президенту совсем не с руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
– Ракета, должно быть, неисправна, – сказал Хардкасл.
Харли уже бежала к “эвенджеру”, чтобы снять еще один снаряд, а Хардкасл открыл второй ящик и вытащил новую ручную пусковую установку. Теперь он мог сам изучить руководство по применению.
“Вон оно что!” – воскликнул он про себя.
Ракета выталкивалась из пускового цилиндра сжатым азотом, после чего следовала полуторасекундная задержка, прежде чем запускался мотор самой ракеты. Пусковая трубка должна была находиться в вертикальном положении или во всяком случае быть поднятой вверх, чтобы ракета не упала на землю раньше, чем заработает ее мотор. Последний рисунок показывал, как наводить ракету на цель и как правильно держать установку навскидку. Когда раздастся сигнал, означающий, что цель поймана, “стингер” надо поднять так, чтобы цель попала в одно из углублений на донышке прицела – в зависимости от направления ее полета. Наводящаяся головка ракеты все равно не упустит цель, а когда мотор ракеты заработает, она отыщет ее и поразит.
Когда они зарядили третью ракету и прикрепили блок питания, “сессна” была уже почти над головой, она летела западнее памятника Вашингтону, и расстояние до нее не превышало длины футбольного поля. Хардкасл отчетливо видел два предмета под крыльями самолета. Наверняка баллоны с той самой гремучей смесью. Он подождал, пока “сессна” удалится на север, и, когда она находилась над проспектом Конституции, включил блок питания, щелкнул переключателем и убрал щиток с поисковой головки. Услышав телеметрический сигнал, он навел ракету на “сессну” в последний...
– Ни с места! – крикнул кто-то у него за спиной. – ФБР! Немедленно бросьте ракетную установку!
– Нет! – вскричала Харли. – Я Харли из контрразведки! – Она показала свое удостоверение сотрудника казначейства США, надеясь, что агент ФБР заметит “сигнал безопасности” обычного федерального агента – согнутый палец над значком и два пальца на удостоверении. – Мы пытаемся задержать тот самолет!
– Я сказал, бросьте ее! – Очевидно, в горячке агент не заметил “сигнала безопасности” Харли. Агенту ФБР, подъехавшему к памятнику Вашингтону, вполне могло показаться, что Хардкасл пытается выстрелить из базуки по Белому дому или зданию министерства торговли.
– Нет! – вскричала Харли. – Я из контрразведки! Он имеет полное право на это! Не делайте глупостей!
Хардкасл почувствовал, как две пули резко ударили его в спину, но пуленепробиваемый жилет спас ему жизнь. Он поднял установку, взял цель в средний вырез прицела и, хотя установка была направлена гораздо выше “сессны”, нажал на спуск... И тут две пули впились в шлем Кевлара. Не сумев поразить его выстрелами в спину, агент решил пальнуть ему в голову. На этот раз он уложил Хардкасла.
Ракета вылетела из трубы и взмыла ввысь, почти скрывшись из виду. К “сессне” она и не приблизилась. Хардкасл решил, что промахнулся и на этот раз. “Это был наш последний шанс, черт побери”, – подумал он и рухнул ничком, контуженный и неподвижный.
“Наш последний шанс... О, боже, нет...”
Он посмотрел в сторону Белого дома, и тут кто-то крикнул:
– Глядите!
“Сессна” как раз прошла над нулевой координатой в северном конце Эллипса и продолжала лететь к Белому дому, когда на ее крыльях мелькнули две короткие вспышки – это упали канистры с топливовоздушной смесью.
– Всем лечь! Ложитесь! – пробормотал Хардкасл. – Бомбы... бомбы уже... летят... – Но губы, казалось, больше не слушались его.
Ракета “стингер” уже нырнула вниз, когда из ее моторчика вырвался яркий оранжевый язычок пламени, а спустя долю секунды, описав плавную и грациозную дугу, она врезалась в левый борт “сессны” у самого сопла, недалеко от кабины. Полуторафунтовая боеголовка взорвалась при соприкосновении, и самолет перевернулся через нос, пошел по спирали вниз и разбился на южной лужайке у Белого дома.
А когда из канистр стала вытекать смертоносная гремучая смесь, взорвалась ракета “стингер”. Облако паров не успело толком рассеяться и смешаться с воздухом, чтобы набрать сокрушительную взрывную мощь. Но все равно, взметнувшийся над лужайкой огненный шар имел около тысячи футов в поперечнике. Этого вполне хватило, чтобы вся южная лужайка обуглилась, а в старых зданиях администрации и казначейства вылетели стекла. Поликарбонатные пуленепробиваемые стекла в окнах Белого дома покрылись рябью и задрожали от взрыва, но все же уцелели. Харли за полмили чувствовала исходивший от этого огненного шара страшный жар. Послышалось несколько громких взрывов. Это упали на землю, не причинив никакого вреда, бомбочки с топливовоздушной взрывчаткой, разнесенные большим взрывом на несколько сотен футов.
Харли и агент ФБР подбежали к Хардкаслу. Агент приставил пистолет к голове адмирала, но Харли сунула ему под нос свой жетон и удостоверение.
– Вызовите “скорую”, болван, – приказала она. – Он только что спас Белый дом. Директор тоже ранена... Она вон там.
– Директор... ФБР?
– Нет, директор картины “Я люблю Люси”.
– Ну, господи Иисусе, агент, откуда мне, к чертям собачьим, знать...
– Да вызовите же “скорую”, черт побери! – завопила Харли. Она осторожно расстегнула шлем – он распался на куски у нее в руках.
– Айэн! С вами все в порядке? Вы меня слышите? Ответа не было. Затылок Хардкасла покрылся блестящей алой кровью, такой яркой на фоне седых волос.
– Айэн! Не покидайте меня, останьтесь со мной!
– Хорошо, хорошо, Дебора, – пробормотал он тихим сдавленным голосом, как бы обращаясь к земле, на которой лежал. – Только ответьте на этот чертов звонок, ладно? С ума можно сойти от звона!
ЭПИЛОГ
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО
Ближайшим уцелевшим аэропортом в окрестностях Вашингтона, считавшимся совершенно безопасным, была военно-морская база Пэтюксент-ривер – Трэпнелл, находившаяся милях в сорока к юго-востоку. Воздушное пространство в радиусе пятидесяти миль во всех направлениях было закрыто, от поверхности земли до самого космоса, и его безопасность была обеспечена вновь введенными в строй базами и установками ракет “пэтриот” и “хок” класса “земля – воздух” и постоянно барражирующими истребителями. Ровно в 9.00 самолет ВВС № 1 – настоящий самолет ВВС № 1 – приземлился на взлетно-посадочной полосе Трэпнелла длиной в две с половиной мили. Его поджидало звено из трех правительственных вертолетов, и президент Соединенных Штатов, первая леди и группа членов правительства сели в среднюю машину, совершенно не обращая внимания на небольшую кучку репортеров и фотографов, которым разрешили освещать прибытие президента. Всем было ясно, что говорить с представителями прессы президенту совсем не с руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137